Иван Тропов - Мельник
— Чистый феодализм… Все декорации на месте. Уже давно главные мироеды собраны в одном месте. Но когда же представление? Где герои? Где бравые русские парни с коловоротами на рукавах, которые битой и каленым железом вытравят эту плесень из государственной машины? Где десятки тысяч бравых ребят, штурмующих цитадель зла? Врывающихся в золотые поселки на Рублевке, где на одного толкового дельца — по три вора-генерала, пять мошенников и десять взяточников? Где они — те, кто вычистят эти авгиевы конюшни? Кто отрубит руки взяточникам, линчует проходимцев, распнет продажных генералов, вырвет языки демагогам? Где эти бунтующие сердца, не терпящие лжи, унижений и рабства? Где они? Почему бегают за инородцами, а не спасают свою страну?
Он вдруг скомкал гильзу и швырнул прочь.
— И где инженера душ, которые должны регулировать их сердечный огонь?! Направлять! На обитель зла! Где они? Чем заняты? Молчите, совесть нации… Страна рабов и раболепных псов… Одни бегут, другие смирились, остальным и в голову не приходит, что жить можно и не в рабстве… Откуда это, с каких пор? Православие виновато? Византийщина вкупе с прививкой монгольской души? Бес его теперь разберет… Что молчите, инженера душ? Поджигатели человеческих сердец…
— Вы хотите большой крови? — сказал человек в темном.
— Я хочу, — загремел старик, — чтобы нынешние карапузы выросли не рабами, как их родители! А господами своей жизни, хозяевами страны! Чтобы когда придет их черед подмазывать, первый намек на это они воспринимали первый раз как дурацкую шутку, а второй — как кровное оскорбление! Чтобы глядели на каждого чиновника, как на стажера, кукующего из своего окошка на птичьих правах! Чуть что, шевельну пальцем, и пойдешь панель подметать! И чтобы каждый чиновник или служака, глядя в глаза этих новых людей, видел все это. Чувствовал! До дрожи в селезенке!.. Слуги народа… Слуг должно держать в страхе и строгости! В страхе и строгости!
— И как вы этого собираетесь добиться? — спросила я. — Очередными скучными проповедями о том, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным?
— Ну, что вы. Мы же современные люди… Мальчишек занимают драки, стрельба, крутые парни и голые девки. Так дайте им это! Но, боже вас упаси, не подстраивайтесь под них, а тяните их туда, куда вам нужно. Выдумайте мне сериал, сезонов на пять, про клуб… Стивенсон, «Клуб самоубийц», а? Только у нас… Ну, скажем, «Монте-Кристо»? Выдумайте мне клуб маньяков. Милых таких домашних маньяков, из обычных учителей, рабочих, врачей, которым однажды в жизни надоело быть бесправными моськами. И вот они охотятся за сильными мира сего, которые виноваты в их невзгодах…
— Клуб охотников на высших чиновников? — сказал человек в темном, поджав губы. — Новым членам разрывные пули бесплатно? По праздникам — соревнования за Кубок Справедливости на Рублевке…
— Не передергивайте! Наказать — не значит убить или покалечить. Пусть это будет изощренная месть, в основном лишающая статуса сидельца за пазухой… с фантазией, черт возьми! Вы же фантасты!
— На кураже, с черным юмором, — сказал Филипп.
— Но все же не забывая об убедительности! — добавил Константин.
— Тогда этих маленьких людей передавят по одному, как тараканов…
— А выдумайте мне у этих людей такую круговую поруку и верность, что ни одно следствие, ни одна наемная служба охраны не может противостоять их сплоченному клубу!
— И пусть параллельно будет мультяшный сериал, якобы парадирующий, — сказал Филипп.
— Всякая реклама хороша, кроме некролога… — сказал Константин.
— И вот этот мультик, — сказал старик, — уже пусть будет отмороженный. Чтобы хохотали все, и карапузы, и взрослые. В каких жестоких кровожадных чудовищ будут превращены наши прежние герои! Какие гротескные, циничные и изуверские наказания они выдумают для проходимцев с Рублевки! С пытками, с убийствам, с бойней охранников! Пусть обстреливают дачи воров-генералов из минометов, купленных у продажных прапорщиков! Пусть охотятся на взяточников в провинции, как на сафари, гоняют их по степи на уазиках с дробовиками, как зайцев! А на новогодние каникулы ездят в Англию и Швейцарию, ловить тех, кто, хитрые лисы, решили, что раз улизнули за бугор, так прошлые грешки им забылись… Разовьете тему со всех сторон. По новой серии в неделю, лет на пять, а лучше на десять. Если уж сосут люди эту стеклянную сиську, то пусть сосут из нее не протухшую мочу, а молоко с медом. Пусть набьют подсознание полезным, а не абы чем…
— Но даже пара волшебно прекрасных сериалов ничего не изменят, — сказала я.
— Верно, одна роза цветника не делает. Ну да вы не одни у меня, у меня много кадок… Вы начните пока с этого… А потом, когда нынешние карапузы подрастут на этих сериалах, добавим драматизма. Выдумаете мне городок… провинциальный… — Старик пощелкал пальцами. — Этакие типичные Малые Зорюшки…
— Из которых вы развернете Город Солнца, — сказал Филипп. — Начнете с хлебопека, которому надоело, что его обирает пожарный инспектор.
— У пожарного инспектора есть крыша в милиции? — заметил Константин. — Хлебопек с друзьями и дробовиками едет в милицию и разоружает такую милицию. А потом едет в мэрию, ловит мэра, и убедительно убеждает этого разжиревшего ублюдка, что в милиции должны служить честные люди, как, впрочем, и распоряжаться городским бюджетом…
— Выдумайте мне, — сказал старик, — российский городок алкашей и раздолбаев, не верящих ни в особый путь России, ни в далекого и справедливого батюшку-президента, который когда-нибудь наведет порядок, ни в спецслужбы… вот эту дурь про всесильные спецслужбы, которые придут и разберутся, каленым железом!.. а верят они только в себя, в своих родных и друзей. И готовы, раз уж пришлось, и иначе никак, своими руками навести порядок в родном городе. Но уж тут чтобы не боялись ни жезла, ни черта!
— Через неделю в этот городок приедут из ближайшей военчасти на танках и укатают его в прежнее состояние, — заметил человек в темном.
— Что ж… а нарисуйте мне и это! А что? Мальчишки любят стрельбу и спецэффекты. И злость. За армию, разваленную настолько, что у нее нет салярки, танки глохнут, не выехав из части, а стрелять из пушек толком не умеет ни один новобранец. И сделайте мне их офицера, который, раз в жизни, решает, что будь оно что будет, но хватит ему выслуживаться, русский офицер он или не русский офицер! И вот уже наш городок с собственной маленькой армией… Фантасты вы, черт возьми, или кто?! Выдумайте мне это. Только сделайте не отбывая срок и отбивая бюджет, а с душой и мастерски.
— Без розовых соплей, — сказал Филипп, — но не скатываясь в чернуху.
— Чтобы хорошие парни по-настоящему круты и героисты, — заметил Константин, — а злодеи еще харизматичнее и вкуснее, и все же в итоге побеждает добро. И чтобы все это сделано интересно, с ненавистями и любовями, с горем и счастьем, с борьбой и интригами, раскачивая маятник действия на всю страну… а главное, с ветром свободы!
— Растяните мне это на сериал, на пяток превосходных сезонов…
— Гм-гм… — вклинилась я. Мне уже надоели эти прожекты. — Ну допустим, замысел я поняла… Но для чего было везти нас сюда? Я прекрасно умею держать язык за зубами. Работа гоуст-райтера меня вполне устраивает. Тем более что справедливый гонорар, как я понимаю, для вас не проблема…
— Вы здесь потому, — грустно сказал старик, — что некоторые розы распускаются только в оранжерее, под опытной рукой с секатором.
— Прощу прощения?..
— Сценарий купить можно, но разве можно купить вдохновение? Ну заплачу я вам сто тысяч… Мало? Миллион? А пусть и все десять! Что я получу? Если не откровенную халтуру, то в лучшем случае потуги угодить мне…
— Так вы хотите, чтобы я… — Я недоверчиво усмехнулась. Обвела взглядом комнату и все вокруг. — В домике вроде этого? Борец за свободу — с дулом у виска? Сам как последний раб?
— А вы думаете, — заметил Филипп, — что если вам заплатить десять миллионов, то, сидя дома на той самой Рублевке, в кабинете на мансарде в полакра, обделанной карельской березкой, за дубовым столиком размером с бильярдный, попивая коньячок и гоняя прислугу за лимоном с сахарной пудрой, вам будет лучше сочиняться про бунт униженных и обездоленных?
— Как показывает практика, — заметил Константин, — в таких кабинетах людям почему-то куда лучше думается не о деле, а о том, как бы убедить заказчика, что работа кипит, и результаты будут вот-вот.
— Мне нужна вовлеченность, девочка моя, — сказал старик. — Чтобы вы сострадали своим героям, жили в их шкуре… Страдали за них, страдали как они! По-настоящему. Чтобы вы не целились в абстрактного мальчика у телевизора, а выдавливали рабов из самих себя. Всерьез и честно, отжимая по капле, с юшкой и кровью! Чтобы ваша душа рвалась к свободе и справедливости так же, как у ваших героев!
