Кожа - Евгения Викторовна Некрасова
Служащей дали отдельную комнату, как неработающей. Она села на кровать и стала ждать. Постучался Хозяин. Хоуп поговорила с ним на пороге комнаты, не пропуская его внутрь. Разговор был про дело, капиталистический. Хозяин предложил ей остаться с ним жить. Пообещал, что она перестанет быть служащей, а станет настоящей Хозяйкой – его дома и всех работающих, которые у него есть и будут появляться. Хоуп догадалась, что новые работающие станут появляться из работающих женщин деревни и дома. Хозяин тем временем воображал, как дорого он сможет продавать их с Хоуп детей с темной кожей богатым неработающим в Главную и Неглавную столицы. Он слышал про недавний указ о наказании за торговлю людьми с темной кожей, сама Хоуп упоминала его за ужином, но когда указ был кому-то указ тут, дома? К тому же, когда начнут рождаться и подрастут дети, указ уже растворится в долгом местном времени и пространстве. Потом и Хоуп можно продать или подарить кому-нибудь из друзей, но сначала ее попробовать. У него никогда не было еще женщин с ее кожей. На английском Хоуп поблагодарила Хозяина за предложение, но сказала, что рассчитывает на другое продолжение своей личной истории, и по-русски добавила, что Хозяин ей не по нраву. Неработающий очень удивился, что эта работающая смеет выбирать, кто ей нравится, а кто нет. Он хотел сказать ей это вслух, но посмотрел на ее уверенное лицо, на ее неработающее платье и задумался. Он может зайти в комнату, ударить Хоуп несколько раз и попробовать ее. Или не может, не мог понять Хозяин. В коридоре появилась Принцесса в ночном своем виде и попросила Хоуп прийти к ней, помассировать ей болеющие ноги. Хозяин наклонил быстро свое тело в сторону первой и второй гостьи и ушел.
Хоуп все-таки являлась служащей Принцессы – она пошла тереть ей ноги. Неработающая, пока Хоуп мяла ей пухлые и белесые, будто хлебные бока, ступни, сказала Хоуп, что ей надо быть осторожнее и что люди друг для друга почти всегда работающие, и снова, как тогда на острове, прибавила, что никто на самом деле не свободен в Дикой и холодной стране. Хоуп поглядела в раскрытые окна, откуда даже ночью внутрь помещения забиралось тепло, и подумала, что не такая уж холодная ее Вторая страна. Принцесса предложила для безопасности Хоуп остаться ночевать с ней, служащая поблагодарила неработающую, но сказала, что пойдет к себе. Подумала и попросила у Принцессы расчет за месяц. Неработающая спросила, может ли до утра потерпеть, но Хоуп покачала головой. Принцесса попросила подать ей сундучок, который хранился у кровати в другом сундуке больше. Хоуп знала его. Там Принцесса хранила имеющие значение бумаги, украшающие драгоценные камни и деньги. Неработающая отсчитала деньги в форме нескольких бумажек и отдала Хоуп. Та поблагодарила Принцессу и у себя в комнате свернула их в трубочки, зашила в пояс, который надела под всю одежду.
Хозяин не спал, а жалел, что его Полуработающего и управляющих лошадьми нет на месте: они занимались обменом остальных работающих на деньги. Хозяин думал про то, как он сможет с помощью оставшихся домашних работающих задержать Хоуп у себя и отослать Принцессу, чтобы та согласилась уехать без Хоуп, или не отсылать ее, а запереть у себя, объявить, например, обронившей рассудок, попросить знакомого Лечащего человека официально подтвердить это. Хозяин ловко распознавал ненужных родным людей, особенно женщин: как когда-то почувствовал не любимую отцом покойную жену, так и понял по Принцессе, что ее вряд ли быстро хватится ее островной сын. План казался ему романным. Но после запуска дела с продажей работающих мужчин и отяжелением детьми их женщин Хозяин верил бескрайне в свои силы и свою удачу. Но стоило ли так рисковать из-за черной кожи гостьи? Служащая даже не была красивой. Можно попросить Совсем принявшую намешать в гостевой утренний кофе сонного порошка. С такими мыслями Хозяин сам заснул.
Хоуп дождалась отсутствия звуков в доме. В коридоре она встретила Полунепринявшую с рыжей косой. Хоуп не думала, что есть хоть что-то, что может ей помешать. Она улыбнулась Полунепринявшей, работающая посмотрела на нее сначала и улыбнулась в ответ. Хоуп вышла в жаркую ночь Дикой и холодной страны. Темнота сидела в доме, во дворе, в пристройках, лесу, поле, деревне. Работающих собак здесь не было. Неработающие псы Хозяина сытно спали в клетке, сделанной Мужем Домны, и в собственном, специально построенном для них деревянном доме. Хоуп по памяти вышла на дорогу. Чуть боком вылезла луна и подсветила местность. Хоуп двигалась к деревне без орудия труда и без ребенка в руках, но в такой телесной позе, что было ясно, что у нее есть цель. Хоуп повезло на этот раз совсем: не требовалось переплывать реку, пробираться сквозь лес, ночь теплела, не встречались надзирающие, ноги шагали в удобных ботинках. Деревня ночью казалась вовсе мертвой. Хоуп заблудилась. Она ходила по улицам деревни мимо деревянных жилищ, пока вдруг кожа ее спины не зачесалась под платьем. Хоуп двинулась влево – спину отпустило, двинулась вправо по улочке – спина заныла. Через пару десятков отрезков кожа на спине заболела, и Хоуп наткнулась глазами на кузницу-пристройку и дом, роспись которого чуть проступала на фасаде под хилым лунным светом.
Служащая вошла во двор, потом – в дом. Открыла первую дверь, вторую. Боль задергала кожу
