Далия Трускиновская - Дурни Вавилонские
— Нет. Попробуем вместе разобраться, что это значит.
— На что тебе?
— На то... Мне стыдно, понимаешь? Стыдно! Женщина рассказывает мне, как устроена Другая Башня, как устроен храм Асторет, что такое счетное устройство Самариаха! А я ей что расскажу? Как правильно держать палки тачки? Мы вытащим тех, кто там скребется, и узнаем, что они там делают. Может, это какие-то опасные люди? Может, они подкапывают Другую Башню?
— Кому нужно подкапывать Другую Башню? — удивился я.
— Да хотя бы людям из Нашей Башни! Мало ли вреда принесла Другая Башня Нашей Башне? Лучших переманила! Шесть корзин сокровищ! Ты вспомни!
— Ну, хорошо, там скребутся злодеи. И ты хочешь идти на них с лопатой и киркой?
Гамид потрогал край лопаты.
— Ничего, — сказал он. — Ногу этим не отрубишь, а разрезать брюхо так, что вывалится требуха, можно. А кирка в мужских руках — хорошее оружие.
— Вот ты и режь врагу брюхо! — Я ухватился за кирку. При одной мысли о человеческой требухе меня чуть не вывернуло наизнанку.
Мы прислушались. За слоем кирпичей из необожженной глины что-то происходило.
— А если это тайные дела храма на третьем ярусе? — спросил я. — Если это связано с вращением крестовины? Тогда не мы, а нам распорют брюхо!
Гамид задумался.
— Вот что, — сказал он. — Давай-ка не будем подкапывать стенку, а выцарапаем один-единственный кирпич. Тогда мы расслышим, что там происходит, и придумаем, как быть дальше.
Это меня немного успокоило. Мы примостили светильник на ступеньке, выбрали подходящий кирпич и стали дробить сухую глину в пазах вокруг него. Работа эта была нудная, пыльная, и я надеялся, что Гамиду она скоро надоест. Но он не успокоился, пока кирпич не стал колебаться. Тогда мы поддели его киркой и вытащили.
За ним оказалось совершенно темное пространство.
— Тихо... — растерянно сказал Гамид. — Что же это было?
— Крысы, братец!
— Чтоб им сдохнуть... Но они же говорили!
— Померещилось.
Гамид вздохнул. Ему очень хотелось треснуть кого-нибудь лопатой по лбу, и победить в драке, и доказать всей Другой Башне, что он настоящий боец и мужчина, а не безликий и бессловесный парень, гоняющий тачки. Главным образом — доказать это Таш...
Вдруг он схватил меня за руку.
Где-то в черной глубине, очень далеко, раздался слабый голос:
— Боги, заберите нас отсюда...
Мы молчали, не зная, что на такой призыв можно ответить.
— Я больше не могу... Давай ляжем и умрем...
— Если бы смерть пришла сразу...
— Их двое, — прошептал Гамид.
— Пить...
— Вставай, идем. Где-то же есть выход.
— Пить...
— Мужчина и женщина. Женщина совсем ослабла, — сказал я. — Они попали в беду.
— Позовем их?
— Позовем!
И мы закричали — негромко, но так, чтобы эти люди услышали:
— Эй, эй! Сюда, сюда!
Я догадался и поставил в дыру от кирпича свой светильник.
— Боги, боги! — таков был ответ.
— Сюда, сюда! — звали мы.
— Кто вы? — спросил незримый человек, судя по голосу, очень молодой.
— Мы простые парни, сидим тут на лестнице, через дыру в стене слышим вас.
— У вас есть вода?
— Сейчас принесем, а вы подойдите к дыре.
Все разносчики питьевой воды давно спали, поэтому я помчался наверх и вернулся с кувшином и кружкой. За это время Гамид, всё время разговаривая с теми двумя, добился того, что они пришли на его голос и встали по ту сторону дыры от кирпича.
— Они заблудились под башней, — сказал Гамид. — Оказывается, там есть разные ходы, о которых мы и не подозревали.
— Если они есть на седьмом ярусе, то почему бы им не быть и на первом? — спросил я. — Вот кружка с водой. Они могут до нее дотянуться?
— Мы попробуем, — ответили из темноты — Да будут милостивы к вам все боги, и древние, и нынешние — и владыка воздуха Энлиль, что не дал нам тут задохнуться, и его супруга Нинлиль, и великий мудрый Энки, владыка подземных вод, и древняя Инанна-воительница, носительница страстей, и Утту-Солнце...
— Кто все эти боги? Я их не знаю! — в ужасе воскликнул Гамид.
— Вы их знаете. Инанна — древняя и мощная ипостась богини Асторет, — объяснил юноша. — Сейчас я расскажу вам и о прочих ипостасях, только дайте нам воды...
Оказалось, что дыра от кирпича немногим выше, чем эти двое могут достать руками, и нам пришлось потрудиться, пока мы привязали веревку к кувшину, и расширили дыру, и кое-как пропихнули его.
Те двое напились и долго благодарили нас. I — Как вы туда попали? — спросили мы.
— Заблудились, — ответили они.
— Как можно заблудиться в башне? Если вы хотели спуститься на несколько ярусов по лестнице, вы должны были считать ее повороты, — возразил им Гамид. — Раз вы оказались на самом первом ярусе, значит, именно сюда хотели попасть.
— Не спрашивайте ни о чем, — ответили они. — Мы хотели выйти из башни так, чтобы нас не видели стражники. Мы думали, что на первом ярусе есть такие выходы, но человек, который рассказал нам о них, обманщик.
— Так поднимитесь наверх, найдите его и накормите сырой глиной, — посоветовал Гамид.
— Мы не можем, мы уже не знаем, где лестница.
— Так что же, вы будете бродить под Другой Башней, пока не состаритесь и не умрете? — спросил я.
— Где мы будем бродить? — удивились они.
— Под Другой Башней, — ответили мы.
— О боги, куда же мы попали?!
— А где вы находитесь, по-вашему?
— Под башней владыки Энлиля!
Тут уж мы растерялись. Мы впервые услышали, что существует такая башня.
— По-моему, это демоны, и мы напрасно давали им воду, — сказал Гамид.
— Нет, мы люди! Я Лилуэласу, сын сестры жреца Эаэласу, с двадцать четвертого яруса, а со мной девица с тридцать первого яруса.
— Зачем же вы полезли вниз? — удивились мы.
— На этот вопрос мы ответим только всемогущим богам.
— Ну и молчите, — рассердился Гамид. — А мы пойдем. Мне пора спать, а тебе, брат, к твоему хозяину. Ставь на место кирпич.
— Погодите, погодите, люди! — позвал нас Лилуэласу. — Не покидайте нас! Дайте нам какой-нибудь еды! Мы всё съели, что взяли с собой! Мы заплатим!
— Как заплатите?
— Как на двадцать четвертом ярусе! Принесите нам жареную курицу, овощи и мягкие белые лепешки, а мы заплатим сикль.
— Сикль? — повторили мы.
— Да, больше она не стоит! А если на двадцать девятом ярусе за обед из жареной курицы, овощей, лепешек, вина и фруктов просят два сикля, то это уже неслыханная наглость.
— Два сикля?!
— Где вы, люди? — позвал Лилуэласу, испугавшись нашего молчания.
— Думаем, где среди ночи взять для тебя жареную курицу, — ответил Гамид.
— Разве сейчас ночь?
— Уже наступила.
— Сколько же мы тут блуждаем?!
Ответить мы не могли. И совсем уйти мы не могли — нехорошо бросать тех, кто попал в беду.
— Может, вытащить их? — предложил Гамид. — Расширить эту дырку, пусть сын сестры жреца подаст нам женщину, а потом мы и его вытянем.
— А что будет, если утром эту дырку обнаружит кто-то с третьего яруса? Нам ведь нечем ее заделать. Один кирпич мы еще кое-как вставим, но тут нужно вытаскивать три или четыре. Погоди! Я, кажется, знаю, что нужно сделать. Ведь мой хозяин строил эту башню и знает, какие под ней ходы и помещения. Нужно спросить его!
— Кто твой хозяин?
— Господин Осейф Гумариэль! — гордо ответил я.
— Не смей его спрашивать! — раздалось из мрака.
— Этот сын сестры жреца совсем обнаглел, — сказал Гамид. — Пошли отсюда. Ему будет полезно поразмыслить в темноте о милостях и гневе богов. Пошли!
Он потащил меня прочь.
— Ты куда? Мне наверх надо! — возмутился я.
— Слушай, — зашептал он, — ты утром расскажешь про эту пару своему хозяину! Клянусь язычком Асторет, они сбежали, и их уже ищут! А твой хозяин знает всех на верхних ярусах, и мы еще получим награду за то, что нашли беглецов.
— Эй, люди, люди! — звал в отчаянии Лилуэласу. — Не покидайте нас!
— Жаль, что его нельзя разбудить прямо сейчас, — продолжал Гамид. — Как было бы здорово, если бы все узнали, что мы изловили беглецов!
— Тебе их не жаль? — спросил я.
— А ты заметил, как он с нами разговаривал? Этот сын сестры жреца помирал со своей женщиной от жажды, много часов не ел, но когда понял, что перед ним простые парни, сразу стал приказывать. С чего это я стану его жалеть?
— А женщину? Она ведь молчала.
— Богатые женщины с верхних ярусов редко сами обращаются к слугам, они передают приказания через мужчин.
Я подивился тому, как много успела рассказать Гамиду Таш.
Если вдуматься, он был прав — человек, умирающий от жажды, не должен быть таким высокомерным.
— Я поднимусь наверх. Там Бубук не спит и читает таблички про евнухов.
— Он ума лишился?
— С этим пусть хозяин разбирается. Конечно, евнухи в храме Асторет живут, как цари, и им хочется, чтобы мальчишки соглашались на это увечье, тем более грамотные, но вряд ли хозяин захочет отдать им Бубука.
