Элли Каунди - Сплетенные судьбами

Вполне возможно, что пробирка дедушки тоже здесь. В таком случае, не имеет значения, что отец уничтожил тот образец, полученный на Прощальном банкете.

- Кассия,- тихо говорит Ксандер. - Здесь Ксандер.

- Что? - Где? Он нашел нас? Как он узнал?

- Здесь, - спокойно повторяет Кай, указывая на одну из подсвеченных голубым светом пробирок.

Конечно. Избегая глаз Кая, я рассматриваю пробирку. КЭРРОУ, КСАНДЕР. ОР. Дата его рождения верная. Это образец Ксандера, но он жив.

Насколько я знаю.

Затем мы с Каем оба стоим у стеллажа, глаза бегают по номерам, пальцы нервно сжимаются. Кто еще здесь? Кого сохранили?

- И ты тут есть, - показывает Кай. Вот она, дата моего рождения. И мое имя: РЕЙЕС, КАССИЯ. Дыхание резко перехватывает. Мое имя. Видя его здесь, я вспоминаю свои ощущения на банкете Обручения, когда произносили мое имя. Я вспоминаю, чему принадлежу. Что мое будущее – жить в безопасности в Обществе, окруженной заботой.

- Меня здесь нет,- говорит Кай, наблюдая за мной.

- Наверно, ты в другой провинции, - предполагаю я. - Возможно, ты в...

- Меня здесь нет, - повторяет он. На мгновение, при тусклом освещении пещеры он смешивается с тенями, и, кажется, что его, действительно, нет. Только ощущение его ладони, крепко сжимающей мою руку, говорит мне иное.

К нам подходит Хантер, и я пытаюсь все объяснить. - Это ткани, - говорю я ему. - Небольшие кусочки кожи, волосы, обрезки ногтей. Общество берет их у своих Граждан, и поэтому, когда-нибудь, оно возродит нас обратно к жизни. - Произнеся слово мы, я вздрагиваю, - исходя из всего, что мне известно, возможно, я единственная в этой пещере, у кого здесь хранится пробирка. И это, скорее всего, потому, что у них пока еще не было времени изменить мой статус. Я снова оглядываю стены пещеры – кости, зубы, панцири, оставшиеся с давних времен. Если то, что мы есть, находится не в наших костях, тогда, должно быть, это – в наших тканях. Где-нибудь должно быть.

Хантер смотрит на меня, потом на пробирки. Он глядит так долго, что я уже открываю рот для дальнейших объяснений, но тут он протягивает руку в стеллаж и вытаскивает пробирку, прежде чем я успеваю остановить его.

Звука тревоги нет.

Его отсутствие нервирует меня. Какой-нибудь датчик вспыхивает где-то в центре Общества, предупреждая чиновников о проникновении?

Хантер высоко поднимает пробирку, направляя на нее луч фонарика. Образцы столь малы, что их даже нельзя разглядеть в толще раствора, плещущегося внутри.

Раздается треск. Пробирка раскалывается, и красная кровь стекает по руке Хантера. - Они убили нас, чтобы сохранить самих себя, - говорит он.

Все глядят на Хантера. На одно нелепое, импульсивное мгновение возникает соблазн присоединиться к нему, разбивая пробирки – я бы открыла все дверцы стеллажей, прихватив что-нибудь, вроде палки. Побросала бы на пол ряды пробирок, светящихся холодным голубым светом. Колотила бы их палкой, чтобы узнать, будут ли они издавать звуки колокольчиков. Хочется узнать, как звучит мелодия чужих жизней: она резкая и фальшивая; или сильная, чистая, нежная, и по-настоящему музыкальная. Но я не разбиваю. Вместо этого я делаю кое-что другое, быстро, пока они смотрят на Хантера.

Он раскрывает ладонь, разглядывая кровь и жидкость на ней. Несмотря на ситуацию, я замечаю имя на ярлычке: ТОРСТОН, МОРГАН. Оглядываюсь на Хантера. Он разбивает пробирку так, будто это требует применения большой силы, но он, кажется, даже не замечает приложенных усилий. - Почему? - спрашивает он. - Каким образом? Разве они нашли способ возвращать людей к жизни?

Уставившись на меня, все ждут, что я все смогу объяснить. Во мне поднимаются злость и замешательство. С чего они взяли, что у меня есть ответы? Потому что я больше принадлежу Обществу, чем все остальные?

Но есть же вещи, которых я не понимаю, частично об Обществе, частично о самой себе.

Кай кладет руку на мое плечо. - Кассия, - мягко говорит он.

- Я не Ксандер! - выкрикиваю я столь громко, что эхо разносится по пещере. Кай моргает, когда звук моего голоса окружает его со всех сторон. - Я ничего не знаю о медицине. Или о таблетках. Или о хранилищах образцов. Или о том, что Общество может или не может сделать в области медицины. Я не знаю.

На минуту все замолкают. Потом заговаривает Инди. - Секрет Ксандера, - говорит она, поворачиваясь к Каю. - Содержит ли он в себе хоть какую-то разгадку всего этого?

Кай открывает рот, но не успевает сказать и слова, как все мы замечаем - маленькая красная лампочка вспыхивает на потолке пещеры, открытой Хантером.

И снова во мне кричит страх, и я не знаю, что пугает меня сильнее – Общество или Каверна, поймавшая нас в ловушку.

Глава 33. Кай

Хантер тянется к другой пробирке и тоже раскалывает ее, сжимая в руке.

- Бежим отсюда, - кричу я Кассии и остальным. - Вперед.

Инди даже не колеблется. Разворачивается, срывается с места в сторону выхода и исчезает в скалах.

- Мы не можем оставить его здесь, - говорит Кассия, глядя на Хантера, который, кажется, не видит и не слышит ничего, кроме пробирок, трескающихся в его руках.

- Я попробую заставить его пойти с нами, - обещаю ей. - Но тебе нужно уходить. Немедленно.

- Но он нужен нам, чтобы подняться наверх, - протестует она.

- Инди поможет тебе. Беги. Я тоже не задержусь.

- Мы будем ждать на развилке, - обещает Кассия. - Возможно, Обществу понадобится много времени, чтобы добраться сюда.

Если они уже не в этом районе, думаю я. Тогда это будет вопрос нескольких минут.

Как только они исчезли, я поворачиваюсь к Хантеру. - Остановись, - говорю я. - Пойдем с нами.

Он трясет головой, разбивая очередную пробирку.

- Мы должны попытаться догнать тех фермеров, которые пошли через равнину, - уговариваю я.

- Скорее всего, они уже мертвы, - отвечает он.

- Они ушли для того, чтобы присоединиться к Восстанию? - спрашиваю у него.

Хантер молчит.

Я уже не пытаюсь остановить его. Одна пробирка, тысяча – какая разница? Общество узнает об этом в любом случае. И часть меня хочет присоединиться к нему. Когда ты потерял все, почему бы не сделать то, что в твоих силах, прежде чем они придут за тобой? Я помню это чувство. Другая, темная часть меня, думает, а если он не пойдет за нами, то не сможет рассказать Кассии о Восстании, и о том, как найти повстанцев. О чем, я уверен, он знает.

Я возвращаюсь к входу в расселину и отыскиваю камень. Подношу его Хантеру. - Попробуй этим, - предлагаю я. - Так будет быстрее.

Хантер ничего не говорит в ответ, только берет у меня из рук глыбу и поднимает над головой. Потом быстро обрушивает камень на один ряд пробирок. Проскальзывая в расселину, я слышу, как они раскалываются.

Уже выбравшись наружу, прислушиваюсь, не кружат ли над головой воздушные корабли.

Ничего.

Пока что.

Они дожидались меня. - Вы должны были уйти вперед, - говорю я Кассии, но это и все, что успеваю произнести, прежде чем мы все, пристегнувшись, карабкаемся вверх. Подняться. Пересечь. Уже наверху, на этой голой равнине, я на мгновение задумываюсь, если бы мне пришлось бежать впереди или позади – что было бы лучше, чтобы защитить ее - и вдруг обнаруживаю, что мы уже бежим, плечом к плечу.

- Они будут искать нас? - задыхаясь, спрашивает Элай, как только мы достигаем другого ущелья.

- Будем бежать по гальке, где сможем, - отвечаю я.

- Но местами здесь сплошь песок, - паникует Элай.

- Все в порядке, - успокаиваю его. - Здесь постоянно идут дожди.

Мы все разом смотрим вверх. Небо над нами нежно-голубого цвета, как ранней зимой. Плывут серые облака, но они на расстоянии нескольких миль от нас.

Кассия не забыла о том, что сказала в пещере Инди. Она подбегает ко мне ближе и берет за руку. - Что имела в виду Инди? - запыхавшись, спрашивает она. - Насчет секрета Ксандера?

- Я понятия не имею, о чем она говорит, - я лгу.

И не смотрю в сторону Инди. Ее ботинки стучат по камням позади нас, но она не опровергает мои слова, и я догадываюсь, почему.

Инди жаждет найти Восстание и, по какой-то причине, думает, что мне лучше всех известно, как до них добраться. Она решила принять мою сторону, хотя я не нравлюсь ей даже сильнее, чем она не нравится мне.

Я беру Кассию за руку и прислушиваюсь, не шумят ли корабли над головой, но они пока не прилетели за нами.

Так же, как не пошел дождь.

В тот давнишний день, когда я и Ксандер украли красные таблетки, мы раздели их по три штуки и одновременно проглотили. Я наблюдал за его лицом. Я не мог дождаться, когда же он начнет забывать.

И у меня не заняло много времени, чтобы понять, - таблетки на него не действуют, у него тоже иммунитет. До этого дня, я думал, что я один такой.