Игорь Градов - Грустная история Васи Собакина
Вскоре рамки розничной торговли стали ему тесны, и он, продав по хорошей цене все свои точки, занялся оптом. Начал поставлять на рынки куриные окорочка, мясо, рыбу, даже тропические фрукты, пока наконец не нашел свое истинное призвание — зерно и муку. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам по торговому делу наладил контакты с нужными людьми в южных российских регионах, подмазал местных чиновников и стал скупать хлеб по льготным ценам. Теперь Петр Федорович считается одним из крупнейших бизнесменов в своей отрасли.
— Да, брат, — грустно протянул Славка, дослушав до конца, — пока мы с тобой дурака валяли и картинки рисовали, умные люди делом занимались, бизнес поднимали. А теперь мы для них вроде обслуги — для удовлетворения, так сказать, эстетических потребностей и скрытой тяги к прекрасному…
— Ладно, не тушуйся, — хлопнул Славку по спине изрядно захмелевший Петя, — и для тебя дело найдется. Бросай свою контору и переходи ко мне. Мне нужны люди, умеющие общий язык с клиентом находить. В нашем бизнесе очень много баб, а ты к ним всегда поход имел. Я помню, как за тобой девчонки еще в школе бегали! Небось, полкласса влюблено было! Вот и применишь свои таланты на практике, будешь мне нужных теток уговаривать… Они, бизнесвуменши эти, как правило, бабы разведенные, одинокие, по мужскому вниманию и хорошему обхождению соскучившиеся. Поболтаешь с ними, посидишь в ресторане, может, ночку вместе проведешь… Вот переговоры лучше и пойдут! И мне хорошо, и ты внакладе не останешься, слово даю.
— «Были когда-то и мы рысаками…» — грустно процитировал Славка. — Все, Петя, отбегался я — женюсь скоро.
— Что так? — удивился Петр. — Вот уж не думал, что на такого кобеля, как ты, кто-то сможет ошейник одеть.
— Так уж получилось, — вздохнул Славка, — ребенок у нас с Аллочкой будет…
— Поздравляю! — искренне произнес Петр. — Понимаю: дети — это святое. Сам бы хотел ребенка завести, да некогда, все руки никак не доходят.
— Руки тут не нужны, — схохмил Славка, — другое требуется.
— Точно, — заражал Петр, — другое! А ты все такой же юморной, как и раньше, это хорошо. Многих наших друзей жизнь поломала — кто уже спился, кто совсем опустился… А ты молоток, держишься! И своего добился — художником стал. Я помню, как ты во время уроков все в тетрадке рисовал, вместо того, чтоб задачки решать. Учителя, бывало, бесились, когда твои карикатуры видели… К директору тебя столько раз таскали, двойки ставили, наказывали, а ты все равно черкал… Молодец, талантище, уважаю!
— Да ладно, — смутился Славка, — чего уж там, есть кое-какие способности, не больше… Зато ты вон как поднялся! Кстати, а чего это ты к Васе приперся?
— Действительно, — встрял я, — чего?
— Понимаешь, Вася, — обратился ко мне гость, — мне жена сказала, что она тебе Габи отдала. Временно, мол, пока, мол, не родит… А я вижу, как ей без болонки плохо, просто место не может себе найти. Вот и пришел к тебе — обратно собачку забрать. Раз уж так вышло, что она беременная, то ничего не поделаешь, пусть рожает, но дома. А я ей, если нужно, уход обеспечу — лучших ветеринаров найму. На этом деле не разорюсь, чего уж там! Зато жена спокойна будет… В общем, узнал я твой адрес и пришел. Спасибо тебе, Вася, за заботу о Габи, но ее я все же возьму…
— Ладно, — кивнул я, — твое право.
— И вот еще что… — Петр вынул из кармана солидный бумажник и достал несколько купюр. — Держи! За беспокойство и уход, так сказать…
— Нет, Петя, — твердо сказал я, — денег с тебя я не возьму — Габи не ради выгоды пригрел, а ради любви. Которая, как известно, священна и бесценна…
— Обижаешь… — протянул Петр.
— Нет, это ты меня обижаешь… — начал я.
Славка понял, что ситуация может выйти из-под контроля, и тут же вмешался.
— Деньги возьму я, — решительно заявил он, — чтобы никому не было обидно.
С этими словами он ловко выхватил купюры из Петиных пальцев и засунул в карман.
— Средства пойдут в фонд помощи одиноким беременным сучкам, — громко провозгласил он, — а также на оказание акушерских услуг и повышение собачьей рождаемости.
— Ну, тогда ладно, — согласился Петя, — если на акушерские услуги и повышение рождаемости…
Славка хитро подмигнул мне — знаю, мол, на что нужно употребить эти свалившиеся с неба рубли. Понятно, на что они пойдут — на очередных женщин и выпивку…
Мы посидели еще немного, прикончили бутылку, потом Петр начал собираться.
— Слушай, Вася, извини меня, — сказал он, протягивая на прощание руку. — Я тогда, в кафе, погорячился немного…
— Ничего, — кивнул я, — я тоже был не прав.
— В общем, парни, — подытожил довольный гость, — если что — приходите ко мне. Я вас к себе возьму. Все лучше, чем в вашей конторе паритьтся…
На этом мы расстались. Петр взял под мышку болонку (та нисколько не возражала), и удалился. Бобик проводил ее грустным взглядом…
— Ничего, — потрепал я его по загривку, — вы будете встречаться на прогулках. А там, глядишь, еще кто-нибудь тебе подвернется… И будешь ты счастлив, в отличие от меня.
Сам же подумал: странная штука жизнь, порой подбрасывает такие ребусы, что не сразу и разгадаешь. Вот, например, Петр Федорович. Казалось бы, дуболом, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что не такой уж и плохой человек. По-своему любит жену, заботится о ней, проявляет даже душевную чуткость. Вон, из-за какой-то болонки не поленился лично припереться, хотя мог бы просто послать своего помощника Мишу. Тот бы шустро сбегал… Конечно, Петр не ангел, но вполне нормальный русский мужик, хоть и со своими собственными заморочками. Но, с другой стороны, у кого их нет?
Глава семнадцатая
Каждый имеет право на счастье, даже на маленькое и убогое. Эта простая мысль, почерпнутая мною из какой-то книжки, пришла в голову, когда я утром с трудом открыл глаза и сел на постели. Поводом для сего философского измышления стал пес Бобик, с печальным видом лежавший возле кресле, где совсем недавно спала его любимая болонка.
Да, каждый имеет право на счастье, но не каждый его получает, подумал я и поплелся в ванную — приводить себя в порядок. Через пятнадцать минут, умывшись и побрившись, я почувствовал себя намного лучше. Чашка кофе окончательно оживила и позволила мыслить логически. Хотя последнее давалось с большим трудом.
Так, чем же все вчера закончилось? Петр забрал болонку и отправился домой, это я хорошо помню, а потом мы со Славкой еще сидели на кухне, пили и разговаривали. Так, ни о чем — о жизни, бабах, бабках… Обычный мужской треп за бутылкой водки. Потом Славка вроде бы тоже стал собираться, а я пошел спать. Надо бы позвонить ему, узнать, благополучно ли добрался домой… А заодно звякнуть Верочке на мобильник, спросить, чем она сегодня занята.
Домашний телефон Славки не отвечал — вероятно, после вчерашнего он еще спал, а по Верочкиному номеру отозвались сразу.
— Да?
— Привет, — жизнерадостно начал я, — чем занимаешься?
— Кто это? — спросил незнакомый женский голос.
— Вася Собакин, — растерялся я. — А вы кто?
— Медсестра городской больницы № 3. Вера Николаевна Аникеева кем вам приходится?
— Хорошая знакомая, коллега, — ответил я, чувствуя, что внутри все холодеет. — А что с Верочкой?
— Ее привезли к нам ночью, на улице подобрали. Лежала без сознания возле магазина. Видимо, грабитель напал — ударил сзади по голове, хотел деньги отобрать…
— Наркоман?
— Судя по всему, — подтвердила медсестра. — В этом районе они часто промышляют, нападают на одиноких женщин. За дозу готовы убить… Да и просто уроды разные шакалят, сволочи поганые… На мою мать тоже недавно напали — гад сумочку вырвал и убежал. А там пенсионное удостоверение было и паспорт… Так и в вашем случае — выследили, напали, хотели, наверное, сумочку вырвать, но ваша знакомая крепко ее держала, вот ее и ударили чем-то тяжелым, чтобы отобрать… К счастью, ее быстро нашли и полицию вызвали, а то бы замерзла наверняка. Потом ее к нам доставили… А мобильник у вашей знакомой в кармане пальто лежал, мне его дали — чтобы сообщить о несчастье, если позвонит кто. Так и вышло… Хорошо, что вы позвонили, а то полиции пришлось бы самой родственников искать, а это дело долгое. Они спешить не любят…
Я все еще растерянно молчал.
— Когда можно будет навестить Верочку? — наконец выдавил я из себя.
— Каждый день, в приемные часы, — ответила медсестра, — она в общей палате лежит, не в реанимации. Дознаватель у нее с утра был, расспрашивал, подробности выяснял — не запомнила ли приметы грабителя, например. Да только какие там приметы — эти сволочи нападают сзади и сразу бьют по затылку, даже охнуть не успеешь…
Я записал адрес больницы, номер палаты и полетел к метро. У станции купил килограмм апельсин — не с пустыми же руками к больной приходить! Потом шлепнулся на продавленное сиденье в вагоне (народу, к счастью, было немного — воскресный день все-таки, утро) и решил немного почитать — для успокоения нервов.
