Анастасия Баталова - Исполнитель желаний (СИ)

Кирочка повернулась и взглянула на Крайста.

Он лежал на своём матрасе навзничь, положив одну руку под голову, и неторопливо курил, глядя в потолок.

— Тут разве можно? — спохватилась Кирочка.

— Табличку не повесили, пусть пеняют на себя, — спокойно ответил Крайст, выпустив струйку дыма.

Кирочка отвернулась и заёрзала, снова пытаясь устроиться на неуютном матрасе. Она положила руку себе под голову и закрыла глаза. Но сон не приходил. В гнетущей тишине залы чувствовалось присутствие Крайста. Его соломенный матрас тихонько похрустывал при каждом движении, он тоже не спал, гостеприимство шаманов, видимо, и ему не пришлось по вкусу.

Повернув голову, Кирочка снова вгляделась в глубину залы.

— Ну что, блудные мысли покоя не дают? — насмешливо поинтересовался Билл, услышав шорох. Он так и лежал на спине; тусклый огонёк сигареты, как маячок, плавал в сумрачной голубизне. За большими окнами простиралось ночное небо.

— Даже если и так, — отпарировала, подражая его манере, Кирочка, — можешь не волноваться, Крайст, они не о тебе…

— Слава Богу, — рассмеялся он.

— Знаешь, мне кажется, что эти солнцепоклонники немного чокнутые, — заговорила она снова после небольшой паузы.

— Разумеется, — согласился Билл, — в каком-то смысле каждого можно назвать чокнутым. Все мы на чём-то повернуты…

— И всё-таки… — Кирочка приподнялась, опершись на локоть, — мне не дают покоя рассуждения этой блондинки про борьбу с блудными мыслями. Так уж ли это нужно? И какие именно мысли считать блудными? — Кирочка с шуршанием улеглась на матрасе, устремив взгляд в потолок; возможность не видеть собеседника иногда располагает к откровенности, — Мне приходят в голову разные мысли. Порой очень странные. И я не всегда могу их побороть. Они лезут ко мне в голову, а я иногда даже продолжаю их додумывать, представляю, как делаю или говорю что-то, чего бы я никогда не сделала и не сказала, и получаю от этого удовольствие, мне это нравится… В детстве я довольно часто воображала себе, как я в кого-нибудь стреляю… Или как моих знакомых уносит чёрный смерч… Представляешь?

— Что же в этом такого? В чём причина твоего беспокойства?

— Ну ведь это вроде как плохо. Грех. Нельзя желать никому зла…

— Ничего подобного. То, что ты говоришь, встречается у большинства людей и является вполне нормальной реакцией на подавление нашего «эго» внешним миром. Другие могут осудить тебя лишь за конкретные поступки. Никто не слышит выстрелов, грохочущих в твоём сознании. Никогда не следует забывать о том, что всё это просто мысли. Неуловимые и бесплотные. Твоя голова — твой храм, твой дом и твоя крепость. Мысли останутся только мыслями, никто ничего не узнает, если ты сама не захочешь.

— Спасибо, Крайст, — задумчиво проговорила Кирочка, — ты прямо как исповедник. Душу мне облегчил…

Она услышала, как он тихонько посмеивается, зажав в зубах сигарету.

— В таком случае я желаю своей немногочисленной пастве спокойной ночи; хотя бы не слишком колючей ночи… Теперь поздно.

По знакомому похрустыванию соломы Кирочка догадалась, что Крайст устраивается спать.

— И тебе того же, — ответила она, сворачиваясь калачиком на матрасе.

3

Проснулась Кирочка от того, что ей почудилось, будто кто-то стоит рядом и смотрит ей в лицо. Девушка открыла глаза.

Лучи майского рассвета рождали на мраморной отделке комнаты необыкновенно нежные перламутровые оттенки.

Кирочка повернулась и взглянула на Крайста. Он спал на боку, слегка согнув ноги в коленях и подложив правую руку под голову. Он не притворялся. Кирочка почувствовала внезапную неловкость от того, что смотрит на него спящего; она увидела, что у Крайста густые и длинные ресницы; прежде, когда она встречалась с ним взглядом, это не так бросалось в глаза…

Дверь залы внезапно скрипнула. В предутренней тишине этот звук показался оглушительным. Кирочка вздрогнула. В ту же секунду за дверью послышались бегущие шаги. Мелким жемчугом они посыпались по гулкому мрамору, затихая вдали.

Девушка вскочила и метнулась к дверям. Выглянув из залы, она успела заметить в конце коридора убегающую фигуру с развевающимися длинными светлыми волосами.

— Что случилось? — Билл проснулся и с хрустом сел на матрасе.

— За нами кто-то следил, — ответила Кирочка с взволнованным придыханием.

— Да ну. Брось. Кому мы с тобой нужны?

— Не знаю. Но я своими глазами видела, как кто-то улепётывал по коридору!

— Бог с ним. Не зацикливайся. Если мы действительно нажили тут врага, он непременно даст о себе знать ещё раз. Давай лучше работать. У нас полно дел. Я кое-что придумал.

В этот момент в залу заглянула Златояра.

— Солнце явилось взору, гости. Рада приветствовать вас. — На девушке было надето теперь другое, такое же лёгкое и воздушное как прежнее, но только оранжевое в мелких блёстках платье.

— Взаимно, — Билл поклонился, ловко подражая манере солнечных шаманов, — Благодарим вас за ночлег. Мы желаем отправиться к Магистру Песчаной Розы как можно скорее. Но для этого нам понадобятся ваши наряды.

— В каком смысле? — блондинка подозрительно приподняла брови.

— Мы должны выглядеть как сын и дочь Солнца, — пояснил Билл.

- Но… но это невозможно. Чужие не должны прикасаться к священным повязкам… — встревоженно воскликнула девушка, касаясь ладонью широкой ленты на лбу.

— Послушайте меня, прекраснейшая дочь Солнца. Боюсь, что у вас нет выбора. Вы ведь хотите получить назад своего жениха живым и… — Билл сглотнул усмешку. — …волосатым.

Златояра молчала. Взгляд её выражал недоверие.

— Ну, хорошо, — сказала она наконец, — Я должна посоветоваться с нашим Отцом, и, если он позволит, то я принесу вам полотняную рубашку, штаны, повязки и четыре платья для вашей спутницы. Ждите.

— Зачем сразу четыре? — изумилась Кирочка.

— Рассветное, полуденное, закатное и ночное, — пояснила дочь Солнца, — Вы должны будете их менять в соответствии со временем суток.

— И это в век информационных технологий, глобальной автоматизации и активного освоения космического пространства… — шёпотом повторила Кирочка давешнюю шутку Крайста.

Златояра вышла, а Билл тем временем извлёк из своего небольшого чемоданчика блистер с какими-то таблетками, выдавил две на ладонь и проглотил.

— Что это? — спросила Кирочка.

— Средство для ускорения роста волос.

— Зачем?

— Ты до сих пор не догадалась? Мы будем с тобой маскироваться под Детей Священного Солнца. Всё должно выглядеть максимально правдоподобно.

— И насколько же быстро они будут расти? — с сомнением поинтересовалась Кира.

— К вечеру будут примерно до пояса.

— Ух ты! В салоны красоты бы такие препараты!..

— …Или в частные клиники. Для лечения облысения, — добавил Билл, — но увы и ах. Мы не имеем права никому ничего рассказывать. Формулу действующего вещества этих таблеток разработали маги, согласившиеся сотрудничать с нами. Тайна должна оставаться неприкосновенной, что бы ни случилось.

— А если магия останется единственным средством, чтобы, скажем, кого-нибудь спасти? Неужели нельзя будет ею воспользоваться?

Крайст ненадолго задумался.

— Открыто — ни в коем случае. Как бы страшно это ни звучало — тайна дороже чьей-то отдельно взятой жизни. Она — наивысшая ценность.

— Но ведь это же ужасно… Столько хорошего скрывается от человечества… Эти таблетки наверняка не единственное достижение колдовства, которое можно было бы использовать во благо.

— Да, — согласился Крайст, — но последствия выхода Тайны из-под контроля абсолютно непредсказуемы… Этого нельзя допустить. Подумай сама… Рано или поздно учёные изобретут и средства от облысения, и лекарства от смертельных болезней, отыщут более быстрые и эффективные способы перемещения в пространстве. У них на это просто уйдёт больше времени. Тайна должна быть неприкосновенна. И всё.

4

К вечеру Крайст действительно оброс шикарной густой и немного волнистой тёмно-русой шевелюрой. В Кирочкины обязанности входило периодическое расчёсывание этого богатства, вырастающего на глазах, на зависть всем девушкам ниспадающего сияющими потоками, ложащегося ей в руки тяжёлым и гладким шёлком.

— Я не делаю тебе больно, — спрашивала она, робко запуская гребень в волосы Билла. Необходимость прикасаться к другим людям никогда особенно не радовала Киру, а уж теперь… Ей хотелось, чтобы эта процедура расчёсывания волос закончилась как можно скорее. Да и самому Крайсту было немного не по себе. Лёгкие и как будто чуть встревоженные прикосновения чужих рук были ему не то чтобы неприятны, но непривычны.

Стемнело. Кирочке пришлось переодеться в нежно-голубое платье. Оно оказалось чуть коротко ей, как, впрочем, и все остальные, среди девушек общины не нашлось ни одной такой же высокой как она. Тонкое воздушное платье открывало лодыжки, хотя должно было спускаться до пят; оно обрисовывало под полупрозрачной тканью всё тело как нагое, скрадывая только излишние его подробности.