Игорь Удачин - Ковчег
— Ах вот оно что, — Виртуал то ли умело изобразил удивление, то ли и в самом деле был озадачен. — Выходит, вы имеете достаточно продвинутое представление об истинном предмете нашего здесь пребывания. Ну что ж. Тем лучше. Состояние неведения — зыбкое и даже, я бы сказал, взрывоопасное состояние. Теперь с вами проще будет иметь дело.
Занудин внутренне ликовал.
— Значит, вы готовы развеять мое непонимание?
— Что ж, попытаюсь, насколько это в моих силах, — Виртуал бережно погладил массивный подбородок. — Волей провидения в наших руках оказался весь набор инструментов, с помощью которых мы можем повлиять на ход развития цивилизации. Почему же нам этого не сделать? Если не мы — явились бы другие. Вот и все объяснение!
— Повлиять на ход развития или переделать в корне? — ввернул Занудин.
— Хм… — Виртуал в упор посмотрел на Занудина и прищурился. — Замечание верное. Когда будет окончательно готова модель Нового Мира — существование старого, разумеется, придется… э-э, прервать. Иначе никак. Это нужно твердо понимать. Грандиозные дела требуют грандиозных жертв.
— Вы хотите сказать: разрушить старый мир?..
— Именно. Предать забвению. Стереть. Уничтожить. Называйте, как вам угодно.
— Но так ведь нельзя, — всем своим существом съежился Занудин. — Нельзя…
Виртуал разразился демоническим хохотом.
— Вы ли это говорите, Занудин? Вы, кто столько лет без оглядки бежали, желая освободиться от ужасных пут того самого, на ладан дышащего мира, пока не оказались у нас, в «Ковчеге»?!
Занудин тяжко вздохнул, и на глаза его чуть было не навернулись слезы.
— Кто я такой… жалкий неврастеник и попросту неудачник, целую жизнь проживший так, будто и не существовал вовсе… И все же в том мире, что я покинул, остались удивительные и счастливые люди, которые достойны решать за себя сами…
Виртуал ошарашенно вылупил на Занудина глаза и даже поперхнулся.
— Все, что вы говорите — дешевая жалость, неуместное благородство и отвратительная моральная тщедушность, Занудин!
— Пусть будет так, — пожал плечами Занудин.
Пройдя коридор до конца, пара вновь развернулась и неспешно продолжила свою прогулку.
— А теперь послушайте вы меня, — по всему было видно, Виртуал собирался приступить к длинному и основательному повествованию. — В чем, ответьте, смысл вашей жизни? Мотаете головой? Не умеете отвечать на подобные вопросы? А я вам скажу… В том же, в чем и неисчислимой тьмы уже живших до вас, живущих теперь, а также всех тех, кому еще предстоит появиться на этой земле. В культивировании информации — вот в чем! Информация — основа мироздания. Получение информации и преумножение ее — основа жизни. Информация питает космос. Из космоса пришла жизнь. Жизнь должна чем-то расплачиваться. Бесконечный обмен, понимаете? Во всем есть своя незыблемая подоплека, свой нерушимый смысл. Смысл — это договор и его выполнение. А мы с вами — разменная монета. Мы любим, ненавидим, страдаем, ищем, создаем и рушим, устраиваем парад своих инстинктов, устремлений и свершений — и тем оправдываем свое истинное предназначение: преумножение информации! Мы родились и не успели еще наладить свой мыслительный аппарат — и все равно это уже информация. Мы растем и развиваемся — это больше информации, это запуск снежного кома. Мы влияем своими поступками на действительность, на огромное количество других информационных носителей, мы вершим историю — это пиршество информации. Нам удалось… читайте по губам: сконструировать новую цивилизацию! — это колоссальный поток информации, соизмеримый с зарождением целой планеты! Так и создавалась Вселенная!! Так и появлялись все новые и новые звезды и галактики!! Любой мир заключает в себе следствие мира ему предшествующего и причину зарождения мира последующего. Мы, скромные носители и множители информации, даже не подозреваем, какое дело делаем… Всем расам и всем цивилизациям предопределено следовать одному и тому же сценарию: свершить множество злых и добрых деяний, сделать множество открытий, множество раз приблизиться почти вплотную к совершенству своей природы/формы и столько же раз опуститься до одичания. Развитие-одичание-развитие-одичание — регулярное чередование приливов и отливов развития человечества — это уловка, превращающая «информационный билет» в «абонемент», чтобы искусственно продлить отпущенный на Земле срок циркуляцией одних и тех же безкачественных информационных токов. Но так или иначе, все рано или поздно заканчивается одним: последняя преизбыточная крупица скопившейся информации нарушает космическую гармонию, происходит выхлоп, взрыв, тотальное стирание старого и образование нового. Одна цивилизация исчезает — другая является ей на смену… А теперь я подхожу к самому главному… Мы, аркиты «Ковчега», не ждем у моря погоды! То, чему суждено, все равно случится — но только по нашей отмашке и по нашим правилам! И хоть мы сами решились подтолкнуть свою цивилизацию к краю бездны — мы первые, кто вынесет из нее все лучшее для цивилизации грядущей!! Понимаете теперь, Занудин? И что в сравнении с величием этой миссии ваши сантименты?! Ах, удивительные счастливые люди, ух-ха-ха! Да, мы берем на себя смелость решать участь как единиц, так и миллиардов! И точка! Вам самому было бы не в упрек презирать их… а все эти ваши ребяческо-идеализированные предубеждения… Хо-хо!.. Какая удачная мысль меня вдруг посетила… Я отведу вас на досуге в лес к муравейнику! Посидите возле него в тишине, понаблюдайте за этой глупой копошащейся массой, пофантазируйте на тему, что такое они и что такое вы, и, может быть, в вашем характере проснутся нужные нашему делу качества, которых на данном этапе вам, извиняюсь, явно не достает…
Виртуал и Занудин одновременно остановились. Взгляды их изучающе встретились. Виртуал был в бодром расположении духа, щеки его горели задорным румянцем. Занудин, напротив, выглядел опустошенным.
— Я надеюсь, вы остались довольны нашей беседой? Я ничем вас не задел, не обидел? — учтиво поинтересовался Виртуал, с усилием сдерживая на лице плотоядную улыбку.
— Нет, нет, — рассеянно помотал головой Занудин. — Я-то что… пустяк…
— Ну и превосходно! Значит, до завтра?
— До завтра…
— До-го-во-ри-лись! А договор, как известно, дороже денег! — рассмеялся Виртуал и, пожав безответно-вялую ладонь Занудина, вальяжно удалился, оставив после себя ощущение какой-то едкой удушливости, сдавившей горло, и лукавый разброд в мыслях.
Во власти муторных чувств Занудин доковылял до своей комнаты. А когда отворил дверь — чуть не поперхнулся от невольного испуга и удивления, наткнувшись взглядом на маленькую кряжистую фигурку, хозяйничающую в номере в его отсутствие.
— Даун!.. Что ты здесь делаешь?!
— Простите меня, я наводил порядок, — сконфузился застигнутый врасплох карлик и бочком, бочком, стыдливо почесывая толстеньким мизинцем за ухом, начал протискиваться мимо Занудина на выход. Ни веника, ни тряпки Занудин в упор при нем не обнаружил.
— Знаешь ведь, я сам слежу у себя за чистотой. Ты бы вон… к Панкам нагрянул.
Карлик еще раз сбивчиво извинился и, выбравшись в коридор, поспешно ретировался. Занудину не оставалось ничего другого, как пожать плечами и выкинуть из головы этот несуразный эпизод.
— 10 —
Щеки Виртуала были гладко выбриты, но зато по-позерски и непривычно топорщилась клиновидная бородка, успевшая отрасти всего-то за ночь. Шлепая босыми ногами, Виртуал важно расхаживал по комнате и чем-то в эти минуты напоминал Мефистофеля из средневекового фольклора — разве что располневшего и плохо выспавшегося. Облачен Виртуал был в длинный кумачовый халат, на волочащиеся полы которого он временами наступал и только чудом избегал нелепого падения.
Взволнованный, но не желающий выдавать своего вполне естественного мандража, Занудин в подбоченившейся позе сидел на диване и с оценивающей миной оглядывался по сторонам. Книг на полках стояло поменьше, чем в номере Занудина, и не так они были хороши — техническая литература да низкопробная беллетристика, — зато Виртуал мог похвастаться обладанием единственного в «Ковчеге» компьютера. Это был веский аргумент во многих отношениях — особенно если учесть, что даже телевизоров и радиоприемников в придорожном заведении не имелось. Интересная деталь: к компьютеру Виртуал обращался по имени — «умную железяку» звали Дивой. В Диве и заключалась тихая радость Виртуаловского затворничества. Весь досуг — ни для кого это не являлось секретом — Виртуал посвящал именно Диве. В ущерб отдыху и сну.
«Компьютер — его раздолбайство, — отметил про себя Занудин, пока Виртуал витал в облаках и, казалось, временно позабыл о госте. — Сложно представить, что в аспекте той миссии, о которой здешняя братия неустанно талдычит, бездушная машина могла бы играть значимую роль…»
