Игорь Градов - Малыш
Матушка заварила вкусный травяной чай и поставила тарелку с лепешками. Мы ели, пили и разговаривали. Желтый Глаз снял блокировку с родителей, и они могли вспомнить, кто на самом деле господин Линь, как оказался здесь и почему нам надо поговорить. И главное — кто такой я и сколько мне лет.
Глаз в это время был во дворе — следил, чтобы нам никто не помешал. Хотя, в принципе, никто и не мог помешать. Ред доставил меня домой и отправился в харчевню — принять пару кружек пива и хорошо закусить. Господин Линь и Желтый Глаз приехали вдвоем, больше из бандитов никого не было. Соседи у нас не бывают — как-то не принято у нас ходить друг к другу в гости. За редким исключением…
На кухне было уютно: весело потрескивали дрова в печи, свистел закипающий чайник, за окном медленно опускались сумерки. Почти идиллия — семья за вечерней трапезой, покой и благодать. Вот только нашу встречу нельзя было назвать обычными посиделками, скорее это был военный совет. Мы решали, как быть дальше и что делать с наследием Юродивого.
— Наверное, — сказал господин Линь, — Малыш должен остаться во главе банды Юродивого. У него хорошо получается управлять бандитами. Я же, со своей стороны, прикажу своим ребятам, чтобы они не задирали его людей и ненужных разборок не устраивали. Хватит воевать, пора все решить дела миром. Я отдам Малышу… то есть господину Петеру половину своих переправ в Старый город, а взамен прошу пустить моих людей на его рынки. Чтобы все по-честному, по справедливости…
— А южные пригороды? — поинтересовался я, прихлебывая из блюдца. Чай был горячим, приходится пить очень осторожно.
— Поделим, — уверенно произнес Линь, — по-родственному. Юродивому я не хотел ничего отдавать, а вот своему сыну… Разделим поровну.
Я улыбнулся и взял кусочек фруктового сахара. Его принес господин Линь, как и апельсины, которые я очень люблю. Матушка, со своей стороны, напекла мятных лепешек — ароматных, вкусных, еще пахнущих дымом. Отличное лакомство!
В разговор она не вступала — лишь время от времени тревожно поглядывала на меня и Линя: что они еще учудят? Отец (я имею в виду мастера Дана) вообще отмалчивался. За последний час он узнал для себя много нового. Например, что в семье он уже не главный. И даже не главная наша матушка …
— Ты не очень-то на Малыша дел наваливай, — сказала матушка, — он еще маленький…
Линь иронически хмыкнул, а я сделал вид, что с упоением грызу сахар. Вкуснотища!
— Да-да, — кивнула матушка, — то, что Малыш убил Юродивого, еще ничего не значит. Он слабенький, ему вредно напрягаться.
— Матушка, — погладил я ее по руке, — не волнуйся, все будет хорошо. Мы как-нибудь договоримся.
— Конечно, — согласился Линь, — вопросов нет. Юродивый мертв, конфликт исчерпан. Думаю, что со временем наши… организации должны объединиться. Мы будем контролировать весь Старый город…
— А кто встанет во главе их? — поинтересовался я.
— Конечно, я — пожал плечами господин Линь, — как более старший и опытный.
Теперь иронически хмыкнул уже я, и господин Линь, бросив на меня быстрый взгляд, тут же исправился:
— То есть мы с тобой встанем вместе, вдвоем. Будем управлять на равных, как партнеры.
Я кивнул.
— Еще вопрос, — произнес Линь, обращаясь ко мне, — как быть с твоей семьей. Я могу отправить их (он показал глазами на отца с матушкой) на юг, к своим дальним родичам. Там и климат получше, и житье побогаче. И главное — нет радиации! Желтый Глаз скоро открывает свое дело, я даю ему денег, они могли бы присоединиться к нему. Будут работать, получать хорошие деньги. Все легче, чем жить здесь, и спокойней. А мои родичи, если что, присмотрят за ними и помогут. Денег на новый дом и обустройство я одолжу, отдадут, когда смогут.
— Пусть решают сами, — ответил я, — как хотят.
Матушка посмотрела на отца, тот еще ниже наклонился над чашкой.
— Спасибо, конечно, — произнесла она, — но мы здесь останемся, как-нибудь проживем. Дочка, дай Бог, подарит мне внуков, я стану с ними нянчиться, а там и Ник, глядишь, женится. Опять же к Малышу поближе… А еды нам хватает — отец теперь хорошо зарабатывает. Мзду с него бандиты не берут, спасибо Малышу, заказы есть, так что…. А дом наш… — матушка обвела глазами кухню, — еще хороший, крепкий, простоит лет десять-пятнадцать. Малыш, если захочет, потом нам новый построит…
Дан, не отрываясь от чашки, кивнул — согласен. Господин Линь молча пожал плечами — как хотите. Вопрос был решен.
— Только у меня одна просьба, — неожиданно произнес Дан, — Ника к себе в банду не берите. Незачем ему!
Линь усмехнулся:
— Да никто и не собирается его брать, дело добровольное.
— Даже если будет очень проситься… — Дан пристально посмотрел на господина Линя.
— Хорошо, — ответил тот, — договорились.
Мы допили чай и стали прощаться. Мне надо было заняться неотложными делами, господину Линю — вернуться в свой бункер.
— Петер, позови, пожалуйста, Глаза, — попросил Линь.
Я кивнул — родителям следовало стереть воспоминания, чтобы не подвергать их лишней опасности. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. И дольше живешь.
Я вышел на крыльцо и окликнул Глаза. Тот вышел из-за кустов — как всегда, сидел в тенечке и курил трубку.
— Заходи, — показал я на дверь, — тебя Линь зовет.
Глаз понимающе кивнул и убрал трубку.
— Извини, Малыш, — сказал он, — так надо.
Я махнул рукой — иди уж.
Глаз пошел в дом, а я направился на задний двор. Там, в кустах, я спрятал клетку Крыса. Давненько я его не навещал…
Я нашел клетку и тихо позвал:
— Крыс, Крысеньчик, иди сюда…
Из дверцы высунулась остренькая мордочка, а потом появился и сам зверек. Я взял его на руки и погладил:
— Соскучился, наверное? Ну, ничего, я беру тебя с собой. Будешь жить у меня, в безопасности. И еды навалом.
Крыс тонко пискнул и юркнул обратно в клетку.
— Эй, ты куда?
Я наклонился и заглянул внутрь. Там, на травяной подстилке, сидела незнакомая серая крыска, а рядом с ней — трое маленьких крысят.
— Так, понятно, — улыбнулся я, — ты обзавелся семьей. Что ж, дело хорошее. Никто не должен быть один, ни человек, ни крыса. Очень рад за тебя. Будь счастлив!
Я поднялся и пошел в дом. На душе у меня, честно говоря, было очень грустно. Но и хорошо тоже. С одной стороны, было жаль, что я расстался со своим старым другом, но с другой — я испытывал радость от того, что Крыс обрел свое счастье.
Дай Бог, и у меня когда-нибудь будет своя семья. Очень этого хочу…
