Эдуард Семенов - Кодекс Защитника
В результате пришлось провести денежную реформу и все виды валюты заменить на одну общую — благодарность. Каждый человек при рождении получал в кредит от общества миллион благодарностей де-факто. Он получал в кредит еще и определенное количество благодарностей от своих родителей и родственников и с первого дня рождения начинал их тратить. Чем больше он их тратил, тем больше получал обратно. Если не тратил ничего, то благодарности начинали улетучиваться, и очень скоро ему не на что было жить. Нуль-пространство позволило людям жить в любой точке планеты, и многие предпочли покинуть города и жить фермерскими хозяйствами.
Но это так, отступление от темы, чтобы напомнить.
В результате политических поединков кланы уступили место на олимпе власти новой плеяде независимых политиков, способных отвечать за свои слова и поступки, но не привязанных ни к национальным идеям, ни к финансовым группам, ни словом, ни делом. И самое главное — новые политики не жаждали власти как таковой.
В две тысячи двадцать шестом году, через год после вступления в свои должности, они объявили о самороспуске, предоставив право гражданам самостоятельно принимать решения по наиболее важным вопросам, волнующим человечество при помощи технологии «торрент». Кто не знает, ее придумали в две тысячи седьмом году компьютерные пираты для обмена файлами. Эта технология не имеет единого центра управления. Каждый включенный в эту систему человек по сути является центром. Благодаря ей, а также новым технологиям в области связи и перемещения в пространстве, стало возможным практически мгновенно собирать мнения всех заинтересованных лиц по любому вопросу и концентрировать необходимое количество ресурсов, как финансовых, так и людских, для решения любых проблем в нужном месте и в нужное время. Политики, в сущности, перестали быть нужны, так же как и государства. Сегодня фраза «я живу в России» просто дать традиции. Ведь вы не хуже меня знаете, что жить мы сегодня можем где угодно. Нуль-пространство стерло все границы…
Глава 3
Похищение
Полтора часа, отведенные на лекцию, пролетели незаметно. Аудитория слушала ее затаив дыхание. Когда она поставила точку в своем монологе, публика разразилась бурными аплодисментами. Мария раскраснелась от такого внимания, но румянец красил ее еще больше. Несколько студентов преподнесли ей горшки с цветами, что вообще теперь считалось неслыханным поступком. Потом было время для старинного обычая под названием «раздача автографов». В связи с тем, что книги в бумажном виде больше не издавались, он утратил свой сакральный смысл. Теперь получить подпись автора книги на обороте с каким-то посвящением стало невозможно. Поэтому к кафедре подходили студенты, и Султанова оставляла отпечаток своего указательного пальца на экране букриверов напротив заголовка своей лекции. Тем же, кто был особенно настойчив, она дарила отпечаток большого пальца и мизинца. Довольные студенты расходились, открывая свои персональные порталы и исчезая в них. Вскоре Султанова осталась в аудитории одна.
Она очень любила такие минуты, когда тишина большого зала, где только что было много народу, была еще осязаемой и обволакивала тело, как ватой. В голове звучат отголоски неудачных фраз, предложений. Ты еще помнишь глаза, смотрящие на тебя, покашливания, смех на галерке, потом все затихает, и приходит умиротворение после хорошо сделанной работы.
Открылся телепортал, и в зале появился следующий лектор. Увидев Султанову, он извинился, что не вовремя, и попробовал ретироваться, но Мария Владимировна остановила его, сказав, что уже уходит.
Она открыла небольшое окошко в своем портале, положила подаренные ей цветы на стол, а сама решила немного прогуляться по Москве. Выйдя из аудитории через обычную дверь, она спустилась по широкой парадной лестнице и вышла из здания знаменитого факультета журналистики.
На улице стояла отличная осенняя погода. Ярко светило солнце. Пели птицы. Возле памятника Ломоносову резвилась стайка молодежи. Африканцы, европейцы, азиаты, славяне. Они слушали поэтов, которые распевали свои стихи под звуки гитары. Огромные столетние липы одобрительно качали веткам в такт современным рифмам, и Султанова решила пройтись под ними до городского портала «Охотный ряд», хотя это был гораздо более длинный путь, чем до портала «Библиотека имени Ленина». Она сняла обувь и пошла босиком по травяному ковру. На широком пешеходном проспект было немноголюдно. На лавочках сидели влюбленные парочки, роботы-зазывалы приглашали отведать блюда со всех концов света, но обязательно в их кафешках, обещая, что их благодарность не будет иметь границ. Любители конных прогулок гарцевали на своих скакунах по специально отведенным для этого дорожкам. Из раскрытых окон Манежа доносился еле слышный, специально отредактированный гул двигателей. Кататься на машинах по траве было уже давно не модно. Любители автомобилей использовали для этого специальные здания. Рекламный плакат над Манежем гласил, что сегодня там проходит очередной этап гонок Формула-1.
То там, то здесь раскрывались и лопались, как мыльные пузыри, рекламно-информационные порталы, приглашая посетить выставку моды в Милане, магазин секонд-хенда в Якутске, принять участие в футбольном матче «Москва — Одесса» в качестве вратаря или нападающего, заняться турецкой борьбой в селении Окурджарал или стать свидетелем на Суде Божьем где-то в Папуа — Новая Гвинея. С правой стороны, за зданием Исторического музея на бывшей Красной площади возвышалось Центральное Лобное место Российской Федерации. Сейчас возле него было немноголюдно. Только туристы. Мария подумала, что не будет подходить к священному месту, а пойдет прямо.
Пройдя мимо бывшей гостиницы «Националь» Султанова решила, что променад ей удался, и можно погулять просто так еще немного. Она перешла проспект и двинулась вверх мимо здания бывшей Государственной Думы к зданию бывшего магазина «Детский мир». Сегодня все эти строения были объявлены памятниками архитектуры XXI века и охранялись народом. Любой желающих мог посетить эти здания и оценить, что последние годы правления драконов и кланов люди считали комфортом и как делали покупки.
Возле здания Государственной Думы Султанова увидела группу людей с воздушными плакатами. Она подошла поближе и прочитала, что люди выступают за придания статуса живых музеев архитектуры и техники Кольцевой дороге бывшего метрополитена, аэропорту «Домодедово и Московской линии железной дороги. Мария Владимировна вспомнила, как радостен был ей прилет из разрушенного Цхинвала в Москву после тех страшных событий. Как ее поразили масштабы аэропорта, его чистота и порядок, а на Кольцевой линии она впервые поцеловалась с мальчиком, который потом возил ее на выходные в Санкт-Петербург. Она недолго раздумывала, подошла и приложила всю свою ладонь к экрану сборщика мнений и благодарностей и держала руку так долго, пока не закололо кончики пальцев. Улыбающийся клоун вручил ей воздушный шарик, и она пошла дальше, размахивая этим шариком и мурлыча себе под нос: «А я иду, шагаю по Москве…»
От долгой ходьбы дыхание ее вошло в ритм, и она не могла отказать себе в удовольствии признать, что сейчас в ее жизни все так, как она мечтала в темном подвале Цхинвала. Все хорошо или почти все. Жизнь идет своим чередом, а значит, скоро должны будут произойти важные для каждой женщины события. Ее сердце радостно заныло в ожидании чего-то большого и светлого. Вот-вот прямо сейчас за поворотом, это и случится. Она даже подпрыгнула от счастья вверх и захлопала в ладоши. И все это произошло благодаря тому, что она всегда верила, что так будет, и что своей рукой вывела Защитника на тот смертельный для него поединок.
Как только она вспомнила об этом, по лицу ее сразу пробежала тень сомнения. Уже давно она не задавала себе этот вопрос. «А имела ли она право так поступать? Что было бы, если бы она не взяла тогда Защитника за руку?» Ответить она пока еще не могла, несмотря на все ее ученые степени и признания другими людьми ее заслуг перед наукой. Сколько она ни убеждала себя, что все сделала правильно, что Защитники все равно появились бы, так как это был единственный шанс спасти планету от гибели, но тем не менее она все равно не понимала, почему именно ей в тот день надо было взять его за руку. И почему он послушал ее? Может быть, можно было поступить как-то иначе? И тогда Алексей бы не умер. Ведь Суд Божий — не для смерти, а для жизни.
Ей сразу расхотелось гулять. Солнце перестало светить, на лицо легли тени от туч. Мария поискала глазами ближайший вход в общественный транспортный портал, захотелось потолкаться перед входом среди людей, ощутить тепло их плеч, но она лишь встретилась взглядом с женщиной, которую сразу же узнала. Это она сидела сегодня на лекции в центре аудитории и слушала ее внимательнее всех. Женщина стояла на противоположной стороне улицы и смотрела на нее, не отрывая глаз. Глаза были единственным, что можно было рассмотреть. Все остальное скрывал пенджаб и одежда мусульманского покроя.
