Олег Евсюнин - Экспериментальный полет
«Идите за мной», — пригласил их Пталх и быстрым шагом направился в сторону городка.
И все-таки они слишком слабые. Покрылись пятнами даже от такой небольшой прогулки. Интересно, а как они хотят покорить его мир? Если даже после подобного усилия устали на столько, что прежде чем подойти к нему во второй раз уже припали к своим сосудам с питьем?
Видя, что чужеземцы не могут без подпитки энергией, Пталх первым делом проводил их к окнам раздачи пищи. Показал, как правильно пользоваться концентратом. Уловил неприязнь умного. Ну да. Это же концентрат. Но зато одной такой банки хватит на полдня работы. Проверено. Не хотите попробовать? Хорошо. Можем пойти осмотреть комнаты.
Глупые, глупые гости. Они все пытались понизить температуру в помещении, хотя Пталх нарочно заблокировал эту возможность. Не зря же Главные учили его монтажу всех тех приборов, которыми было напичкано это здание. А еще Пталх впервые видел такое проявление страха перед входом в обычный лифт.
«А вот это душ, — косильщик указал чужеземцам на потолок. — Сейчас пойдет пена, она поможет вам смыть с себя всю грязь, которую вы принесли с улицы. Потом обычная вода и, наконец, фен, чтобы обсушиться». Пталх детально показал гостям, как пользоваться ванной комнатой. Был здесь и унитаз, но его он недолюбливал и решил, что с этим пришельцы как-нибудь разберутся сами.
«И, наконец, кровать», — Пталх развалился на мягком матрасе с удовлетворением чувствуя, как чужестранцы изумляются плавному движению стен в комнате. Точно, такого они еще не видели. Но какие же они все-таки слабые. Даже во сне пытаются чем-нибудь укрыться, здесь-то что им угрожает?
«Вот и все, — Пталх вывел гостей в коридор второго этажа и открыл им двери еще нескольких комнат. — Можете располагаться».
Те испугались. Не хотят. Но не уговаривать же их. Да и Главные такого распоряжения не давали.
— Что еще покажешь?
«Ого! Да они еще и требуют! Ну хорошо, могу показать вам весь мой мир, как вы и хотели».
Пталх не повел гостей обратно в лифт. Зачем пугать? Спустились по лестнице, вышли в центр нижнего помещения, после чего косильщик разрешил гостям полюбоваться на тот прекрасный мир, в котором живет он, и в котором посчастливилось оказаться им. Когда чужеземцы поняли, что перед ними, их восторгу не было предела. Пталх впервые видел такое. Будто совсем несмышленые дети.
И теперь уже самому Пталху стало совсем грустно. Его точно кто-то обманул. Его заставили пройти через такие испытания и для чего? Чтобы показать каким-то недоумкам как прекрасно жить в их мире? Так они даже оценить этого не могут. Они даже разговаривать не умеют нормально, все время требуют от него, чтобы он общался с ними с помощью голоса.
— Не понимаю, почему вы предпочитаете звуковое общение, — эти чужие звуки резали горло. Но зато поток вопросов на миг прекратился. Но только на миг. Через мгновение Пталха просто закидали новыми.
Чужеземцы… Они не знают ничего. Они хотят встретиться с Главными. С Главными! С теми, с которыми не каждому живущему здесь суждено свидеться. Это до какой степени нахальства надо дойти, чтобы мечтать об этом.
Но миссия выполнена. Пталх показал все. Гости, если захотят, могут располагаться в отдельных комнатах в карантинном городке, а если нет — пусть живут у себя на корабле и спят в креслах или что еще у них там такое еще есть. А Пталху надо возвращаться. Надо заниматься работой, а не водить чужеземцев за ручку в ванную комнату, спальню и обратно.
«А может быть Главные просто ошиблись, когда выбрали для этой миссии именно меня?» — прокралась в голову крамольная мысль, когда он садился в небольшой автофургон. Но Пталх сразу отогнал ее. Всем известно, что Главные никогда не ошибаются. Потому что Главные — это Истина.
На следующий день бригадир перевел его из рубщиков в носильщики растений. Мечта о возрождении погасла. Оставалось только смириться, работать и ждать, когда Главные наконец призовут его к себе, чтобы потом накормить остатками его тела остальных членов бригады.
Наверное, надо было быть как все…
Глава 16
— И все-таки это — идиотизм. То, что они не хотят одеваться — черт бы с ними. Спишем на местный менталитет. Но, обладая такими мощными технологиями, население планеты вручную убирает поля… Не говоря уже о неэффективности подобного труда, это еще и экономически невыгодно. Кстати, что это за растения? Смахивает толи на сахарный тростник, толи на кукурузу.
— Больше похоже на тростник. А тебе не кажется, что подобное занятие — всего лишь способ загрузить местных работой, дать им смысл к существованию?
— Тяжелый физический труд длиной в половину суток? Не слишком ли перезагрузили свое население эти, как их там, «Главные»?
— А если это местное «хобби»? На Земле тоже найдется немало таких, которые с удовольствием отдадут любимому занятию почти весь свой досуг. И, обрати внимание: это может быть не только сочинение стихов или какое-нибудь коллекционирование, зачастую в качестве хобби люди выбирают такие физически затратные увлечения как спорт, туризм, альпинизм, а ведь есть еще и экстремалы, о бейсджампинге что-нибудь слышал? Даже сейчас это занятие весьма смахивает на пресловутую игру в «русскую рулетку» где, как говорится, «сыграть в ящик» можно «на раз», а вместе с тем поклонников у этой хрени только прибавляется.
— Наши с жиру бесятся. А здесь… Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какое к черту хобби, оно не может быть одинаковым для всех, с ума сходят поодиночке.
— То есть ты хочешь сказать, что никогда не мечтал сделать что-нибудь собственными руками? Не с помощью станка, агрегатов или аппаратуры, а вот так — собственной силой, почувствовать напряжение мышц, приятную усталость…
— В детстве. Когда все это было просто игрой. Но сейчас я немного вышел из того возраста. Как-то один весьма неглупый человек сформулировал разницу между работой и развлечением. Работа — это то, что мы делаем хотим мы того или нет, а развлечение — то, что мы делаем только по желанию. Между прочим, сказано в конце девятнадцатого века, когда физического труда было намного больше, чем сейчас.
— А я бы присоединился к местному населению.
— В том-то и проблема. И я умом понимаю, что подобная работа — глупость чистейшей воды, но ведь тоже тянет…
Айсберг и Хашвили стояли в холле одного из домов прилегавшего к космодрому поселка местных. В помещении было приятно прохладно, а перед учеными медленно вращался вызванный глобус планеты Терра-два, который они уже часа два, как скрупулёзно рассматривали.
Ничего нового. Везде одно и то же. На освещенной стороне планеты аборигены с помощью длинных ножей-мачете рубят растения, на темной — просто спят. Где-то есть поля с подрастающим тростником, в нескольких местах удалось разглядеть работы, напоминающие вспашку новых угодий, но такого было совсем мало. Странно, но при всей детализации, на глобусе обнаружилось и несколько затемненных мест, недоступных для детального просмотра. И одно из них было совсем рядом, не более пятисот километров от космодрома.
— Однако, где же наш Парнишкин? Что-то уж больно он разоспался.
Хашвили посмотрел на хронометр. Прошло уже более десяти часов, как доктор закрылся в одном из номеров местной пустующей гостиницы. По настоянию штатного врача экспедиции команда таки согласилась провести этот эксперимент и разрешила ему переночевать здесь. Но только при одном условии: его будут постоянно охранять.
Сейчас вахта Хашвили подходила к концу, а сдавал он ее Айсбергу.
— Это вы обо мне? — весело улыбающийся Парнишкин появился на лестнице.
— О тебе дорогой, о ком же еще? Как спалось? Выспался?
— Я бы сказал, вполне прилично. Жаль только, что одеяло забыл с собой прихватить, без него несколько некомфортно, а так… Постель мягкая, температура в помещении подходящая, тишина опять же… Что еще надо для хорошего сна? А вы как?
— А мы вот не спим, тебя караулим. Чтобы случаем не уволок кто нашего доктора.
— Ну и зря. Я же говорил, при их технологиях, если б они захотели…
— Вот только не надо так уж ложиться под их технологии. Мы и сами с усами. Кое-что тоже можем, — досадливо махнул рукой Айсберг, потом полез в оттопыренный карман своего комбинезона, достал сверток. — Завтракать будешь?
— Конечно, — Парнишкин, демонстративно проигнорировав предложенную еду, направился к шкафу раздачи пищи, достал банку с местным напитком. — Ну, чего я только не перепробовал за свою такую короткую, но долгую жизнь…
Под удивленным взглядом товарищей доктор одним махом опорожнил емкость и, подражая рыжему аборигену, блаженно погладил себя по животу. Вот только улыбка с лица быстро исчезла. Торопливо прикрыв рот Парнишкин наклонился над мусорным ведром. Его тело сотрясали позывы к рвоте.
