Клиффорд Саймак - Зарубежная фантастика
Саттон вздохнул.
— Хитро придумано, — сказал он. — Я полагаю…
— Да, конечно, они поймут через некоторое время, сэр, — весело согласился Херкимер. — Но это даст нам лишнее время. Время для того, чтобы выработать дальнейший план.
Он двигался вдоль стены, открывая шкафчики и вытаскивая оттуда одежду.
— Очень приятно, сэр, что вы опять с нами. Мы пытались найти вас, но это было очень трудно. Мы полагали, что вас где-то держат ревизионисты и поэтому удвоили меры предосторожности, тщательно наблюдая за их действиями… В течение последних пяти недель мы знали каждый шаг Тревора я его банды.
— Пяти недель? — воскликнул Саттон. — Вы сказали — пяти недель?
— Конечно, сэр. Пяти недель. Вы исчезли как раз семь недель назад.
— По моему календарю, — сказал Саттон, — это было десять лет назад.
Херкимер слегка кивнул, ничуть не удивляясь.
— Время — удивительная вещь, сэр. Оно не перестает ставить человека в тупик.
Он положил одежду на постель.
— Если вы наденете это, сэр, мы сможем пойти позавтракать. Ева ожидает вас. Она будет рада видеть вас, сэр.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Тревор промахнулся три раза подряд. Он печально покачал головой.
— Вы в этом уверены? — спросил он человека, который сидел напротив него.
Человек кивнул головой. Губы его были плотно сжаты.
— Это ведь может быть пропагандой андроидов, вы понимаете? — еще раз спросил Тревор.
— Они хитры. Этого никогда не следует забывать. Андроиды, несмотря на то, что они постоянно кланяются и шаркают ножкой, так же хитры, как и мы. Вы понимаете, что это означает? — требовательно спросил человек.
— Что это означает?
— Я могу вам ответить. С этого момента мы не можем уже с уверенностью сказать, кто из нас является человеком, а кто — андроидом. Вы можете быть андроидом или я…
— Совершенно верно, признал Тревор. — Так ют почему Саттон был так самоуверен вчера Он сидел там же, где сидите сейчас вы, и у меня все время было такое ощущение, что он смеялся надо мной…
— Я не думаю, что Саттон знает это, — возразил человек. — Это секрет андроидов Только некоторые из них знают его. Они не станут рисковать, чтобы позволить человеку узнать свою тайну.
— Даже Саттону?
— Даже Саттону.
— Как вы, однако, любите подчеркивать их интеллект, их высокий интеллект, — раздраженно проговорил Тревор.
— Вы, конечно, собираетесь что-нибудь предпринять в этом направлении? нетерпеливо спросил человек
Тревор уперся локтями о стол сплел пальцы рук.
— Конечно, — усмехнулся он. — А теперь слушайте внимательно. Вот что мы сделаем…
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Ева Армор поднялась из-за стола и подняла руки в приветствии.
Саттон притянул ее к себе и поцеловал.
— Это, — сказал он, — за те миллионы раз, когда я думал о тебе.
Она засмеялась ему в ответ, веселая и счастливая.
— Неужели миллионы раз, Аш?
— У него время шло иначе, — объяснил Херкимер. — Он отсутствовал десять лет.
— О, — удивилась Ева, — о, Аш, как это ужасно! Он усмехнулся, глядя на нее.
— Не так уж это ужасно. Всего десять лет отдыха. Десять лет мира и спокойствия. Я работал на ферме, если ты знаешь. Сначала это было довольно тяжело, а потом я даже пожалел, когда пришло время уходить.
Он придвинул ей стул и сел между ней и Херкимером.
На завтрак у них были ветчина, яйца, поджаренный хлеб с джемом и крепкий черный кофе.
Во дворике, где стоял стол, было очень приятно. В листве деревьев над ними беззлобно ссорились птицы. На клевере, росшем в щелях между плитами, которыми был вымощен дворик, жужжали пчелы.
— Как тебе нравится мой дом, Аш? — спросила Ева.
— Здесь чудесно, — ответил он. И, как будто это имело какую-то связь с предыдущим, он продолжал:
— Вчера я видел Тревора. Он пригласил меня на вершину горы и показал лежащую под ногами Вселенную.
Ева судорожно вздохнула, и Саттон поднял на нее взгляд. Херкимер ждал со странным выражением на вытянувшемся лице, вилка застыла на полдороге к его рту.
— Что с вами обоими происходит? — спросил Саттон. — Вы мне не доверяете? — тут же сам ответил он на свой вопрос.
Конечно, они не доверяют ему. Ведь он был человеком и мог предать их. Он мог так исказить понятие Судьбы, что она оказалась бы Судьбой только для человеческой расы. И не было уверенности, что Саттон никогда не сделает этого.
— Аш, — произнесла Ева, — ты отказался?
— Я ушел от Тревора, оставив у него впечатление, что еще вернусь обсудить это. Я ему ничего не обещал, просто он уверен, что все так и будет. Он сказал, что я пока свободен и могу, как он выразился, “биться головой о стену еще некоторое время”.
— Думали ли вы об этом, сэр? — Херкимер напрягся еще больше.
Саттон покачал головой.
— Нет. Совсем мало. У меня просто еще не было времени и возможности спокойно подумать об этом. В этом что-то есть. Вы бы поняли меня, если бы были людьми. Честно говоря, я иногда задумываюсь, как много человеческого еще осталось во мне.
— Несколько хорошо ты информирован об этом, Аш? — спросила Ева мягким голосом.
Саттон потер лоб.
— Достаточно, как я полагаю. Я знаю о войне, которая ведется во времени, и о том, как она ведется. У меня два тела и два разума. Во всяком случае, у меня есть тело, которое может заменить человеческое, и такой же разум. Я знаю кое-что о том, на что я способен. Может быть, у меня есть еще способности, о которых я пока не знаю. В это надо как бы врасти. Каждая новая способность появляется с трудом.
— Мы не могли сказать тебе об этом раньше, — мягко объяснила Ева. — Хотя это было бы очень просто сделать. Но ты бы не поверил нам. Когда дело идет о времени, нужно вмешиваться как можно меньше, ровно настолько, насколько можно изменить событие в нужном направлении. Я пыталась предупредить тебя, Аш, понимаешь? Насколько осторожность позволяла мне.
Он кивнул головой.
— После того, как я убил Бентона в доме ЗАГА, ты сказала мне, что не видела меня в течение двадцати лет.
— Ты помнишь! Я была той самой маленькой девочкой в клетчатом переднике, когда ты ловил рыбу…
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ты знала об этом? Это не было частью сна ЗАГА?
— Вопрос определения, — вмешался Херкимер, — для того, чтобы вы могли признать ее как друга, как человека, которого знали раньше и который был близок вам.
— Но это был сон!
— Это был сон ЗАГА. ЗАГ — один из нас. Его раса получит выгоду, если Судьба будет принадлежать каждому, а не только человеку.
Саттон задумчиво произнес:
— Тревор слишком уверенно ведет себя. На самом же деле он просто притворяется — в действительности он не уверен. Я все время возвращаюсь к этой фразе: “Идите и еще побейтесь головой о стену”.
— Он пытается найти подход к вам, как к человеческому существу, — проговорила Ева.
Саттон покачал головой.
— Я не думаю, что дело только в этом. Возможно, у него есть какой-то тайный план, который мы пока не разгадали.
Херкимер медленно заговорил:
— Мне все это не очень нравится, сэр. Война все еще продолжается. И если бы мы не должны были победить, мы пропали бы уже сейчас.
— Если мы не должны победить? Я не понимаю.
— Мы не обязательно должны победить, сэр, — объяснил Херкимер. — Все, что от нас требуется — это вести активную борьбу и не позволить ревизионистам уничтожить книгу, которую вы должны написать. С самого начала мы не пытались изменить хоть что-нибудь. Мы лишь старались не позволить им внести изменения.
Саттон кивнул.
— С другой стороны, Тревор должен обязательно победить. Он должен уничтожить оригинал рукописи. Он должен сделать все, чтобы предупредить его написание или дискредитировать настолько, что даже андроид не поверит ему.
— Вы правы, сэр, — согласился Херкимер. — Если он этого не сделает, человеческая раса не будет иметь Судьбу только для себя, не сможет заставить другие формы жизни поверить, что Судьба предназначена только для человека.
— И это все, что он хочет, — вставила Ева. — Он не хочет получить Судьбу, поскольку ни один человек не будет верить в нее так, как верит хотя бы андроид. Для Тревора это лишь вопрос пропаганды… заставить человеческую расу целиком поверить в то, что она имеет предназначение овладеть Вселенной, и он не успокоится до тех пор, пока не выполнит то, что задумал.
— До тех пор, — сказал Херкимер, — пока мы можем удержать его от этой цели, от ее достижения, мы считаем, что не побеждены. Ситуация настолько тонко сбалансирована, что любой новый подход с любой из сторон может привести к очень серьезным последствиям. Новое оружие может стать решающим фактором, который будет означать либо победу одной из сторон, либо поражение.
