Владимир Зенкин - Город Зга

— Что, сама согласилась? Своей волей? — опешил я от удивленья, повернулся к сидящей в углу собаке, — Эй, животное… или ты, может, человек уже — это правда?

Найда кивнула головой, смущённо уставила морду в пол.

— Гер-ро-ойский поступок! — съязвил я, — Ну а потом до тебя дошло, всё-таки, да? Каково это — в одно тело вбить две души. Ты испугалась наконец. Лучше б ты испугалась раньше. До начала этого восхитительного эксперимента. Но процесс уже пошёл. И теперь ты уже, вроде как, не собака. И конечно же, не человек. И не стать тебе человеком: ни психикой-духом, ни — Боже спаси! — анатомией своей. Содержимое башки слегка не такое. И в прежнюю себя-собаку теперь вернуться весьма проблематично. Потому что в мозгах-потрохах твоих уже часть чужой человеческой личности, смешанной с твоей собачей личностью. Несуразнейшая информная каша. И кто же ты теперь, загадка природы, дура вислоухая? Раба любви к своему спятившему хозяину. Конечно, он в первую очередь виноват. Но и ты хороша. Где были твои мудрые звериные инстинкты, почему не следовала им?

Найда слушала мой разнос молча, понуро кивая головой, со всем соглашаясь. И кудлатая голова опускалась всё ниже и ниже. Мне стало жаль её.

— Ладно, не убивайся уже. Думаю, что здоровое собачье начало переборет. Очистятся твои мозги и всё остальное, но постепенно. И чтобы больше — никаких сеансов переселения душ, слышите оба?

— А больше и не надо, — блаженно улыбался старик, раскинувшись на щите, разглядывая невидящим взором невидимое над полами-потолками-крышей небо, — Больше — зачем? Раз прислали тебя.

— Так. Мобилизуемся, — наклонился я над ним, Слушаем. Осмысливаем-отвечаем. Не наоборот. Кто? Прислал. Меня.

— Они. Кто же ещё?

— Ага. Ещё сильней мобилизуемся. Кто? Они.

— Как кто? Те, кто там.

— Мда… С мобилизацией у нас что-то… Где? Там.

— Что значит где? Ты же знаешь. Ты же оттуда.

— Может быть знаю. Может — нет, ты напомни.

— В комплексе, где же ещё.

Так. Кажется, за что-то чуть-чуть зацепились.

— В комплексе, да-да… В комплексе… А где именно, всё-таки?

— В комплексе. Везде.

Нет, на сей раз — мимо. Ну-ка, по-другому.

— Хорошо. Комплекс. А что там сейчас, в комплексе? Что конкретно?

— Конкретно? Рай.

Мда… конкретней не бывает. Опять рай. Два рая на одну Згу всё-таки, кажется, многовато. А может, их значительно больше?

— Поподробнее, пожалуйста, объясни.

— Там лучшее место на свете.

— Откуда ты знаешь? Ты бывал там?

— Нет. Но скоро буду. Ты поможешь мне добраться. Тебя же они для этого прислали?

— О, Господи! Да кто такие они? Откуда взялись? Что могут?

— Ты, будто сам не знаешь.

— Меня никто не присылал. Я иду не из комплекса. Я сам хочу выяснить, что там.

— Врёшь, — упрямился старик.

— Спроси собаку свою. Я пришёл из-за Каймы.

— А что… ещё есть Кайма?

— Есть ещё и Кайма, — бестолковое общение со стариком начинало меня раздражать, — а за Каймой есть целая планета, Земля называется. Много людей, собак и прочих тварей. Ты забыл, видимо.

— Не-е-е… Я думал, они уже… Несчастные. Это когда они ещё доберутся. Мы дойдём быстрее всех. Мы дойдём первыми. Что ж мы медлим? — он, морщась от боли, начал подниматься, кое-как сел, опираясь на дрожащие руки, — Давай бери меня как-то, на спину, что ли, вытаскивай отсюда. Ты донесёшь, я лёгкий. Я очень лёгкий… тут недалеко; надо идти, надо торопиться, а то нас опередят другие. Они все придут из-за Каймы, все… Они идут уже — слышишь? Что же ты стоишь? Надо торопиться.

Старикан заёрзал в нетерпении, протянул ко мне руку в поисках моей услужливо подставленной спины. Найда вышла из своего угла-укрытия, подошла ко мне. Просительно тявкнула, глядя мне в глаза. «Я бы сама его дотащила, — ясно читалось в её взгляде, — да моих сил не хватит. Ты уж помоги, а? Очень надо ему туда».

— Сядь и сиди! — строго прикрикнул я на неё, — Обойдемся без твоих советов. Кто там? Что там? Кто его туда притягивает? Кто заклинил его психику на этом? Он сам уже ни черта не понимает. И ты тоже — у него на поводу. Ты умный зверь или безвольная шавка? Наверняка там что-то ненормальное, что-то очень опасное для вас обоих, для него в первую очередь. А вы рвётесь, очертя голову, навстречу своей погибели. И хотите, чтобы я к этой погибели его доставил. Хоть ты-то опомнись! Ты же не настолько, как он, спятила.

Собака отвела взгляд в сторону, задумалась, присев на задние лапы.

Старик вышел из-под моей психо-коррекции. Он не понимал ни одного моего слова. Он продолжал бормотать свою бессмыслицу, — скорее, скорее, не успеем… идут другие, толпы других, все хотят в рай… остановите их… мы — первые, нам — туда, туда…

Убеждать, уговаривать его нет времени. Сделаем проще. Я аккуратно взял его за костлявые плечи, преодолев слабое сопротивление, уложил плашмя на щит, поправил поролон под головой.

— Готовимся, собираемся с силами, всё будет как надо. Готовимся, расслабляемся, отдыхаем… Спим! — краткий укол взглядом сквозь его переносицу, вглубь, аккуратный импульс-задание, — Спим!

Старик ровно, спокойно задышал. Вот так-то лучше. По крайней мере, сутки оздоровительного сна ему обеспечены. А за сутки мы много чего выясним. И — даст Бог — изменим.

— Пошли отсюда, собака, — кивнул я Найде, — Тебе здесь нельзя оставаться. Ты своим беспокойством, своей суетой его раньше времени разбудишь. А так — он прекрасно выспится, может, и очухается слегка от психоза. А когда проснётся — вот, для подкрепления сил, — я достал из сумки свои пайковые бутерброды, один вынул из пакета, предложил собаке. Найда, сглотнув слюну, помотала головой. Не могла она есть без хозяина.

— Хорошо, потом поедите вместе, — я пристроил пакет на щите, прикрыв его сверху ладонью спящего. Рядом положил свою флягу с водой.

— Всё. Давай выходи. Выходи, говорю, что ты стоишь? Ничего с ним не сделается.

Собака колебалась. Оставить хозяина одного, да ещё спящего: как-то не вписывалось это в собачью этику.

— Чтоб тебя с твоей этикой!.. — выругался я, бесцеремонно схватил Найду поперек туловища, зажав под мышкой, вынес из подвала, исхудавшая псина не много весила.

— Успокойся, бестолочь. Погуляешь тут пока. Толь-ко подальше от него. Не мешайте друг другу. Вы уже надоели друг другу до чёртиков. И мне, кстати, тоже. У меня есть другие заботы, кроме, как валандаться с вами.

Я дошёл с ней под мышкой до перекрёстка, завернул направо и только потом сбросил собаку на землю.

— Вон там гуляй. За мной не ходи. И к нему не лезь. Иначе — разбудишь. А это знаешь, чем тебе грозит. Ну всё, пока. Желаю успехов в собачьей жизни.

Пройдя по улице метров сто, я оглянулся. Я знал, что увижу.

Найда медленно, мелкими шажками переходила перекрёсток, направляясь к своему злосчастному под-валу, поближе к своему хозяину.

Собаки так же неисправимы, как люди. А мне надо идти. И торопиться. Судьба этих двух блаженных существ тоже зависит теперь от меня.

Глава десятая

Конечно, в холодном свете человеческой логики всё это безумие, но вот оно вокруг меня.

Пять корпусов комплекса располагались рядом друг с другом по одной линии, образующей дугу. Центром этой огромной дуги окружности, судя по моей схеме, являлся сам Ствол, вблизи которого должны были находиться две станции зондирования. Их не было видно за корпусами, зато здания корпусов предстали передо мной во всей красе: мощные бело-бетонные коробки в восемь этажей с обширными окнами, с тонированными, непроглядными снаружи стёклами, с зарослями причудливых антенн на крышах. Все здания соединялись на уровне второго этажа облицованными пластиком галереями. Таких построек провинциальная Зга сроду не знала.

В отдалении, среди молодых деревьев виднелись два длинных шестиэтажных здания, окаймлённых голубыми ячеистыми лентами лоджий — вероятно, жильё для сотрудников.

Комплекс был возведён сразу же после нашего отъезда в кратчайшие сроки, оснащён сложнейшим научным оборудованием. Денег, по-видимому, в это было вложено несметно. От комплекса ожидали огромной серьёзной работы и каких-то сверхважных её результатов. Вот только на деле работа его оказалась не чересчур долга, а результаты весьма нежданны.

Территория комплекса, не в пример остальной части города, была чиста, ухожена, деревья прямы-аккуратны, кусты подровнены. Не так давно здесь вовсю кипела жизнь. Неужели совсем откипела?

Я остановился, издали подозрительно оглядывая здания, пытаясь вообразить, что там за тёмно-блескучими стёклами окон. Да, комплекс не пуст. Эти здания ближе всего к Стволу. Наверное, обитающее там-прямой результат того рокового взрыва в Стволе, продукт коллапса. Материально оно или нет? Как оно действует на людей? Мой утренний знакомец Мануил тщится попасть сюда ценою двух жизней: своей и своей собаки. Самоотверженный землекопапатель Вилен тоже был коварно соблазнён-притянут тутошней чертовщиной. И вырвать его отсюда стоило немалых сил для его могучего лиственного друга. Плюс — здравого рассудка для него самого.