Юлий Буркин - Всё будет хорошо
Когда-то, только приехав в город, как и другие студенты из провинции, он обвешивался гаджетами, следил за модными технологиями по статьям в глянцевых журналах. Даже умудрился вживить навигатор, но протрезвев, побежал в лабораторию — вытаскивать, как бы по гарантии.
А потом начались проблемы. Сашка разбился на мотоцикле из-за заглючившего навигационного гало-дисплея. Кристина отравилась через два дня после вживления немецкой подделки арома-модификатора. Конечно, всё это укладывалось в обычные погрешности. В конце концов, от совершенно обыденных вещей погибает больше народу. И смирился бы, и продолжал бы пользоваться — надёжными фирменными вещами, проверенными и премированными… Но в какой-то момент, под влиянием забывшихся уже событий и мыслей, вся эта суматоха вокруг технологий стала ему неинтересна. Ненужное это всё, решил он тогда и не жалел до сих пор ни разу.
Вспомнив, зачем пришёл, он двинулся между рядами полок и стеллажей, нашёл нужный, и накидал в корзинку полуфабрикатов, особо не вчитываясь в этикетки.
Кассовый аппарат вежливо вывез из своего чрева коробку с покупками, усугубив эффект ярко-красной надписью «Спасибо!» на ней. А вот карточка выплюнулась так резко и безапелляционно, что Виктор улыбнулся — не до конца продумали имиджмейкеры все детали.
Виктор шёл по просторному пустому коридору, уставленному разнообразными — как по форме, так и по содержанию — торговыми автоматами. Людей не было вообще. Рабочий день — толпа нахлынет только через несколько часов, но к тому времени Виктор, уже сытый и благожелательный, развалится с планшетом на лоджии и займётся чем-нибудь полезным. И не важно, что он ещё не знает, чем. Но дело будет однозначно полезным. Он в этом уверен.
— Эй! — разнеслось эхом по коридору. — Дядьвить!
Виктор обернулся. Угловато покачивая бёдрами, к нему шла девочка. Даже не покачивая — подёргивая. Виктор хмыкнул — забавно выглядит, когда девочка пытается строить из себя подиумную модель, но при этом неприлично торопится. Девочка не выдержала и припустила вприпрыжку.
— Привет, дядьвить! Смотри что купила! — девчонка крутанулась на одной ноге, явно показывая какую-то новую деталь гардероба, но какую — Виктор, конечно же, не понял.
— Клёво, — сказал он. А что скажешь двенадцатилетней девчонке, которая явно рисуется перед почти сорокалетним дядькой. Постоянно причём. Иногда раздражает, иногда умиляет, но на серьёзный разговор Виктору никогда не хватало духу. Да и толку-то, обидит только.
— Ага, мне самой нравится, — подтвердила девочка. — Домой?
Да, — сказал Виктор, — а ты?
— Тогда и я. А ещё я себе часы перегрузила.
— Угу. — Виктор пошёл к лифту.
— Китайские, — многозначительно заметила девочка. — Мне папа на день рождения подарил. Вчера был.
— Папа вчера был? — не понял Виктор.
— Днюха у меня вчера была, ты что!
— Ой, Нина, извини. Поздравляю!
Неудобно как-то получилось. Виктор лихорадочно перебирал в уме варианты подарков, но ничего, что могло бы поразить избалованную богатыми родителями соседскую девчонку, не придумывалось.
— Перестань называть меня Ниной, — грозно сказала Нина и даже притопнула ногой, но так как Виктор не остановился, ей тоже пришлось идти дальше, и эффектной сцены не получилось. — Меня зовут Нинель! Сколько ж можно повторять!
— Как скажешь, — Виктор пожал плечами.
В лифте ехали молча. Потом Нина дёрнула себя за мочку уха и сказала «Алло!». Девчачий трёп о юбках и ароматических серьгах фирмы Нокиа Виктор старался фильтровать, но лёгкое раздражение всё же иногда накатывало, поэтому по выходу из торгового центра он свернул сразу к метро, вместо того чтобы прогуляться пару станций, как планировал. Побыстрее бы на лоджию, к планшету.
Новая ветка называлась Монгольская. Молодёжь быстро окрестила её Татаро-монгольской, потому что линия проходила под торговым центром «Казань», но станции там не было, а значит — Казань наша, Иго в пролёте. Такая вот нелогичная логическая цепочка. А ещё в часы пик татаро-монгольская ветка демонстрировала настоящие нашествия — одновагонные автоматические «составы» и маленькие станции, рассчитанные на обслуживание слабозаселённых районов, придумал, наверное, какой-то фантаст. А кто-то в правительстве решил, что мы должны приближать светлое будущее, воплощая в жизнь все мало-мальски пригодные фантастические идеи.
Хотя вот сейчас станция была пуста. И подъехавший вагончик, открыв двери, показал пустое нутро.
Нина плюхнулась на сиденье рядом с Виктором и бесцеремонно заглянула в его коробку. Поморщилась — ничего интересного. Надела очки и стала смотреть фильм. Виктору ничего другого не оставалось, как разглядывать разнокаракульные надписи на противоположной стенке вагона.
Тряхнуло.
Виктор огляделся — вроде нормально всё. Нина даже не отреагировала, увлечённая фильмом. Вагончик продолжал нестись под землёй. Механический голос объявил о приближающейся остановке и предложил не забывать личные вещи.
Тряхнуло снова, моргнуло освещение.
Нина покосилась на Виктора и провела пальцем по дужке очков, увеличивая громкость. Виктор поставил коробку с покупками на пол, аккуратно сложил выдвижные ручки. Хотел достать платок из кармана, но не успел.
Сиденье резко ушло вниз и тут же больно дало под зад. Потом Виктора кинуло вдоль вагона. Оглушительно заскрежетал рвущийся металл, завизжала Нина, что-то тупо ударило в бок — сильно и не больно и оттого страшно. Боль пришла вместе с тишиной. И страх. Но уже не за себя вообще и не за свои кости, а какой-то глобальный и всеобъемлющий. Подкатила тошнота, и Виктора вырвало — быстро, одним спазмом. Зато сразу полегчало физически, и страх тут же материализовался — метро, следующий вагон примчится через минуту. Виктор дёрнулся, но не тут-то было — правую руку не чувствовал вообще, на ноги что-то давило, а в бок молотила жгучая боль.
Следующий вагон так и не пришёл. Но и спасателей не было. Мысли и версии метались в голове и бились о стенки черепа, дробясь и множась. По телевизору рассказывали про напряжение тектонических плит, которое иногда вырывается на свободу мощными землетрясениями. В газетах писали о поднимающих голову террористических группировках. Да о разном писали и говорили, но всё это где-то там, далеко, не у нас. У нас всё спокойно и благополучно. У нас одновагонное метро и автоматические кассы в гипермаркетах. У нас камеры, сканеры, полное доверие людям и безопасность как основной приоритет.
Двигаться не получалось, а в щёку давило острое и тихо играющее музыку — очки. Сознание зацепилось за гаджет и притянуло идею о звонке в службу спасения.
У нас служба спасения, в конце концов. Даже звонить не надо. Наверное. Да и не с чего Виктору звонить. Нина?
— Нина, — попытался крикнуть он, но выдавил лишь какой-то невнятный хрип. Виктор кашлянул и попробовал ещё раз: — Нина! — Получилось, но девочка не издала даже стона.
Виктор подёргал головой, выталкивая из-под себя назойливые очки. Они скользнули по жидкому и перевернулись дужками вверх, бросив в пространство неяркие прыгающие отсветы. Виктор скосил глаза и увидел блестящий поручень, вырванный с мясом из крепления и обёрнутый вокруг двухместной скамейки. Ничто не двигалось. Виктор успокоился, глубоко вздохнул, стал думать о том, что скоро их спасут. И, похоже, задремал.
Очнулся Виктор от мерного постукивания по ноге. И от тихого поскуливания. Боль пульсировала где-то в районе правой почки.
— Нина? — позвал он, и постукивания по ноге прекратились. Зато поскуливания перешли в стоны.
Наверное, переключение сознания в небытие и обратно помогло мозгу сориентироваться, и Виктор понял, что лежит на стенке вагона, а не на полу. Но раз на стенке, а не на сиденье, то… Виктор вывернул, как мог, голову — да, точно, он лежит на двери! А у дверей есть система аварийного открывания!
Осторожно выпростав левую руку, он стал шарить вокруг — нащупал резинки дверей, холодное стекло узких окошек, брезгливо отдёрнулся от мокрого и липкого, дотянулся до края двери и провёл пальцами по закруглённому металлу. Никаких кнопок и рычажков не было.
Виктор взял очки. Внутренность их пусть и не ярко, но светилась. Этого света вполне хватило, чтобы найти заветный переключатель. Виктор потянулся, используя очки как удлинитель, но не достал. Он вдохнул, задержал дыхание и кинул тело в сторону выключателя. Боль не преминула воспользоваться оплошностью хозяина и метнулась на спину. Виктор взвыл, но сознание не потерял.
С криками и проклятиями он двигался в сторону переключателя, пока в один момент не понял, что предел достигнут, дальше что-то не пускает. Потянулся снова, дужка очков легла на рычаг, Виктор резко надавил, дужка со щелчком отломилась и поскакала в сторону вертикального пола.
