Нил Шустерман - Беглецы
— Сайрес, — зовет его один из них, и мальчику хочется броситься к ним немедленно. Хорошо бы они просто забрали его домой, но нельзя. Домой ехать рано. Не сейчас. Родители преграждают ему путь, но, будучи людьми умными, не пытаются его поймать.
— Я должен это сделать, — говорит Сай, понимая, что голос совсем перестал его слушаться и звучит совсем не как обычно.
В этот момент полицейские выскакивают из машин, бросаются к мальчику и хватают его за руки. Сай понимает, что с таким количеством взрослых мужчин ему не справиться, и решает обратиться к родителям.
— Я должен это сделать, — повторяет он. — Прошу вас, не будьте медведем.
Папаши недоуменно переглядываются, не понимая, что он хочет сказать, но спустя пару секунд до них, видимо, доходит смысл первой части фразы, потому что они отходят в сторону и просят полицейских:
— Пожалуйста, отпустите его.
— Это Лев, — говорит Сайрес с удивлением, видя, что у Фрая хватило смелости остаться, несмотря на то что его жизнь в большой опасности. — Не трогайте его.
Папаши смотрят на Фрая с любопытством, но вскоре приемный сын снова завладевает их вниманием.
Полицейские обыскивают Сая, чтобы убедиться, что у него нет оружия. Ничего не обнаружив, они позволяют ему проследовать дальше, к дому. Но оружие у Сая все-таки есть. Это что-то тяжелое и острое. Оно прячется в глубине подсознания, но каждую секунду грозит вырваться наружу. Саю страшно, но остановиться он не может.
На крыльце три человека: полицейский, мужчина и женщина. Они разговаривают приглушенными голосами, нервно поглядывая на Сая. Пожилая пара Саю наполовину знакома, причем близко знакома. Увидев их, он чувствует, как на дамбу, построенную им для защиты от вторжения непрошеного гостя, обрушивается не просто гигантская волна эмоций, а настоящее цунами. На мгновение ему кажется, что он окончательно утонул в водовороте чувств.
На пути к крыльцу ему чудится, будто тропинка, выложенная плиткой, качается под ним, как подвесной мост, а окружающая действительность искажается, как отражение в кривых зеркалах. Но, несмотря ни на что, Сай доходит до крыльца и останавливается перед испуганными людьми. Мужчине и женщине не просто страшно — они в ужасе. Часть души Сая рада этому, в то время как другая мечтает лишь об одном: перенеслись куда угодно, только бы подальше от этого дома. Беда в том, что Сай уже окончательно запутался и не понимает, где кончается его рассудок и начинается сознание живущего в его голове парня. Открыв рот, он пытается обратить чувства в слова.
— Дайте! — требует он. — Дай мне это, мама. Дай мне это, пап.
Женщина прикрывает рот рукой и отворачивается в тщетной попытке сдержать слезы, ручьем льющиеся из глаз.
— Тайлер? — спрашивает мужчина. — Тайлер, это ты?
Сайрес впервые в жизни слышит имя непрошеного гостя. Тайлер. Вот как. Значит, я Сайрес и одновременно Тайлер. Я Сай-Тай.
— Быстрее! — понукает их Сай-Тай. — Дайте это мне. Очень нужно!
— Что, Тайлер? — спрашивает женщина сквозь слезы. — Что ты хочешь, чтобы мы тебе дали?
Сай-Тай пытается объяснить, но никак не может подобрать нужное слово. Он даже разглядеть вожделенный предмет толком не может. Это тот самый тяжелый острый предмет. Оружие, возможно. Но образ остается нечетким. Зато он, кажется, начинает понимать, что этим предметом делают, и решает разыграть пантомиму: нагибается вперед и ставит одну руку впереди другой.
Он как бы держит перед собой какой-то длинный предмет, приложив его конец к земле и постепенно опуская обе руки. Неожиданно Сай осознает, что парень ищет вовсе не оружие, а инструмент, и одновременно начинает понимать, какое именно действие пытается изобразить: он копает.
— Лопата! — произносит он с облегчением. — Мне нужна лопата.
Женщина и мужчина переглядываются. Полицейский, стоящий рядом с ними, кивает, и мужчина говорит: — Она в сарае.
Сай-Тай бежит прямо через дом, сокращая путь, и выходит через заднюю дверь. Все устремляются за ним: хозяева, полицейские, папаши и даже Фрай. Он безошибочно находит сарай, вбегает внутрь, хватает лопату, которая стоит именно там, где он думал, и бросается в угол двора, где из земли торчат чахлые кустики, связанные между собой с целью образовать наклонные кресты.
Этот угол двора Сай-Таю хорошо известен. Он чувствует это всем нутром. Там он хоронил погибших домашних животных. Он не знает ни их имен, ни какого именно вида они были, хотя у него есть смутное ощущение, что среди них был ирландский сеттер. Постепенно, впрочем, кое-что начинает проясняться. Все они были собаками. Одна из них погибла при встрече со стаей бродячих собак. Другая попала под автобус. И только одна из них умерла своей смертью.
Ухватив лопату покрепче, он втыкает ее в землю, не попадая ни в одну из трех могил. Он никогда бы не посмел потревожить сон своих любимцев. Никогда. Сай-Тай начинает раскапывать рыхлую землю в паре ярдов от могил.
Втыкая лопату в землю, он кряхтит от натуги, стараясь захватить как можно больше земли за один раз. Сай спешит — комья летят в сторону практически безостановочно. Когда глубина ямы достигает уже двух футов, лопата натыкается на что-то твердое и, судя по звуку, пустотелое. Мальчик встает на четвереньки и начинает выбрасывать землю из ямы руками. Очистив верхнюю часть предмета, он хватается за имеющуюся на нем ручку и тянет изо всех сил, пока из земли не появляется чемоданчик — мокрый и грязный. Он кладет его на землю, отпирает замки и откидывает крышку.
Увидев, что внутри, Сай-Тай думает, что вот сейчас-то он и умрет, потому что мозг в прямом смысле слова свело. Он зависает, как компьютер, в котором что-то испортилось, не может ни думать, ни даже пошевелиться. Потому что в чемодане лежит нечто настолько яркое и красивое, что лучи солнца, отражаясь, разлетаются солнечными зайчиками по всем углам двора. Зрелище так прекрасно, что невозможно оторвать взгляд. Но он должен действовать — пора кончать с этим затянувшимся представлением.
Сай-Тай запускает обе руки в наполненный ювелирными украшениями чемоданчик, чувствуя, как скользят между пальцев прекрасно отполированные золотые цепочки, слушая тихий мелодичный звон драгоценного металла. Перед ним настоящий клад. Чего там только нет — алмазы, рубины, искусственные бриллианты и даже обычная бижутерия — бесценные и дешевые украшения смешаны друг с другом, как фрукты в шейкере. Он и не помнит, где украл ту или иную вещь, просто знает, что сделал это. Он стал обладателем невообразимого количества ювелирных украшений, сложил их в чемоданчик и спрятал. Вырыл могилку, как для собаки, и закопал кейс в землю, чтобы выкопать, когда наступит подходящий момент. Но если вернуть украденное, тогда, может…
Подняв руки, закованные в золотые цепи, как в полицейские наручники, Сай-Тай встает и медленно, пошатываясь, идет к мужчине и женщине. На ходу из рук вываливаются булавки с бриллиантами, кольца и прочие мелкие предметы и со звоном падают на мощенную плиткой дорожку. Цепочки проскальзывают между пальцев, и Сай крепче сжимает руки, чтобы не растерять все, чтобы донести хоть что-нибудь до родителей. Они стоят, прижавшись друг к другу, и смотрят на него с ужасом, как на приближающийся смерч. Сай падает на колени, вываливает драгоценности на дорожку у ног мужчины и женщины и, раскачиваясь, как шаман, начинает стенать, словно раскаявшийся убийца пред лицом палача.
— Простите, — говорит он. — Мне жаль, что так вышло. Мне очень жаль. Я не хотел этого делать. Простите, пожалуйста, — умоляет он. — Возьмите это все. Мне это не нужно. Я не хотел. Пожалуйста, — рыдает он, — сделайте со мной все, что хотите. Только не отдавайте меня на разборку.
В этот момент Саю становится окончательно ясно, что Тайлер ничего не знает. Часть мозга, отвечающая за ориентирование в пространстве и времени, не попала в его голову и никогда уже не попадет. Тайлер просто не может понять, что его уже нет, и Сай ничего не сможет с этим сделать. Никогда.
— Умоляю вас, не отдавайте меня на разборку, — хнычет он. — Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста, не делайте этого. Пожалуйстааааааааа…
И в этот драматический момент за спиной раздается чей-то знакомый голос.
31. Лев
— Скажите ему то, что он хочет услышать! — требует Лев. Он в таком гневе, что, кажется, земля вот-вот расколется пополам под его ногами. Он обещал Саю, что останется, что бы ни случилось. Но он не может быть немым свидетелем, холодным, как глыба льда.
Родители Тайлера держатся за руки, как малые дети, утешая друг друга, вместо того чтобы утешить Сая. Видя это, Лев окончательно впадает в бешенство.
— СКАЖИТЕ ЕМУ, ЧТО НЕ ОТДАДИТЕ ЕГО НА РАЗБОРКУ! — кричит он, как дикий зверь, но мужчина и женщина смотрят на него, словно тупые кролики, и ничего не предпринимают. Тогда Лев хватает лопату и заносит ее над плечом, как бейсбольную биту. — СКАЖИТЕ, ЧТО НЕ БУДЕТЕ ОТДАВАТЬ ЕГО НА РАЗБОРКУ, ИЛИ Я ВАМ ОБОИМ БАШКУ РАЗНЕСУ!
