Ксения Таргулян - Корабль уродов
Минув несколько сквозных комнат, они оказались в широком коридоре, ведущем прямо к центральному входу на торжество. За тяжелыми распахнутыми дверьми ослепительно сверкали люстры и сновали элегантные силуэты. Это был последний момент, когда еще можно было передумать…
И, поправив сумку на плече, Леон широкими шагами рванул вперед.
— Лени! — Вренна схватила его за руку.
— Что? — он обернулся с недоумением поверх едва скрываемого восторга.
— Ты… ты с ума сошел туда идти?! Они убьют тебя!
Он стал само изумление.
— Не предлагаешь же ты мне всё бросить? Отступиться сейчас, в двух шагах от потрясного репортажа? — он развел руками в ответ на ее возмущенный взгляд. — Вренна, мы же всё это обсуждали! Зачем, как ты думаешь, я сюда ехал?
— Но… — беспомощно пролепетала она, чувствуя, как его рука неумолимо выскальзывает из ее пальцев. — Лени, это сумасшествие!
— Сумасшествие сейчас сдаться, — выдохнул Леон и кивнул на двери в конце коридора: — Ты со мной?
Он требовательно смотрел на нее. Вренна прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Идти туда в таком состоянии было невозможно, ей нужно было вернуть свой собственный кураж, вспомнить, почему она согласилась на эту авантюру.
Бал, на котором она должна быть по праву рождения… С изумлением Вренна обнаружила, что эта мысль больше не вызывает в ней никакого трепета.
Последний раз она была в этом Замке в детстве, во время церемонии посвящения. Двенадцать следующих лет она провела в Кривом Гвозде, ни разу не покидая ареал. Джек периодически ездил на разные семейные мероприятия, но ее с собой не брал, и где-то в глубине нее всё еще жила детская обида за это, но… сейчас, глядя сквозь распахнутые двери в глянцево-сверкающий зал, Вренна испытывала лишь острое желание развернуться, уйти и никогда сюда не возвращаться.
— Ты… может, ты всё-таки передумаешь? — она жалобно взглянула на Леона.
— Нет, — он помотал головой с таким изумлением и категоричностью, будто он был солнцем, а она ни с того ни с сего предлагала ему встать на западе, а сесть на юге.
Вренна сокрушенно уронила голову и развела руками:
— Ну, пойдем. Но это полное безумие.
Леон слегка нахмурился, не понимая ее внезапной нерешительности и недовольства, но допытываться не стал. Рука об руку они ступили в зал.
Сразу за дверьми, прислонившись к стене, стоял мужчина в черной униформе с наушником в ухе. Он вздрогнул при виде внезапных посетителей, как-то рефлекторно хотел преградить им путь, но оставил эту затею — красноречиво пожал плечами: мол, идите, если хотите. Леон с Вренной вошли.
Огромный зал был заполнен густой оживленной толпой людей, по меньшей мере половина которых была официантами и охранниками — нанятыми работниками. Вренна изумленно оглядывалась по сторонам и видела их на каждом углу.
— Не понимаю… — прошептала она. — Кто они? Что они здесь делают? Почему они согласились пойти сюда?
— За деньги, полагаю, — пожал плечами Леон. — Разные бывают у людей ситуации. А твои родственники вряд ли скупились.
— Но почему — так?
Сама идея того, что люди могут быть прислугой в Замке Вентеделей, казалась абсурдной. Все эти черно-белые костюмы, вышколенная осанка, тревожные живые взгляды — всё казалось какой-то пародией, прелюдией к спектаклю.
— Кораблисты вышли из-под контроля, а твоим родственникам… — спокойно объяснял Леон, но Вренна его перебила:
— Это очень плохо.
— Почему? — удивился Леон.
— Здесь столько живых людей… Мне кажется… они хотят устроить жертвоприношение.
Вренна провожала глазами снующих туда-сюда официантов и чувствовала, как уходит опора из-под ног. С каждой секундой массовое убийство казалось всё менее диким, жизни этих парней и девушек — всё менее ценными…
Она резко посмотрела на Леона, пытаясь уцепиться сознанием за что-то твердое и однозначное. Но он не замечал ее терзаний. Он оглядывался по сторонам и видел нечто совершенно иное.
Кадры.
Вот стройная женщина в сочно-желтом шелковом платье с загорелой спиной открытой чуть ли не до ямочки между ягодицами. Вот мальчишка-официант с ворохом рыжих волос — держит на подносе дюжину бокалов шампанского и испуганно шарахается от любого звука — кажется, вот-вот всё разольет. Вот у колонны несколько мужчин средних лет в модных и дорогих костюмах — курят сигары, ведут светскую беседу и сдержано смеются. А вот ребенок — девочка лет восьми в темно-синем костюме в духе Шанель, нелепо смотрящемся на детской фигуре, длинные темные волосы завиты мелкими кудряшками, хорошенькое личико искажено капризной гримасой. Она дергает мать за шлейф платья и канючит — та резко садится на корточки напротив ребенка, хватает ее за плечи, встряхивает и что-то раздраженно объясняет.
Леон осмотрелся в поисках места для штатива, но потоки людей в зале перемещались слишком хаотично. Он открыл молнию на сумке, достал из ее темных недр увесистый фотоаппарат, насадку, нашейный ремень, скрепил всё это, надел — и изготовился к бою: поднес видоискатель к правому глазу.
Жадно и часто защелкал затвор, по мере того как Леон медленно продвигался вперед. Он поймал себя на мысли, что Вренна права: всё это действительно выглядит фальшивым и опасным. Он вроде бы снимает якобы обычный богемный вечер, но почему тогда так возбужденно колотится сердце и кровь мечется по телу, словно он марафонский бегун? И кажется, вот-вот чья-то холодная и цепкая ладонь опустится со вкрадчивым осуждением на плечо.
Внезапно всё пространство кадра заняло миловидное женское лицо с ямочками на щеках, матово-бежевое и нежно-бархатистое, обрамленное пышными каштановыми волосами, отливающими золотом в свете хрустальных люстр. Леон вздрогнул, перестал снимать, но камеру опускать не спешил.
— А ты фотограф, да?
Леон сглотнул, нажал кнопку спуска, запечатлевая красивое зловещее лицо — и убрал фотоаппарат.
— Нет, я шахтер, — он усмехнулся. — А ты тоже летишь на этом самолете?
Девушка недобро улыбнулась.
— А я всё ждала, когда же здесь появится любопытный мальчик — я так вас люблю, — и она потянулась рукой к подбородку Леона.
— Эй, полегче! — Вренна отдернула Леона к себе, враждебно глядя на конкурентку.
Та опустила взгляд на нее, с пренебрежением поднимая тонко подведенные брови и надевая удивленную маску.
— Ой, прости, я тебя не заметила. Кто ты, маленькая?
Краем глаза Леон увидел, как задергалось в бешенстве веко подруги и вся она задрожала от негодования — но быстро взяла себя в руки и почти мгновенно изменилась до неузнаваемости. Обычно ссутуленные плечи резко расправились, голова гордо поднялась, честность и эмоциональность в ее лице сменились вежливой и злой улыбкой, и Вренна внезапно оказалась своей на этом празднике жизни.
Ступая вперед к незнакомой родственнице, Вренна отчетливо и вкрадчиво представилась.
Соперница фыркнула, стараясь сохранить высокомерную улыбку:
— Как-то непохоже.
— Да что ты? Сама-то ты кто?
— Риэкка.
— Риэкка? Та, которая третья жена старика Вердолла? Сколько ему сейчас — восемьдесят пять? — оскалилась Вренна.
— А ты — та малолетка, которую с пяти лет имеет этот извращенец Дриммор?
— Спокойнее, девушки!.. — попытался встрять Леон.
Вренна вспыхнула.
— Это бред! Что за нелепые сплетни!
Риэкка засмеялась.
— Да ладно, тебе нравилось! Ты же и замуж за него потом вышла — а насильно папочка Мморок тебя бы за этого придурка точно не выдал.
— Много ты понимаешь!
— Ну, ну, Вренна… — Леон осторожно взял ее за локоть, пытаясь успокоить. — Ну что вы так набросились друг на друга… Мы же… Мы же с тобой для того сюда и пришли — чтобы снимать и разговаривать…
— Что?! — Вренна вырвалась из его рук. — Разговаривать с ней?!
— Ну, милая…
Риэкка снова засмеялась, а Леон продолжал:
— Ну, Вренна… Почему бы не взять у нее интервью?
— О, мне есть что тебе рассказать, — расплылась в улыбке Риэкка.
— Что? — не поверила ушам Вренна. — То есть, кажется, ты и без меня тут прекрасно справишься, да? Может, мне пойти домой?
— Ну, Вренна…
Она схватила его за руку и потянула за собой, но он неуверенно сопротивлялся.
— Ах вот как?! — она отдернула ладонь, как ошпаренная. — Ну удачного тебе репортажа!
И не успел Леон опомниться, как она скрылась в толпе. Он рыпнулся было за ней, на поиски, но его перехватила и притянула к себе Риэкка:
— Так что ты говорил об интервью? Рассказать тебе про одного красавчика, который делал мне фотосет в бикини и без? — улыбнулась Риэкка, приближаясь к Леону. — Я потом скормила ему его же ногу под винным соусом.
—Вренна вернулась к злосчастным дверям, к нерадивому охраннику, явно непонимающему, что он здесь делает, и остановилась в нерешительности. Внутри нее всё клокотало от раздражения и ревности, но уйти и бросить Лени здесь? Пожалуй, это несоразмерные вещи. Здравый смысл настойчиво подсказывал ей, что всё на этом балу не так просто, как кажется, и скоро гости снимут миролюбивые маски, и Морская Корона захлебнется кровью.
