Бен Элтон - Слепая вера
– Мы вместе расстегиваем остальные пуговицы.
– Вместе? – хихикнув, спросила она. – Это как же?
Она снова посмотрела прямо на него, но теперь в ее взгляде была мягкость, которой Траффорд еще никогда в нем не видел.
– Ты расстегиваешь первые две-три, – пояснил он, – а потом направляешь мои руки вниз и позволяешь расстегнуть остальные.
– А потом?
– Потом я полностью распахиваю платье, и оно соскальзывает с твоих рук и падает вокруг тебя на скамью, как лепестки цветка. Ты сидишь на нем, и твоя белая кожа ярко светится на солнце. Белье у тебя очень простое: ты выбирала его из соображений собственного удобства, а не ради того, чтобы соответствовать какому-то сетевому порнографическому образцу.
– Понятно. Значит, я девушка разумная? Очень мило. Мне нравится.
– Ты сама себе хозяйка. Ты одеваешься, чтобы доставить удовольствие себе, а не мужчинам.
– Льстец, – сказала она. – Ты наверняка говоришь это всем девушкам. Ну ладно – итак, я сижу здесь, на скамье, в своих простых и удобных трусиках и лифчике. Что дальше?
– Я кладу ладонь тебе на живот, прямо над трусиками. Я чувствую твое дыхание. Ты наклоняешься ко мне – в этот момент я вижу, как сместились твои груди внутри лифчика, вижу ложбинку между ними, – берешь мою рубашку за полы и снимаешь ее через голову.
Сандра Ди чуть подвинулась на сиденье и слегка подалась вперед, зажав руки между коленей.
– И как ты выглядишь? – спросила она.
– Не знаю. Как, по-твоему, я выгляжу? – отозвался Траффорд.
– По-моему… ничего себе, – сказала Сандра Ди. – И что потом?
– Я кладу руки тебе на спину, нежно пробегаю пальцами по позвоночнику, чтобы найти застежку лифчика, без труда расстегиваю ее, и он падает. Теперь твоя грудь открыта – она крепкая и настоящая с розовыми сосками на белой коже, похожими на чуть недоспелые клубничины в сливках. Ты откидываешься назад, ложишься на платье и засовываешь большие пальцы под резинку трусиков. Твои ноги слегка раздвинуты. Я вижу, как из-под тонкой хлопковой ткани в самом узком месте выбиваются два-три рыжеватых волоска.
Сандра Ди снова покраснела и усмехнулась, чтобы скрыть смущение.
– Небрежная бикини-эпиляция? Как неприлично!
– Ты поднимаешь ноги и одним движением снимаешь трусики. Еще одна тайна раскрыта! У тебя там густая, естественная женская поросль, а не дурацкая щетина, оставшаяся после бритья, и не красная воспаленная кожа, какая бывает, если пользуются специальным кремом…
Сандра Ди открыла рот, собираясь что-то сказать, но Траффорд опередил ее.
– Не говори, прав я или нет! Я не хочу знать. Нет, не так: я знаю, что прав, потому что Сандра Ди, которую я описываю, – моя, она создана моим воображением.
– Она мне нравится, – тихо ответила настоящая Сандра Ди.
– Я стою перед тобой на коленях, стою между твоих ног и смотрю. Смотрю жадно, стараясь ничего не упустить. Потом поднимаю голову, чтобы взглянуть тебе в глаза, и ты отвечаешь мне своим взглядом. Ты глядишь на меня едва ли не гневно, в упор, и вдруг улыбаешься – мягкой, ласковой улыбкой. И опять наклоняешься вперед; я вижу, как твои груди, качнувшись, повисают в воздухе – каждая по отдельности, обе идеальной формы. Вижу тоненькие складки у тебя на животе: когда ты наклоняешься, твой пупок почти скрывается в одной из них; ты протягиваешь руки и расстегиваешь мои шорты, я встаю, и ты снимаешь их, я переступаю через них, и тогда ты берешь и…
– Хватит! – сказала она дрожащим голосом.
– Хватит?
– Да. На сегодня довольно. – Она кинула на него короткий, но пристальный взгляд, и Траффорду почудилось, что в ее ясных серых глазах мелькнула печаль. Но тут она рассмеялась и добавила: – Знаешь ли, не всякая девушка решится представить себе, что пошла до конца на первом же свидании.
Траффорд рассмеялся тоже. Забавно было это слышать. Эта фраза насчет того, чтобы пойти до конца на первом же свидании, вынырнула откуда-то из глубины времен. Теперь ее употребляли разве что в ироническом смысле. Теперь все шли до конца хоть на первом свидании, хоть на любом другом. А почему бы и нет? Если это занятие приятно, то ему, очевидно, следует предаваться как можно чаще и без всяких проволочек. Траффорду было радостно сознавать, что они с Сандрой Ди снова бросили вызов господствующим ныне обычаям. Даже в своем воображаемом слиянии они не стали уподобляться толпе. Кроме того, с надеждой подумал он, раз она говорит о первом свидании, значит, не за горами и второе.
– То есть… мы еще встретимся? – запнувшись, проговорил он.
– Да, – ответила она. – Я не против. Мне было интересно, а у меня в жизни не так уж много интересного. Ты был прав: воображать – это действительно здорово.
Они посидели молча в медленно дрейфующей лодке. В магазинчике у причала Сандра Ди запаслась пивом, и хотя оно давно уже нагрелось, они выпили его с удовольствием, а потом слушали, как о борта плещется вода, и смотрели, как солнце садится за печные трубы.
– А твоя жена, с которой ты разводишься, не будет волноваться, что тебя нет? – спросила Сандра Ди. – Может, надо было ей позвонить?
– Меня часто не бывает дома. Она привыкла. К тому же теперь она у нас знаменитость, так что у нее и без меня хлопот полон рот. Женщины ходят к ней, просто чтобы подержать на руках нашу дочку: надеются, что и им передастся благословение Любви.
– Она, наверное, рада.
– Она в восторге. А мне жалко на них смотреть. Дуры суеверные.
Сандра Ди беспокойно оглянулась вокруг: даже людям, признавшимся друг другу в своей склонности к уединению, не стоило вести такие рискованные разговоры.
– Поосторожнее, Траффорд, – сказала она. – Следи за своим языком.
– Мне все равно. Что думаю, то и говорю. Они безмозглые курицы, которые верят во все подряд.
– А ты не веришь, что твоего ребенка спасло божественное вмешательство?
– На земле много миллионов детей. За границей, в Другом Мире, их умирает еще больше, чем в правоверных странах. Разве может Бог, каким бы он ни был, следить за судьбой каждого из них в отдельности? Да и зачем ему это? Убить большинство и при этом спасти одного ради какой-то загадочной цели? Это противоречит логике.
– Тогда как ты объясняешь то, что она пережила эпидемию кори?
Прежде чем ответить, Траффорд поразмыслил над ее вопросом.
– Я не хочу тебе говорить, – сказал он наконец.
– Опять секрет?
– Да.
– Понятно, – сказала она и тут же добавила будничным тоном: – Значит, ты сделал ей прививку.
Траффорд опешил. Теперь настала его очередь пугливо озираться по сторонам.
– Я… я не хочу ставить тебя под угрозу, обсуждая с тобой подобные вещи, – быстро промолвил он.
– Не волнуйся, – сказала она, – я тебя не выдам.
И вновь между ними наступило молчание, но теперь это было молчание друзей. Общие секреты, да еще такие опасные, волей-неволей связали их друг с другом.
– Раскрой мне еще один, – спустя некоторое время сказала Сандра Ди.
– Секрет?
– Да. Ты наверняка знаешь что-нибудь по-настоящему увлекательное.
Траффорд понял, что более удобного момента ему может и не представиться.
– Ладно, раскрою.
– Только хороший.
– Очень хороший.
Сандра Ди ждала, пока Траффорд размышлял, как бы получше сформулировать то, что хотел сказать ей уже давно, с того самого физиприса, когда на нее напала Принцесса Любомила.
– У меня есть ключ от двери, – медленно произнес он. – Двери в иной мир. В иную вселенную. Даже в тысячу вселенных.
– Ого, – сказала она. – Вот уж секрет так секрет.
– Я могу войти в эту дверь и оставить позади этот отвратительный город, в котором мы живем. В любой момент я могу сделать несуществующими и Принцессу Любомилу, и модератора нашего домашнего чата, и все эти бесконечные толпы потеющих, жующих, рыгающих хамов и дураков. Я могу выключить новости и рекламу, могу избавиться от всех этих мерзопакостных любимцев публики и ведущих реалити-шоу, могу убрать с глаз долой все голые тела, совокупляющиеся на каждом экране, на каждой стене. Могу забыть о бомбах и о войнах, которые ведутся ради сохранения мира, Храма и глупых, противоестественных Законов Уэмбли. Я могу сбежать от всего этого. Вот он, мой секрет. Вот что я могу сделать, Сандра Ди. В моей власти заставить все это исчезнуть.
– Скажи мне как, – жадно откликнулась она. – Я хочу знать.
– Что ж, – ответил Траффорд, – минуту назад ты сама сказала, что воображать – это здорово.
– И?
– Это и есть ключ. Спастись от творения человеческих рук, которое мы называем реальностью, можно с помощью разума и воображения. Я открыл… книги.
– Книги? – Сандра Ди не смогла скрыть разочарования. – Все книги – дрянь.
– Книги бывают разные, – заметил Траффорд.
Он достал из полиэтиленового пакета то, что на первый взгляд было «Питанием в традиции фэншуй» – популярной брошюрой, утверждающей, что человек может достичь внутренней гармонии и высокой духовности, правильным образом располагая продукты, прежде чем их съесть. Будь то на тарелке или в картонной коробке, способ пространственного взаимодействия вашего гамбургера с жареной картошкой мог помочь вашему духовному росту или замедлить его.
