Деннис Уитли - Война в мире призраков
– Я даже не представлял, что на острове рабы получили свободу так давно, – заметил Ричард. – Интересно посмотреть, чего добились цветные за сто пятьдесят лет своего правления.
– Если ты надеешься увидеть расцвет острова, боюсь, ты будешь сильно разочарован, – с усмешкой сказал Рекс. – Как справедливо заметил герцог, при французах это был один из богатейших островов ВестИндии хотя и сейчас на нем немало естественных источников для процветания, но негры довели его до полного разорения и разрухи.
– Ты что, уже бывал на нем? – поинтересовалась МариЛу.
– Нет, но мой друг, который служил в морской пехоте, провел на нем несколько лет и много чего мне порассказал. Когда дело доходит до взятки, то все наши политики по сравнению с их президентами просто сопляки. Ни один из этих президентов не смог продержаться на своем месте положенные четыре года. Добившись избрания с помощью какойнибудь банды, он сразу же начинал хапать и за шесть месяцев успевал награбить столько, что оставалось либо бежать на Ямайку либо пасть под ударом ножа своего преемника. Вот почему Штаты через какоето время захватили остров и разместили там свою морскую пехоту.
– И как это мы вам позволили? – с улыбкой сказал Ричард. – Я полагал, что это исключительное право Британии. Боюсь, старушка в конце концов потеряла свою хватку.
– Так уж получилось, что вы тогда воевали, – рассмеялся Рекс. – Мы высадились на Гаити в 1915 году. В любом случае вашим загребущим британцам все равно бы не позволили орудовать там. Возможно, ты слышал о доктрине Монро? Между прочим, вы были даже рады, что мы вмешались. Долгие годы германцы давали в долг этим черномазым мошенникам в надежде уцепиться за этот остров, но Соединенные Штаты поломали все их замыслы, предпочитая британские интересы. В течение девятнадцати лет мы сохраняли мир между своими бедными черными собратьями, затем вернули им самостоятельность и спокойно покинули остров.
– Выходит, вы совсем недавно ушли оттуда?
– Да, во время первой администрации Рузвельта. Это было частью нашей добрососедской политики. Черные хотели вернуть себе остров, обещая быть паиньками, ну мы и ушли. Но с того времени у всех, в особенности у политиков, голова болит. Неграм постоянно не хватает долларов, которые когдато наши мальчики тратили в их городах. Эти цветные бездельники совершенно не признают никакого порядка. Весь остров сейчас напоминает огромную тропическую трущобу. Если бы не климат и масса фруктов – стоит только руку протянуть – они давно бы уже все подохли с голоду.
МариЛу состроила гримасу.
– Да, картина не из приятных. А ято думала, что это вроде Кубы. Город, конечно, не такой, как Гавана, но с приличными отелями, управляемыми полукровками. А на самом деле, похоже, нас ожидает ужасный клоповник.
Рекс кивнул.
– Пожалуй, ты права. Сами негритосы живут в хижинах, напоминающих шалаши, сделанные из банановых листьев, а в городах большинство домов просто разваливается. Сравнивать это с Гаваной все равно, что поставить провинциальный городишко на Среднем Западе на один уровень с НьюЙорком.
– Гавана – действительно другое, – вставил герцог. Это огромный город, где можно жить с таким же комфортом, как в мирное время на юге Франции. Но я никогда не думал, что Гаити настолько отсталый остров если судить по словам Рекса. Правда, там все стоит необычайно дешево, так что в случае необходимости мы можем снять дом и за небольшую плату туземки вылижут его со всех сторон.
Филиппа чтото написала на своей дощечке и показала Саймону. Он вслух прочитал: «А умеете ли вы говорить на креольском?»
Все с надеждой посмотрели на герцога, который был лингвистом необычайных способностей, но он отрицательно покачал головой.
– Нет, боюсь, креольский выше моего понимания.
Это испорченный французский, но, думаю, на острове найдется немало людей, говорящих на нормальном французском или английском.
Филиппа написала другую фразу: «Очень немногие. Когда американцы покинули остров, местный президент не умел ни читать ни писать».
– Боже мой, – пробормотал де Ришло, – какой кошмар! Но я не сомневаюсь, что нам в качестве переводчика удастся нанять мулата, говорящего пофранцузски. В тот вечер они рано отправились спать. В случае улучшения погоды «Клиппер» должен был отправиться в полет очень рано.
Когда они поднимались в свои спальни, МариЛу спросила герцога, стоит ли принять меры предосторожности против астральных нападений во время сна, но он отрицательно покачал головой.
– Нет. Как я уже говорил вам в Лондоне, поскольку мы покинули КардиналзФолли средь бела дня, один шанс из миллиона, что противник напал на на след. Сомнений нет, он, вне всякого сомнения, интересуется, куда это мы делись, и даже мог проследить наш путь вплоть до моей квартиры, но поскольку ничто не указывает на существо наших намерений, он может скитаться по свету хоть тысячу ночей, все равно ближе к нам не станет. Мы, конечно, должны носить наши священные амулеты, но я уверен, что причин для беспокойства нет.
Их подняли в половине пятого. Вскоре после рассвета они снова были в пути. Несколько часов спустя, совершив посадку на Бермудах, они были рады немного размять ноги, пока проверяли их паспорта и осуществлялись обычные формальности. В тот же вечер без каких бы то ни было инцидентов они прибыли в НьюЙорк. Рекс еще из Лисабона позвонил своему отцу и сообщил об их прибытии. Они еще были на летном поле ярдах в двухстах от выхода, когда заметили огромную седовласую фигуру старого Чэннока Ван Райна, возвышавшуюся над небольшой группой встречающих. Герцог был его давнишним другом. Они с Чэнноком обнялись, как братья, бывшие в разлуке и наконецто обретшие друг друга.
Рекс представил остальных своему отцу. Затем банкир отвез их в свой огромный особняк на РиверсайдДрайв.
Когда Рекс сообщил отцу, что они в НьюЙорке только проездом, поскольку их миссия связана с военными действиями и поэтому на следующий день они обязаны быть уже в Майами, старик помрачнел. Он сообщил, что на следующий день назначил большой прием в честь награждения своего сына британским орденом, но де Ришло сказал, что, как это не печально, их визит будет кратковременным, поскольку крайне важно, чтобы они не задерживаясь ни на минуту как можно быстрее добрались до ВестИндии.
Мгновенно оценив сложившуюся ситуацию – умение, которым так знамениты американцы, старик сразу же сказал:
– Ну ладно. Тогда придется провести прием сегодня. И немедленно по прибытии домой он дал указания своим двум секретарям и дворецкому засесть за телефоны и сообщить по возможности всем его друзьям, что сразу же после обеда состоится неофициальный коктейль.
Рекс пытался остановить его, умолял не делать этого, потому что будет чувствовать себя полнейшим дураком, если его будут выставлять как знаменитость, чего бы ему меньше всего хотелось. Однако огромный старик, бывший даже выше ростом, чем его сынгигант, повернулся и произнес голосом, от которого содрогались даже государственные секретари:
– Послушай, сынок, не говори глупостей. Я знаю, что ни один порядочный человек не будет выставлять своих заслуг, но здесь совершенно иное. Это не показуха, а прием в интересах Британии, с целью оказать ей помощь. К половине одиннадцатого соберутся с полсотни удивительно влиятельных людей. Большинство из них настроено пробритански, но некоторые продолжают колебаться. Если ты расскажешь им о том, что происходит на другом берегу океана, это будет иметь гораздо большее значение, чем даже с полдюжины сбитых «мессершмитов». Расскажешь о том, как стойко держатся англичане, о том, какие дьявольские средства в войне используют фашисты. Когда ты был в воздухе час назад и пролетал над островов Эллис, ты наверняка заметил к югу от Манхаттана как прямо из воды поднимается во весь свой рост статуя Свободы. Так вот, забудь о том, что ты видел. Нет ее больше там. Сегодня статуя Свободы стоит в Дуврском проливе, и от тебя только зависит убедить наших друзей в том, что за свободу следует сражаться. Рекс пожал руку старика.
– Хорошо, отец. Я все понял и сделаю так, как ты сказал.
Изза своей немоты Филиппа, естественно, избегала всяких вечеринок, поэтому после обеда она извинилась и попросила разрешения удалиться, но Саймон стал умолять ее изменить свое решение.
– Послушай, – с чувством говорил он, – ты удивительно храбрая и благоразумная девушка. Если ты не можешь говорить, это совершенно еще не значит, что ты должна избегать человеческого общества. Буквально вчера, в Лисабоне, ты была с нами в «Метрополе». Ты же получила удовольствие, разве не так? И какая при этом разница, если будут присутствовать еще несколько человек. Только не пытайся меня убедить, что собираешься всю свою жизнь избегать человеческого общества. Все равно придется встречаться с людьми, так почему не начать сейчас?
