Клиффорд Саймак - Зарубежная фантастика

— Ближе к концу, — сказал Саттон, — придержите.

Именно здесь был тот пункт, который он искал.

“Саттон. Бастер”.

Он трижды прочел описание этой планеты, чтобы быть твердо уверенным, что запомнил его.

— Все, — наконец произнес он. — Большое вам спасибо.

Робот что-то пробурчал в ответ и выключил экран. Выйдя из кабинета, Саттон непринужденно прошел через фойе административного здания, которое он выбрал, чтобы сделать вызов. Оказавшись на дороге, он пошел по ней, затем свернул на тропинку, найдя там уютную скамейку.

Он сел и заставил себя расслабиться

За ним следили, и он знал это Тревор уже должен был знать, что андроид, который вышел из дома Евы Армор, не может быть никем иным, как Ашером Саттоном. Психометр давно уже должен был рассказать им все, проследить все его перемещения, и указать место нахождения, чтобы люди Тревора могли обнаружить его.

Спокойно, — сказал он себе. — Тяни время, бездельничай. Веди себя так, как будто тебе нечего делать, как будто ты ни о чем не думаешь. Ты не одурачишь их, но, во всяком случае, ты так можешь выбрать момент, что они будут неподготовлены, когда подойдет время для дальнейших действий

Было многое, что еще надо было сделать. И еще многое нужно было обдумать, хотя он был доволен, что линия поведения, избранная и спланированная им, была такой, как надо.

Сначала нужно вернуться в дом Евы, чтобы забрать рукопись, оставленную на охотничьем астероиде. Забрать записки, которые Ева и Херкимер хранили в течение всех этих лет… или недель.

Это, в лучшем случае, будет тонкое и щепетильное дело. Но это была его рукопись, и он имел право вернуть ее себе. У него не было никаких обязательств перед ними.

Он мысленно проигрывал предстоящий разговор с Евой:

— Я пришел забрать свои записки, я полагаю, что они все еще хранятся где-то здесь?

Или:

— Ты помнишь ту папку, которая была у меня? Интересно, она сохранилась?

Или:

— Я собираюсь уезжать и буду благодарен тебе, если ты отыщешь мои записки.

Или: …

Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, в первую очередь надо вернуть рукопись.

Можно было тянуть время, но лишь до последнего момента. К дому надо было идти не спеша и поспеть как раз к сумеркам, чтобы взять рукопись незаметно. И вот тогда ему надо действовать быстро, так быстро, чтобы люди Тревора не смогли проследить за ним.

Затем нужен корабль, — продолжал думать Саттон. — Корабль, который надо похитить.

Он приметил его раньше во время прогулки у космопорта. Обтекаемый и небольшой. Это был быстроходный корабль, и строгий офицер с военной выправкой, руководивший заправкой горючего, был еще одним указанием на то, что корабль надежен и быстроходен.

Прогуливаясь за оградой космопорта с видом бездельника-андроида, он осторожно проник в разум офицера. Через несколько минут Саттон быстро уходил прочь, имея всю информацию, которая была ему необходима.

На корабле летела команда, занимающаяся изменением событий во времени. И он не должен был стартовать до следующего утра.

А ночью корабль будет охраняться.

Без сомнения, — сказал себе Саттон, — это один из кораблей Тревора, один из кораблей Ревизионистов.

Нужны крепкие нервы для того, чтобы захватить этот корабль — он знал это. Потребуется выдержка, быстрая реакция, готовность и способность убивать.

Не спеша он войдет на поле космодрома, смешавшись с толпой ожидающих. Затем он отделится от толпы и пройдет по полю, как будто имея на это право. Он не будет бежать… Он будет медленно идти, побежит в том случае, если кто-нибудь попытается остановить или окликнуть его. Тогда он побежит, будет драться, убивать, если потребуется. Но он получит этот корабль.

А овладев кораблем, увеличит скорость до предела и направит его в сторону, противоположную месту назначения. Он выжмет из корабля все, что сможет.

Через два года или, может быть, раньше он отключит временно генераторы и перенесет себя вместе с кораблем на пару столетий в прошлое. Оказавшись в прошлом, ему придется выключить двигатели, так как в них, несомненно, есть встроенная сигнализация, которая способствует обнаружению корабля. Он отделит двигатели и пустит их в направлении, в котором летел.

Затем корабль без двигателей перейдет в подчинение его нечеловеческого тела. Он повернет корабль и направит его к планете Бастера, увеличивая и увеличивая скорость до фантастической величины, необходимой для того, чтобы перепрыгнуть через звездное пространство.

Подсознательно он думал, что его тело, являющееся приемником энергии, будет подобно настоящему двигателю во время этого длительного перелета. Оно будет служить лучше, решил он, лучше, чем двигатели. Быстрее и мощнее.

Но для этого потребуется много лет, так как Бастер находится далеко. Саттон еще раз проверил свой план. Отделение двигателей приведет к тому, что его преследователи направятся за ним, и пройдет много времени, прежде чем они достигнут их и обнаружат свою ошибку.

Еще раз все проверить, — приказал себе Саттон.

Переход в другое время сделает бесполезными психометры Тревора. Они не могут действовать в ином временном измерении.

Нужно все проверить, до малейшей случайности.

К тому времени, когда психометры будут установлены в других временах, чтобы его обнаружить, он будет уже так далеко, что даже на предельном режиме они вряд ли смогут найти его в необозримом межзвездном пространстве Галактики.

Все нужно проверить.

Если бы только это сработало. Если бы только не было какой-нибудь ошибки, какого-нибудь непредвиденного препятствия.

Белка запрыгала в траве, встала на задние лапы и пристально посмотрела не него. Затем, решив, что он не представляет опасности, принялась искать в траве какие-то свои сокровища.

Надо отрешиться, — подумал Саттон, — от всего, что удерживает меня здесь. Оторваться от всего и сделать свою работу Забыть о Треворе и ревизионистах, забыть о Херкимере и андроидах. Надо написать книгу.

Тревор хочет меня купить, а андроиды мне не доверяют. А Морган, если только будет такая возможность, убьет меня.

Андроиды мне не доверяют.

Это глупо, — сказал он себе, — это по-детски.

И все же они ему не доверяли.

— Ты человек, — говорила ему Ева. — Это твой народ. Ты принадлежишь к человеческой расе.

Он встряхнул головой, поставленный в тупик сложившейся ситуацией. Лишь одна вещь ясно выступала из всего этого. Одна вещь, которую он должен сделать. Одно обстоятельство, которое должно быть выполнено. Тогда все остальное не будет иметь никакого значения.

Есть нечто, что называется Судьбою.

Знание этой Судьбы было ниспослано ему не как человеческому существу, не как члену человеческой расы, но как посреднику, который должен передать эти знания всем. Всем видам разумной жизни.

— Я должен написать книгу, чтобы выполнить это. Я должен сделать так, чтобы книга была ясной и сильной, а главное, такой честной, какой только может быть.

Когда я сделаю это, то освобожусь от своих обязанностей л обязательств.

Позади скамейки послышались голоса и шаги, Саттон обернулся.

— Мистер Саттон, не так ли? — спросил человек…

Саттон кивнул.

— Садитесь, Тревор, — сказал он. — Я ждал вас.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

— Вы недолго оставались со своими друзьями, — заметил Тревор.

Саттон покачал головой.

— У нас возник спор.

— Это имело отношение к вопросу о Колыбели?

— Можно сказать, что и так, — подтвердил Саттон. — Но причина гораздо глубже. Это фундаментальная предвзятость, которая гнездится в отношениях между андроидами и людьми.

— Херкимер убил андроида, который принес ему известие о Лоне? — спросил Тревор.

— Он думал, что его послали вы. Он понял, что тот только изображал андроида. Вот почему он убил его.

Тревор лицемерно поджал губы.

— Это плохо, — произнес он, — очень плохо. Скажите, как он узнал… Как сумел распознать обман?

— Этого, — отрезал Саттон, — я вам не скажу.

Тревор попытался изобразить невозмутимость.

— Главное, что оно не сработало, — продолжал он.

— Вы имеете в виду, что андроиды не бросились сломя голову и не указали вам, где находится Колыбель?

Тревор кивнул.

— В этом есть еще и другой аспект. Они могли отозвать своих наблюдателей из стратегически важных пунктов. Это могло бы помочь нам.

— Как выстрел сразу по двум целям, — усмехнулся Саттон.

— Именно так, — согласился Тревор. — Нет ничего лучше, чем поставить противника в безвыходное положение.

Он прищурился, глядя в лицо Саттону.

— С каких это пор, — прямо спросил он, — и почему вы являетесь дезертиром по отношению к человеческой расе?