Джулия Кросс - Буря
— Я только…
Отец кивнул еще до того, как я договорил.
— Налей и мне тоже.
Я молча наполнил еще один бокал. Он сел на стул у бара и одним глотком выпил свою щедрую порцию виски.
— Папа, можно задать тебе вопрос?
— Конечно.
Не торопясь, я сделал глоток виски, надеясь, что это придаст мне немного уверенности в себе.
— Как вышло, что ты усыновил меня? Ведь ты работаешь в секретном подразделении, которое знает все о таких «ошибках природы», как я?
Он опустил бокал на подставку:
— Я знал, что ты скоро задашь мне этот вопрос.
— Это было случайное совпадение?
Он покачал головой:
— Ты и твоя сестра были моим заданием.
— Заданием? — переспросил я.
— Да, я сам вызвался и был счастлив, что его поручили мне.
— Выходит, ты никогда не хотел иметь детей? И не думал усыновлять?
— Не совсем так, но я уверен, что ты сможешь понять мои мотивы. При моей работе времени на личную жизнь практически не остается, — он встал и улыбнулся. — Пока она не становится частью твоей работы… или они не становятся…
— А как же агент Эдвардс? — спросил я, когда отец уже уходил. — Он охранял нас или…
Отец остановился и спросил, не оборачиваясь:
— Откуда ты знаешь про агента Эдвардса?
Что-то в его голосе изменилось, и поэтому я решил сказать правду.
— Я видел его… в прошлом.
— Ты был так далеко?
Иными словами, его больше нет.
— Что с ним случилось?
Отец подошел ко мне на пару шагов.
— Его убили… десять лет назад.
Внутри у меня все оборвалось.
— Как?
— Это были они… «Враги времени», — отец покачал головой и ушел, не дав мне возможности все выяснить.
Неужели он и так сказал больше, чем мог в этой ситуации? Или снова вернулся к привычной манере выражаться уклончиво? Сомнений не было — я хотел доверять отцу. И это желание было настолько сильным, что я мог не замечать знаков, предупреждающих об опасности.
Глава двадцать восьмая
Воскресенье, 14 октября 2007 года,
05 часов 00 минут
Я проснулся неожиданно и с плохим предчувствием, хотя, возможно, просто видел ночью страшный сон и не мог его вспомнить. Кресло-кровать чуть не перевернулось, когда я сел и принялся оглядывать комнату. Холли по-прежнему, свернувшись калачиком, спала на кушетке, — там, где я оставил ее несколько часов назад. Я натянул одеяло ей на плечи и через холл направился в свою комнату.
Адам спал на боку поперек моей кровати. Видимо, его уже настигло похмелье после выпитого на вечеринке шампанского. Я закрыл дверь в спальню и сделал несколько шагов, как вдруг услышал голоса, доносившиеся с кухни.
— Мне кажется, у нас нет никаких причин давить на него, — произнес отец.
Я постарался как можно тише подойти к кухне. Дверь шкафа в холле была открыта, и я проскользнул и спрятался за ней.
— Он лжет нам. Зачем он это делает, если не завербован нашими противниками? — произнес шеф Маршалл. Сложно было не узнать его низкий властный голос. Неужели отец сообщил ему, что вчера вечером я, случайно проговорившись, упомянул, что несколько раз встречался с Кортни во время своих перемещений во времени и видел агента Эдвардса. Но с какой стати ему скрывать это от своего начальника? Ведь обо всем остальном он ему докладывал. — Мы столько лет позволяли тебе играть роль его отца, и ради чего? Ты ведь даже не смог заслужить его доверие! Разве он пришел к тебе, когда впервые обнаружил у себя странные способности?
Я напрягся, опасаясь, что разговор примет крайне неприятный оборот.
— Он с другой ветви времени, — сказал отец. — И ты не можешь делать меня ответственным за то, что происходит на ней или произойдет в будущем.
— Мы все несем ответственность за это, — прогудел Маршалл.
— Возможно, он напуган, — этот голос принадлежал доктору Мелвину. — Внезапно его маленький и понятный мир разросся до гигантских размеров.
Почему они не боятся, что я могу их услышать?
— Мелвин, твоя работа — это найти проблему и урегулировать ее, — рявкнул Маршалл. — Я не допущу, чтобы мы теряли время, анализируя чувства несчастного мальчика. Мы уже могли бы использовать его.
Использовать меня? Внутри у меня все сжалось.
— Шеф, подожди минутку, — перебил его отец. — Мы ведь не договаривались об особых заданиях.
— Потому что мы думали, что имеем дело с результатом неудачного эксперимента, на проведение которого доктор Мелвин потратил половину жизни. Сейчас все изменилось, — сказал Маршалл.
Неудачный эксперимент? С каждой секундой их разговор приобретал все более неприятный оборот.
— Нужно дать ему время. Если бы вы видели, как хорошо его мозг отвечает на стимуляцию, — произнес отец. — Про сегодняшний день не может быть и речи.
Сегодня?
Я пытался осознать услышанное, и от этого мне в буквальном смысле стало плохо. И тут я понял, что больше не могу прятаться. Ноги сами вынесли меня на кухню. Когда я вошел, все трое сидели за столом и пили кофе.
— Какой эксперимент? — первым делом поинтересовался я.
Они уставились на меня, и через некоторое время отец заговорил:
— Мы обсуждали секретный проект. Тебе не о чем волноваться.
В самом деле? Они считают, что мне пять лет или я полный идиот?
— Может быть, вам стоит вести взрослые разговоры в другом месте, если вы не хотите, чтобы я подслушивал?
— Что именно ты слышал? — спросил Маршалл.
Мои руки сами сжались в кулаки.
— Все… и кто-то из вас должен рассказать мне про этот эксперимент. Немедленно.
Доктор Мелвин встал и подошел поближе, пристально разглядывая меня, как будто со мной было что-то не так.
— Ты понимаешь меня?
Я оглянулся на отца и Маршалла:
— Он в своем уме?
— Абсолютно. Просто он немного удивлен, что ты понял, о чем мы беседовали. Ведь мы говорили на фарси, — сказал Маршалл.
— Что? — удивился я, пятясь от Мелвина. — На фарси?
— Сработало за одну ночь. Невероятно! — воскликнул доктор.
Маршалл поднял брови и посмотрел на отца:
— Ну, наконец-то! Возможно, теперь миллионы долларов, потраченные на «Аксель», хоть как-то оправдают себя.
«Аксель»?
На этот раз я уловил разницу в звучании языка, на котором они говорили, — это был не английский. У меня вспотели ладони, и я был вынужден вытереть их о брюки, которые так и не переодел с вечера.
— Что вы сделали со мной, черт возьми? Поджарили мне мозги электромагнитными волнами?
Порывшись в ящике кухонного стола, доктор Мелвин достал пинцет. Он подошел поближе и сказал, нацелив его мне в глаз:
— Постой смирно одну секунду.
Я замер на месте, а он залез мне в ухо и достал оттуда маленькое металлическое устройство. Я уставился на него так, словно это был таракан, и почувствовал себя грязным или, скорее, оскверненным.
— Этот прибор транслирует звук тебе в ухо во время сна. Я запрограммировал его на уроки иностранного языка. Это обычная запись, не более того, — принялся объяснять доктор Мелвин спокойным голосом, который я так хорошо помнил из детства. — Произошло то же, что и со схемами, на которые ты смотрел вчера. Только тогда работала твоя зрительная память, а этой ночью — слуховая.
— Но… как я могу понимать язык, которому меня не учили? Я ведь ни слова не могу сказать на фарси. И пока вы не сказали, даже не слышал разницы в звучании. — Я пригладил волосы, понимая, что должен сосредоточиться на том, чтобы получить информацию. Сейчас нужно узнать как можно больше, обдумывать буду позже. И паниковать тоже потом.
— Ты не можешь говорить на фарси, потому что речь — это моторный навык. Тренироваться в произнесении слов нужно не меньше, чем бросать мяч в бейсболе или ездить на велосипеде, — объяснил Мелвин.
— Это всего лишь означает, что ты можешь впитывать информацию, как губка. Но никогда не будешь знать того, чему тебя не учили. Твой уровень интеллекта выше среднего, но ты отнюдь не гений и даже не близок к этому, — добавил отец. — В этом и состоит разница.
— Какое облегчение, — пробормотал я. — Итак, получается, этот эксперимент… «Аксель», или как вы его назвали, заключался в том, что вы вставили магнитофон мне в ухо?
Мелвин посмотрел на отца, а тот, в свою очередь, уставился на Маршалла. Шеф Маршалл взглянул на часы и произнес:
— У нас нет времени это обсуждать. Давайте посмотрим, как он воспримет то, что произошло.
— Кто? Я? — удивился я. — Что еще произошло?
— Я слышу шаги в холле.
Я бросился бежать еще до того, как они успели пошевелиться, но вскоре услышал за собой топот ног. Из телевизионной комнаты, покачиваясь и протирая глаза, вышла Холли. Увидев всех нас, она остановилась:
