Павел Иевлев - Телефон Господень (сборник)

– Послушай, Крот, нет у меня денег. Ну нету и все. Я тут вчера, видишь ли…

– Вижу. Все вижу. Вижу, что вчера, и вижу что от души. Не надо мне денег. Ты меня просто выслушай!

Все. Я, наверное, еще сплю. Или я проспал конец света? Раз Кроту денег не нужно, то по улицам наверняка галопом скачут эскадроны розовых слонов. То-то комната так качается…

– Ты подожди, пиво допей, в себя приди – Костя явно почувствовал мои сомнения, – Хочешь, кофе сварю?

Через полчаса я уже пил отвратительный, но крепкий кофе, ел подгорелую яичницу с переваренными сосисками и восстанавливал мыслительные способности. Первой мыслью было, естественно, что кулинар из Крота никакой. Однако после кофе и первой за день сигареты зашевелилось природное любопытство – с чем таким Костя пожаловал, что даже денег не требует? Состояние несколько улучшилось, а тачанки Махно в моей голове явно помирились с Первой Конной и уходили на рысях в пустынную даль, освобождая место для мыслей.

– Ну, ты, проклятие кулинарного техникума, чего тебе от меня надо?

На «проклятие» Костя не обиделся, а сразу приступил к делу.

– Ты, Артем, у нас журналист-экстремал, человек здравомыслящий, видал всякое…

– Не подлизывайся, Крот, без толку. Говори, зачем пришел.

– Дык вот я и говорю, ты мне только выслушай и скажи, это с миром чего случилось, или я крышей подвинулся? Я прежде чем к тебе идти, к диггерам знакомым пошел, рассказал им все – ни одна собака не верит. Говорят, выдумал я все – не бывает такого.

– А ты выдумал?

– Честное слово! Ты ж меня знаешь, я брехать не стану!

– Ну, рассказывай, что ли…

Рассказ Крота

«В России две беды – дороги и то, куда они ведут…»

Короче, дело такое. Ушел я вчера утром под землю. Ну, ты знаешь, через тот сброс на Коллежском валу – там сейчас как раз сухо, дождей давно не было. Думал, по Черной Ветке до конца пройтись. Давно собирался уже посмотреть, куда она упирается, да все как-то недосуг было. А теперь, думаю, дойду, даже если два дня тащиться придется. Взял с собой термосочек, бутербродиков там, аккумуляторы зарядил по полной, резервный свет прихватил и прочую снарягу – переночую, значит, под землей где-нибудь, чтоб не вылазить. Ну, и пошел.

Ты знаешь, я глубоко лазить не любитель – дальше третьего яруса не хожу. Нечего там делать, чесслово – сыро, тесно, и стремно. Но тут пришлось занырнуть аж на четвертый – никак не мог завалы обойти. Я раньше туда по второму ходил, как по проспекту, но там сейчас стройку какого-то банка затеяли и завалили все, когда фундамент рыли. Еще и бетону нагнали в штреки, сволочи… Мешали они им? В общем, пришлось обойти понизу, и проковырялся я на этом обходе часов пять, еще и намок по самое некуда. Чуть не заблудился вообще, еле вылез по какому-то колодцу. Шел, понимаешь, вполсвета, аккумуляторы берег, однако выполз точно, как в аптеке – аккурат на Черную Ветку.

Я тебе как-то рассказывал про нее – обычная ветка метро, только закрытая. Поезда там не ходят, путь из основной сети воротами перекрыт, контактный рельс обесточен и вообще электричества нету. Там даже станция есть – полностью готовая, только выход наверх не пробит. А так – все на месте, стены мрамором покрыты, скамейки стоят и даже урны. Резервная ветка, короче. Не знаю, зачем ее строили, только стоит она так сильно давно и открывать ее, похоже, пока не собираются. Не поймешь этот Метрострой иногда – люди в пробках давятся, а у них целая ветка под спудом стоит закрытая. То ли забыли они про нее, то ли жмутся…

Вот я и хотел посмотреть, докуда ее дотянули. Может еще где-то станция закрытая есть? В одну-то сторону я ее прошел – до самых ворот. Только там ловить нечего – железка здоровая, тонны на три, опускается гидравликой. На случай ядерной войны, вроде – должна взрывную волну выдерживать, Однако слышно, что за ней поезда ходят – там живая ветка, стрелка есть отключенная – только ворота поднять, и будет москвичам счастье. Но не поднимают почему-то. Видать, что-то с этой веткой не так – не зря ее диггеры Черной называют. Слухов про нее ходит много, а толком никто ничего сказать не может – да не все и верят, что она есть. Я к ней лаз сам нашел, случайно, еще в прошлом году – но не сильно об этом распространяюсь. А то поналезет молодняк «мы тоже, типа, диггеры», нагадят, бутылок набросают… Я, короче, решил, что лучше сам все разведаю.

Дык вот, чтоб не отвлекаться – вылез я, значит, на эту самую Черную Ветку и дочухал до станции прямо по шпалам. Спокойно вроде все. Только вот на этот раз было мне как-то неуютно – как будто смотрит кто-то в спину. Ну, бывает такое под землей – ты ж сам лазил, знаешь. Вроде и нет никого, а неприятно как-то. Наши это называют «стремак подземный». Тут главное не дергаться, и нервы себе не накручивать, а то можно такую паранойю нажить – мало не покажется. Некоторые особо нервные товарищи себя до такого психоза доводили, что выскакивали из под земли где придется, всю снарягу бросив и больше туда ни ногой…

Но я, однако, эти штуки знаю – надо себя чем-нибудь занять, тогда все само пройдет. А мне как раз надо было переодеться – я ж мокрый по пояс снизу. Пришлось на четвертом ярусе купнуться – сухого прохода не было. Вот я на станцию вылез, на лавочке расположился, и штаны с ботинками снял. Штаны-то у меня запасные были, а ботинки одни. Я носки шерстяные натянул, штаны переодел и думаю: дай-ка я посплю часиков несколько, а ботинки пока подсохнут – не в мокрых же дальше идти? Этак все ноги сотрешь. Пока с одежей возился, меня вроде от стремаков попустило – успокоился. Так что сунул рюкзак под голову, на лавочке расположился и задрых себе преспокойно. Под землей хорошо спится – тишина полная и темнота абсолютная. Нигде не высыпаешься, как там, если привычка есть, конечно.

Только вот уснул-то я хорошо, а проснулся плохо. Неправильно проснулся. Как будто толкнул кто. Лежу, в темноту глазами лупаю, и не шевелюсь на всякий случай – слушаю. Вроде все тихо, а как-то не так. Когда лет эдак несколько под землей проползаешь, такое чутье открывается – мама дорогая. Вот я лежу, молчу и чую, что что-то не в порядке. Похоже, что не один я тут. Свет не включаю – в темноте спросонья зрачки по семь копеек становятся, и если свет врубить, то меня будет всем видно, а я ничего не увижу, кроме солнечных зайчиков. Думаю, что ежели кто из коллег сюда ход нашел, то пусть он сам и светит, а я на него погляжу. Тут народ всякий попадается, и с иными лучше не встречаться. Тогда я отползу себе тихонечко в темноте…

Вот так я лежу, уши растопырив и гляделками по сторонам вожу – но тихо кругом и света не видать. Я уж было подумал, что померещилось мне все это, но ощущение, что я не один никак не проходит, а только сильнее становится. Ну, думаю, привет, долазился – подземный психоз начинается. Поскольку ежели тут кто-то есть, то не может он бесшумно передвигаться, и в такой тишине я бы его точно услышал. Под землей спичкой чиркнешь – и то пять минут уши вибрируют, как будто из ружья выстрелил. Короче, похоже, что пора свет включать, пока я тут по фазе не двинулся с перепугу.

Я, когда сплю, то коногон с башки на шею спускаю, чтобы его в потемках не искать. Коногон у меня хороший, немецкий, на светодиодах специальных, ярких. И светит хорошо, и электричества ест немного, и легкий совсем. Аккумуляторы от него на пояс крепятся и шнурочком таким с головной частью соединяются. Удобная штука, куда ловчей фонарика. Так вот, я за шею хвать – а его там и нету. Ну нифига себе, думаю я – куда ж он делся? Нешто я его снял, и не помню? Совсем, видать, плохой стал, в дурдом пора. Я тогда по поясу пошарил – вот они, аккумуляторы висят в чехле и шнурочек от них идет. Я за шнурок дерг – коногон притянуть, а от него только кусочек маленький остался – коногона нету. Тут у меня слегка крыша-то и поехала – понимаю, что ерунда какая-то творится, а что делать – не соображу. И первый у меня естественный порыв – когти рвать отсюда. Сел я резко на лавке и давай ногами шуровать – ботинки искать, тут у меня возле ног шорох какой-то и в икре боль такая, как будто ножом полоснули. Заорал я как ненормальный, на лавку с ногами запрыгнул и дернул из кармана фонарик запасной, маленький. И при свете его увидал, что брызнули от моей лавочки какие-то твари мелкие – но не крысы. Крысы они помельче будут раз в десять и на задних лапах вроде не бегают… В общем, хочешь верь, хочешь не верь, а похожи эти сволочи на маленьких уродливых человечков, ростом эдак с крупного енота, и чешут со скоростью прямо невообразимой. Пока я от цветных пятен в глазах проморгался, на платформе уже и нет никого, как будто мне это все померещилось.

Я еще секунд двадцать поорал, чисто по инерции, а потом начал в себя приходить. За ногу себя хвать – рука в крови. Гляжу, куска мяса вместе с куском штанины как не бывало и кровь льется. Ну, я фонарик в зубы и давай в рюкзаке шуровать, в поисках бинта – смотрю, а рюкзак-то расстегнут! Правда, вроде не пропало ничего – бинт на месте. Я всегда с собой аптечку таскаю, на всякий случай. Мало ли, сверзишься куда-нибудь, а помочь тут некому… Так что я перевязочный пакет раздербанил, ногу перемотал на автомате, еще не вполне соображая, чего это я делаю. И уже потом призадумался – а что это, собственно, со мной приключилось-то? Ну, соображал я, признаться, не совсем четко – адреналин бушует. В общем, преобладала простая мысль – тикать отсюда, и как можно скорее, а уж потом думать, что это было. Издалека такие ситуации лучше выглядят…