Марина Дяченко - Пандем
– Слушай, Пан, а ты чего-то боишься?
Кажется, Пандем усмехнулся:
«Нет».
– Ничего-ничего?
Коротенькая пауза. Перемигивание звёзд.
«Да нет, Виталя, ничего. И ты не бойся».
Некоторое время Виталька молчал, глядя на небо и перебирая, как чётки, собственные пальцы.
– Ты скажи, пожалуйста, моим родителям, чтобы они не сердились. Что мне просто… ну.
«Я сказал им. Они понимают гораздо больше, чем ты думаешь».
– Я не думаю, – сказал Виталька и покраснел.
«Вот и славно».
– Пан, – Виталька замялся. – А вот… Когда человек умирает – он после смерти живёт или нет?
«В этом мире нет».
– А другие миры действительно существуют? Ты знаешь?
«И знал бы – не сказал бы…»
– Почему?!
«Было бы неинтересно. Всё равно как подарок на день рождения хранить целый месяц на видном месте».
– Хорошенький подарочек… Мне, может быть, страшно умирать!
«Ничего тебе не страшно. Тебе ещё минимум восемьдесят лет… Или вдвое больше. Или втрое. Или вообще не умрёшь. Зачем тебе знать, что там?»
Виталька долго молчал, глядя на звёзды.
– А интересно, – сказал он наконец.
* * *Он заметил сперва стоянку «ездилок», и потом только вход на стадион. Сосчитал блоки на стоянке и присвистнул: праздник, что ли?
У выхода на поле белокурая розовощёкая женщина рылась в сумке; нашла, вытащила яблоко, такое же белокурое и розовощёкое, как она сама. Протянула маленькой пухлой девчонке в тяжёлом шлеме с наушниками:
– Погрызи перед заездом…
Девчонка укусила яблоко, поправила выбивающуюся из-под шлема косу и потрусила к странному сооружению, ожидающему её на дорожке. Это было нечто вроде большого колеса с сиденьем внутри, со сложной системой приводов и противовесов, с красным флажком на руле (а у сооружения был руль). Виталька присмотрелся. «Сделала сама», – гласила гордая надпись на флажке.
Он подошёл к барьерчику и стал смотреть.
Да, местные ребятишки преуспели. Одних велосипедов было десять разновидностей. Педальные ползуны, ходульные самоступы, хитрые транспортные приспособления, чей вид одновременно смешил и вызывал уважение; половина изобретений гордилась красным флажком «Сделал сам», прочие были маркированы синими флажками («Подсказка Пандема») и жёлтыми флажками («Помощь Пандема»). Всё это ездило по зелёному полю, маневрировало и сигналило, желая показаться во всей красе. Трибуны полны были восхищёнными родителями.
– А что, эта мелочь с косичкой действительно совсем сама построила эту штуку? – вслух спросил Виталька. Всё равно за шумом стадиона его никто не слышал.
«Не только построила, но и придумала сама… Женечка Усова, десять лет. Хочешь познакомиться?»
– Нет, – быстро сказал Виталька. – Толку в её изобретении… так, баловство. Тем более что ты всё это знал заранее – ещё до того, как она…
«Да, знал. Ну и что? У них самостоятельные мозги, они гордятся тем, что кое-что умеют сами. И они правы».
– А у меня что, несамостоятельные мозги?!
«Ты ведь хотел бы чего-то там в них подкрутить… Правда, это уже в прошлом?»
Виталька повернулся и пошёл прочь со стадиона. На противоположном конце поля поздравляли победителей; не оборачиваясь, Виталька миновал стоянку и замедлил шаг, проходя мимо придорожного кафе.
– Виталик! – девушка в окне кухни помахала ему рукой. – Иди есть!
Он потоптался. Свернул с тропинки, вымыл руки в рукомойнике-фонтане, уселся за дальний столик под пыльной сосной.
– Ешь, – девушка поставила на скатерть тарелку любимого Виталькиного супа. – А то через час у нас тут будет жарко. Все с соревнований как повалят…
– Спасибо, – сказал Виталька.
Девушка махнула рукой. У неё были ямочки на щеках и очень большая, едва усмирённая футболкой грудь.
Виталька застеснялся.
* * *– Мальчик!
Уже оборачиваясь, Виталька спросил себя, что не так. И понял: незнакомые взрослые люди обращались к нему «Виталик». Звать мальчика просто «мальчик» – как-то странно, у мальчика ведь есть имя…
Старик смотрел сверху, с автострады. С виду лет восьмидесяти. Путешественник.
– Да? – вежливо спросил Виталька.
И подумал с холодком в животе: он из этих. Виталька знал, что они есть, но не доводилось встречаться.
– Я ищу дорожный указатель, – суховато сказал старик. – Обычно я пользуюсь картой, но эта, кажется, уже устарела… за последние пару месяцев, – и он хлопнул по костлявому колену свёрнутой в трубочку натурпластовой картой.
– Я могу указать дорогу, – предложил Виталька. – Если вы спросите…
– Спасибо, я предпочёл бы указатель, – ещё суше сказал старик.
Виталька растерялся.
«За поворотом».
– За поворотом, – сказал Виталька.
– А-а-а, – кивнул старик как-то очень устало. – Спасибо…
И скрылся из глаз – наверное, вернулся к своей «ездилке» на обочине автострады.
«Кто он?»
«Человек».
Виталька сунул руки в карманы штанов:
«Пан…»
«Ты напрасно испугался».
«Я испугался?!»
«Да. На одну маленькую минутку».
«Послушай… Он что, не говорит с тобой никогда-никогда?»
«Я с ним не говорю. А он… С собой ведь он говорит».
Виталька попытался представить себе, каково это – жить человеку, с которым никогда не разговаривает Пандем. Как это? Всё равно что не думать ни секунды, но так ведь не получится…
«А как же он живёт?»
«Живёт, как ему нравится».
«А почему…»
– Мальчик! – донеслось с автострады.
Виталька вздрогнул и поднял голову.
– Может, тебя подвезти? – спросил старик. – Тебе куда, в город?
– Н-ну… – пробормотал Виталька.
«Испугался?»
«Я не хочу с ним в одной машине!»
«Дуралей. Он такой же человек, как ты. Не укусит».
– Ах, извини, – сказал старик. – Наверное, тебе запрещено общаться с такими как я?
* * *Его звали Владимир Альбертович. Свою машину он вёл сам, это стоило усилий и отбирало немало внимания. Виталька подумал было, что его спутник не может говорить во время движения – но Владимир Альбертович мог, оказывается.
– Виталик… а кем ты хочешь быть?
Виталька почему-то смутился. Одно дело сказать тем ребятам, будущим энергетикам, что перед ними, мол, будущий пилот. И другое дело – Владимир Альбертович, который живёт без Пандема… Ещё подумает, что Виталька хвастается…
– Я ещё не решил, – скромно сказал Виталька. Покосился на спутника: неужели так вышло, будто он, Виталька, соврал?!
«Врут по-другому. Успокойся».
На обочинах цветными пятнами мелькали припаркованные машины. Обрывок музыки прилетел – и остался позади вместе с посёлком, который они миновали; теперь слева проносились сосновые посадки на месте бывших полей, а справа – каштановые кроны. Или не каштановые – не разберёшь на такой скорости.
– Странно, что ещё не решил, – сказал старик. – Хотя, конечно, это не моё дело… Может быть, ты вообще не хочешь со мной говорить?
– Ну почему же, – сказал Виталька. – Я хочу.
– У меня вот была интересная работа, – Владимир Альбертович усмехнулся. – Я был министром.
– Да? – заинтересовался Виталька.
– Да, – старик смотрел на дорогу. – Я был хорошим министром. Потому что, видишь ли, это большая наука – движение финансовых потоков, развитие одних процессов и угнетение других…
– Не понимаю, – признался Виталька.
– Не мудрено, – пробормотал старик.
«О чём это он?» – быстро спросил Виталька.
– Подожди, я сам тебе объясню! – почти выкрикнул старик.
Виталька удивился.
– Извини, – сказал Владимир Альбертович тоном ниже.
– Вы не хотите, чтобы я говорил с Пандемом?
– Я живу среди призраков, – пробормотал старик. – У меня такое впечатление, что вы все – персонажи кино. Вы все – подключены к одной машине, иногда мне кажется, что я вижу проводочки, торчащие из ваших голов…
Машина катилась всё медленнее.
«Виталя, у него жена умерла месяц назад. Она была очень старая, старше него. Он совершенно одинокий. Совершенно».
– Очень жаль…
– Что ты сказал? – встрепенулся старик.
– Вы мне хотели что-то объяснить, – подумав, напомнил Виталька.
– Да, – старик нажал на тормоза слишком резко. Виталька слегка стукнулся о панель. – Извини…
Виталька потёр ушибленное место. Боль улетучилась, будто её вытянули пылесосом.
– Огромная махина, – сказал старик. – При мне отрасль наконец-то заработала… Это значит, что на заводы пришли люди, и что они делали комбайны, трактора, горнодобывающие машины, экскаваторы… и что за эти машины потом было кому платить… Ты ведь знаешь – мало выпустить продукцию, надо наладить систему сбыта, так вот при мне эта система… – он сам себе прервал. – Ты, наверное, не знаешь, что такое сбыт?
