Галина Тер-Микаэлян - На руинах
– Так, говоришь, повышенная?
– Представляешь, такой паразит – не хотел ставить «пять», по всему курсу гонял. А ты завтракал? Сейчас я посуду домою, потом сварю тебе что-нибудь вкусненькое, а потом побегу за маслом – в угловом магазине очередь стоит, масло дают.
– Не надо вкусненького, я сейчас уезжаю.
– Да ты что! – от огорчения у нее вытянулось лицо. – Ты же вчера ничего не сказал.
– Только что заказал билет – в четырнадцать тридцать самолет, другого не было. Мне еще нужно будет выкупить билет и прочее, так что минут через сорок нужно выходить. Жалко с ребятами не попрощался, поцелуй их от меня, а с Тимкой я еще созвонюсь.
– Я тебя провожу, – она со вздохом стащила с себя передник.
– Ни в коем случае!
– Ну, до метро хотя бы доведу, а то ты еще заблудишься – столько лет здесь не был. И потом, мне дома все равно неохота сидеть – прогуляюсь, в библиотеку схожу, потом, может быть, в кино. А за маслом пусть Тимка стоит, раз он такой умный, а то я в прошлый вторник три часа стояла. Ой, как жалко, Анварчик, ну почему ты уезжаешь?
– Да мне и самому жалко.
Через полчаса, когда Анвар уже собрался, Дианка сидела у стола и аккуратно дописывала круглым почерком:
«… в библиотеку, потом в кино. Приду часа через три, – она подумала, и исправила, – четыре. Если задержусь – позвоню».
После трагедии, случившейся одиннадцать лет назад, Халида установила в своей семье незыблемый закон: каждый, хотя бы ненадолго отлучаясь из дома, обязан сообщать остальным, где находится и когда вернется, а если что-то изменится, то непременно звонить и предупреждать. Даже живя без матери, Тимур и девочки никогда не нарушали это правило.
– Все, вперед, – положив записку на видном месте, Дианка побежала в прихожую надевать сапоги и шубку.
У метро Анвар в последний раз обнял и расцеловал сестренку.
– Будьте все умниками, не деритесь и держите хвост трубой. Дальше не провожай, в метро я уж как-нибудь дорогу найду.
Дианка постояла, печально глядя ему вслед, потом медленно пошла прочь. Ей было грустно, и уже не хотелось ни в кино, ни в библиотеку. Опечаленная отъездом брата, она брела, глядя себе под ноги и не замечая медленно следовавшего за ней автомобиля.
Самсонов видел, как они прощались у метро, но подойти не решился – двенадцать лет назад, когда они с Анваром виделись в последний раз, тот был уже почти взрослым и вполне мог его узнать. Обогнав Дианку, он остановился и, открыв дверцу, выбрался из машины.
– Диана, какая встреча!
Узнав его, девушка удивилась и обрадовалась.
– Ой, здравствуйте, Леонид! – она протянула ему руку в варежке. – А как вы меня узнали? Когда я в шапке нас с Лизой никто различить не может.
– А я, видите, различил. Что вы здесь делаете?
– Я живу в этом районе, вам разве Женя не говорил?
– Может, и говорил, но я запамятовал, – накрыв маленькую ладошку второй рукой и не выпуская ее, он смотрел на девушку сияющими глазами. – Садитесь, довезу до дома.
– Ой, нет, спасибо, я хотела прогуляться, – ей стало неловко, – я… понимаете, я сегодня сдала последний экзамен. На «отлично», – уточнила она, как будто для него это было столь важно.
Из груди его вырвался тихий и нежный смешок.
– Ну, раз на «отлично», я вас просто обязан прокатить. Садитесь, гулять сейчас холодно.
И Дианка, решившись, забралась в теплый салон.
– Куда едем? – включая зажигание, спросил Самсонов. – Приказывайте, сегодня весь мир принадлежит отличнице.
– Да мне все равно, а вы здесь зачем – по делам?
– Были дела, я их уже закончил и сегодня уезжаю в Париж.
– Ой, в Париж! А у меня брат сегодня тоже уехал – в Америку.
– Родной брат? Тимур?
– Двоюродный. Он физик, его пригласили там работать. И, знаете, он хочет, чтобы Тимка тоже к нему приехал – когда закончит университет.
– Что ж, это правильно, в Америке у Тимура будет больше возможностей, я уже говорил это, когда мы были в ресторане.
Дианка посмотрела в окно – они слились с потоком машин и быстро ехали по Профсоюзной улице к центру.
– Как быстро едем – уже Новые Черемушки проехали. Днем хорошо – нет пробок.
Возле магазина «Березка» Самсонов внезапно притормозил.
– Знаете, я хотел попросить вас об одном одолжении: моя дочь сегодня тоже сдала экзамен, и я хочу сделать ей подарок – какое-нибудь украшение. Поможете выбрать?
Лицо Дианки слегка вытянулось.
– У вас есть дочь? Вы не говорили. А она большая?
– Как вы. Поэтому я и прошу вас помочь.
– Странно, вы такой молодой. А что вы хотите ей купить? Золото сейчас не купишь – если даже бывает, то такие очереди, что с ума сойдешь.
Самсонов негромко засмеялся.
– Естественно, люди хотят хоть во что-то вложить свои деньги. Но купить можно все, что угодно, было бы желание.
Не заходя в торговый зал, он провел девушку прямо в кабинет администратора. Толстый чернявый мужчина, поднявшись им навстречу, угодливо заулыбался.
– Здравствуйте, здравствуйте, меня предупредили.
У Дианки глаза на лоб полезли при виде блеска разложенных перед ней украшений, но Самсонов холодно покачал головой.
– Уберите, моя дочь предпочитает бриллианты.
– Пожалуйте, есть хорошая вещица.
При виде бриллиантового кулона в золотой оправе Дианка даже руками всплеснула от восторга.
– Какая прелесть!
– Вот это и возьмем, – Самсонов небрежно бросил чернявому две толстые пачки банкнот в банковской упаковке, – покажите, как это надевается.
Продолжая улыбаться, тот застегнул замочек на шее девушки и, отступив, зацокал языком:
– Мадемуазель, вам удивительно идет, поцелуйте вашего папу за такой подарок.
Самсонов крепко взял ее за локоть прежде, чем она успела ответить.
– Идем.
В машине Дианка закинула руки назад, чтобы расстегнуть замок, но у нее не получилось.
– Помогите, пожалуйста, – попросила она Самсонова, – у меня никак не выходит.
Он посмотрел на нее странным взглядом.
– А вам действительно идет. Очень. Вы похожи на вашу маму?
Дианке стало неловко.
– Говорят, что да, но мама у меня очень красивая, я не такая. Так помогите же это снять.
– Зачем? Оставьте себе.
– Да вы с ума сошли! Вы просто ненормальный!
Самсонов удержал ее руки – иначе она разорвала бы тонкую цепочку, пытаясь ее сорвать, или, что более вероятно, порезала бы себе шею.
– Почему вы так сердитесь Диана? Считайте, что это вам награда за отлично сданный экзамен.
– Какая награда, вы купили это для вашей дочери!
– У меня нет никакой дочери, у меня вообще никого нет на этом свете, я хотел сделать подарок вам, неужели это такое преступление?
– Это же просто шантаж какой-то, – девушка опустила руки и неожиданно всхлипнула, – как вам не стыдно!
Он улыбнулся и тронул машину.
– Почему мне должно быть стыдно? Разве стыдно делать подарки?
– Все равно, вы должны это забрать!
– И куда я это дену? Вы же умная девушка, Диана, и понимаете, что я не могу везти бриллиант во Францию – у меня первый же таможенник заберет его и прикарманит.
– Отдайте обратно в магазин и возьмите свои деньги.
– Магазин не принимает назад ювелирные украшения. Так что, видите, выхода нет – придется вам оставить это себе. Не обижайте меня, примите подарок.
– И что вы от меня за него потребуете? – Дианка вся напряглась и, положив руки на колени, смотрела прямо перед собой. – Вы что, считаете, что я совсем дура?
– Я так не считаю, – с нежностью проговорил он, – и ничего от вас не потребую. Но если хотите меня поблагодарить, сделайте то, что советовал тот мужчина в магазине – поцелуйте меня.
– Он сказал поцеловать моего папу, а вы не мой папа!
– Да, – голос его прозвучал глухо, – вы правы, я не ваш папа. Что ж, тогда не целуйте.
Сердце девушки внезапно пронзила жалость.
– Да я вас и просто так могу поцеловать, без бриллианта, – повернувшись к нему, она быстро коснулась губами его щеки, – но эту штуку вам все равно придется забрать.
– Давайте так сделаем, вы пока оставите бриллиант у себя, а когда я вернусь, мы решим.
– Ну… ладно. Я отдам вам, когда приедете.
– Вот и договорились. Сейчас я отвезу вас домой, но там вы бриллиант снимите – не выходите с ним на улицу.
Дианка немного успокоилась.
– А вы не опоздаете на ваш поезд? – спросила она.
Самсонов беспечно махнул рукой:
– Опоздаю – ничего страшного, поеду на другом.
– Нет, что вы! Езжайте на вокзал, а я выйду и поеду домой на метро. «Профсоюзная» – как раз наша ветка.
Подумав немного, он сказал:
– Сделаем немного иначе – вы доедете со мной до Белорусского вокзала, там нас встретит Женя Муромцев, я должен оставить ему машину. Вот он и довезет вас до дома. Согласны?
Дианка слегка поежилась, но отказаться было неудобно.
– Ну… хорошо. Только не опоздайте.
– Как скажете, – не доезжая до Баррикадной, Самсонов свернул налево, пояснив: – Лучше ехать здесь, возле Планетария всегда такой застой, что не проедешь.
