Элли Каунди - Сплетенные судьбами
Теперь и я на краю вместе с ней. Ей все известно. И мне придется сказать правду, если я хочу удержать ее от падения.
Я делаю глубокий вдох. – Конечно, люблю.
Я сказал это.
Ее рука лежит на полу рядом с моей, на рассохшихся половицах. Дождь за окном рассыпается на золотые и серебряные нити в луче моего фонарика. Не думая о том, что делаю, я мягко касаюсь ее пальцев.
- Инди, - говорю я. – Я вовсе не Лоцман.
Она мотает головой. Не верит. – Просто прочти карту, - убеждает она меня. – И тогда все поймешь.
- Нет. Я не хочу знать все. Я хочу знать твою историю. – Я поступаю жестоко, потому что, если кто-то узнает твою историю, он узнает тебя самого. И потом может причинить тебе боль. Именно поэтому я держу некоторые факты своей истории при себе, даже от Кассии. – Если я пойду с тобой, мне придется узнать о тебе все. – Я лгу. Я не хочу идти с ней к повстанцам, невзирая ни на что. Понимает ли она это?
- Все началось с того, когда ты убежала, - я стараюсь подбодрить ее.
Она смотрит на меня, раздумывая. Внезапно – хотя она и кажется такой колючей – мне хочется дотянуться и обнять ее. Не так, как я обнимаю Кассию - а как кого-то, кто тоже понимает, что значит быть Отклоненным.
- Все началось с того, когда я убежала, - повторяет она.
Я наклоняюсь ближе, чтобы расслышать. Предаваясь воспоминаниям, она говорит гораздо тише, чем обычно. – Я хотела сбежать из трудового лагеря. Когда они затащили меня обратно на воздушный корабль, я думала, что потеряла последний шанс вырваться. Я знала, что в Отдаленных провинциях мы обречены на погибель. А потом увидела на корабле Кассию. Ее не должно было быть ни там, ни в лагере. Я копалась в ее вещах и поняла, что она не была Отклоненной.
- Так для чего же она прокралась на борт корабля? Что надеялась найти?
Пока Инди рассказывает, она, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и я вижу, что она не врет. Первый раз она совершенно открыта передо мной. Она выглядит красивой, когда не сдерживает себя.
- Позднее, в деревне, я слышала, как Кассия разговаривала с тем парнем о Лоцмане, и о тебе. Она хотела идти за тобой, и вот тогда я впервые подумала, что ты можешь быть Лоцманом. Я думала, Кассия знала об этом, но держала от меня в тайне.
Инди смеется. – А потом я осознала, что она не лгала мне. Она не говорила мне о том, что ты Лоцман, потому что сама не понимала этого.
- Она права, - повторяю я. – Я не Лоцман.
Инди пренебрежительно встряхивает головой. – Ладно. Тогда как насчет красных таблеток?
- О чем ты говоришь?
- Они ведь не действуют на тебя? – спрашивает она.
Я не отвечаю, но она и так знает.
- Так же, как не действуют на меня, - продолжает она. – И, держу пари, что Ксандер тоже невосприимчив к ним. – Она не дает мне времени согласиться или опровергнуть ее слова. – Я думаю, некоторые из нас – особенные. И Восстание каким-то образом избрало нас. Для чего бы нам еще быть иммунами? – Ее голос звенит от напряжения, и снова я понимаю, что она чувствует. Перейти из разряда отверженных к избранным – это то, чего желают все Отклоненные.
- Если мы такие, то почему повстанцы ничего не предприняли для нашего спасения, когда Общество выслало нас сюда? – напоминаю я ей.
Инди насмешливо смотрит на меня. – Почему они должны это делать? – говорит она. – Если мы сами не сможем найти путь к ним, тогда мы не имеем права быть частью Восстания, – она вздергивает подбородок. – Я не могу точно сказать, что написано на карте, но знаю, что в ней подсказка, как добраться до повстанцев. Она выглядит именно та, как говорила мне мама. Черное пятно – это океан. То место, где растянулись слова, - остров. Нам всего лишь нужно добраться туда. И карту нашла я. А не Кассия.
- Ты завидуешь ей, - говорю я. – Поэтому ты позволила ей принять синюю таблетку?
- Нет, - голос Инди звучит удивленно. – Я даже не заметила, когда она приняла ее, иначе бы остановила. Я не желала ей смерти.
- Но ты хочешь бросить ее здесь. И Элая.
- Это не то же самое, - отрицает Инди. – Общество найдет ее и вернет в то место, которому она принадлежит. С ней все будет в порядке. И с Элаем тоже. Он так юн, должно быть, произошла какая-то ошибка, почему он очутился здесь.
- А что, если нет? – спрашиваю я.
Она бросает на меня долгий проницательный взгляд. – Ты бросил людей и убежал. Не делай вид, будто ничего не понимаешь.
- Я не собираюсь бросать ее, - отвечаю я.
- Я и не думала такое, - говоря это, Инди не выглядит расстроенной. – Частично, именно поэтому я дала тебе ту записку с секретом Ксандера. Чтобы напомнить тебе, если все сложится так.
- Напомнить о чем?
Инди усмехается. – О том, что, так или иначе, ты все равно станешь частью Восстания. Не хочешь сбежать и пойти со мной. Отлично. Не зависимо от этого, ты все же будешь принадлежать Восстанию. – Она тянет руку к мини-порту, и я позволяю ей взять его. - Ты присоединишься, потому что тебе нужна Кассия, и потому что ей это нужно.
Я трясу головой. Нет.
- Разве ты не думаешь, что для тебя самого будет лучше быть в рядах повстанцев? – резко говорит Инди. – Или даже лидером? Иначе, зачем бы ей выбирать тебя, когда у нее был Ксандер?
Почему Кассия выбрала меня?
Возможные виды деятельности: рабочий по распределению питания, поселенец-приманка.
Возможность успешного будущего: не применимо для Отклоненного.
Возможная длительность жизни: 17 лет. Направлен умирать в Отдаленные провинции.
Кассия поспорила бы, что она видит меня совсем в другом свете, чем Общество. Она бы сказала, что их прогнозы ничего не значили.
Для нее не значат. За это я тоже люблю ее.
Но я совсем не уверен, что она выбрала бы меня, если бы знала секрет Ксандера. Инди дала мне ту записку, потому что хотела поиграть на моих чувствах, на неуверенности насчет Ксандера и Кассии. Но этот клочок бумаги – и секрет – означает даже больше, чем думает Инди.
Должно быть, что-то отражается на моем лице – истинность всего сказанного Инди. Ее глаза широко распахнуты, и я почти могу прочитать ее упорядоченные мысли: мое нежелание присоединиться к Восстанию. Лицо Ксандера на микрокарте. Собственная навязчивая идея Инди о нем и о том, как найти повстанцев. Из этих кусочков, в кружащемся четком калейдоскопе яркого, своеобразного разума Инди, складывается картинка, показывающая, что она кругом права.
- Так вот, - уверенным голосом она подводит итог. – Ты не сможешь отпустить ее одну к повстанцам, иначе потеряешь ее, - Инди улыбается. – В этом и заключается секрет: Ксандер является частью Восстания.
Это случилось за неделю до банкета Обручения.
Меня остановили по дороге домой и сказали: - Неужели ты не устал от потерь, разве тебе не хочется побеждать, не хочется присоединиться к нам? С нами ты мог бы победить. – Я ответил им отказом. Я сказал, что видел, как они проигрывают, и с ними скорее собьюсь с пути.
На следующий вечер меня отыскал Ксандер. Я был в палисаднике, сажал новые сорта роз на клумбе для Патрика и Аиды. Он стоял рядом со мной, улыбался и делал вид, будто мы разговариваем о чем-то обычном и будничном.
- Ты присоединился? – спросил он.
- Присоединился к чему? – спросил я, смахивая пот с лица. Тогда мне нравилось копать. И даже представления не было о том, сколько всего мне придется сделать позже.
Ксандер присел на корточки и сделал вид, что помогает мне. – К Восстанию, - тихо произнес он. – Против Общества. Кое-кто обратился ко мне на этой неделе. Ты ведь тоже состоишь в их рядах?
- Нет, - ответил я Ксандеру.
Его глаза распахнулись. – Я думал иначе. Просто был уверен в этом.
Я затряс головой.
- Я думал, мы оба должны быть в их рядах, - сказал он странно-смущенным голосом. Никогда раньше я не слышал, чтобы Ксандер говорил таким тоном. – Думал, что ты, возможно, всегда знал о них. – Он прервался. – Как ты думаешь, у нее они тоже спрашивали?
Мы оба знали, о ком идет речь. Кассия. Конечно же.
- Я не знаю, - ответил я Ксандеру. – Вполне вероятно. Они ведь спрашивали у нас. Наверно, у них есть список людей, с которыми нужно связаться в нашем Городке.
- А что случается с теми, кто говорит «нет»? – поинтересовался Ксандер. – Они дали тебе красную таблетку?
- Нет, - сказал я.
- Может быть, у них нет доступа к красным таблеткам, - предположил Ксандер. – Я работаю в медицинском центре, но даже не знаю, где Общество хранит красные таблетки, где-то отдельно от синих и зеленых.
- Или, возможно, повстанцы просят присоединиться лишь тех людей, которые точно не выдадут их, - продолжил я.
- А откуда им это известно?
- Некоторые из них по-прежнему члены Общества, - напомнил я ему. – У них есть наши данные. Они могут пытаться прогнозировать, как мы поступим, - я прервался. – И они правы. Ты не выдашь их, потому что присоединился. А я не выдам, потому что отказался. – И потому что я Отклоненный, подумал я про себя. Меньше всего мне хочется привлекать к себе внимание, особенно доносить на повстанцев.
