Джефф Карлсон - Проклятый год
Незнакомец протянул маленькую ладонь:
— Миз Голдман? Рад, что вы пришли в чувство.
Рут сначала посмотрела на доктора. Нельзя выглядеть сейчас больной. Смуглая кожа врача была покрыта пятнышками, от усталости под глазами залегли тени.
— Вы в состоянии поддерживать беседу? — спросил он.
Если бы…
— Абсолютно!
— На мне — ни одного микроба, миз Голдман, — непринужденно пошутил ковбой. — Шел прямо к вам, по дороге ни за что не хватался.
Рут взяла узкую ладошку, досадуя, что из-за собственной осторожности могла показаться медлительной. Гость явно занимал какой-то важный пост.
— Просто я привыкла следовать правилам, — сказала она с легким упреком, зондируя, насколько гость терпим к возражениям.
— Молодцом! — улыбнулся тот одними губами. — Так держать!
— Пять минут? — спросил молодой врач.
— Или больше, — ответил ковбой. — Не волнуйтесь.
Рут поддержала, подсознательно перенимая рубленую манеру разговора незнакомца:
— Нет, правда. Все хорошо.
«Если только не описаюсь», — подумала она. Скорее всего, мужчины не обратили внимания, что она крепко сжимала ноги, хотя сама Рут чувствовала себя на приподнятой кровати как выставленный на обозрение экспонат музея.
— Ступайте, доктор, — произнес ковбой. — Я сам найду выход.
Врач опустил глаза на маску в своих руках, покачал головой и вышел. У Рут взяли пробы крови, мочи и мокроты для обследования иммунной системы и сотен других анализов вроде функции почек, содержания белков и уровня кальция. Ее беспокоило, что результаты могли оказаться неважными.
Она перевела взгляд на ковбоя. Мужчина глянул на пластмассовый стул, но не присел. «Такого утка на стуле не остановит, просто ему выгоднее смотреть на меня сверху вниз», — поняла Рут.
— Меня зовут Ларри Кендрикс, — представился он.
— Очень рада вас видеть, — ответила Рут безо всякой задней мысли.
Сенатор от штата Колорадо, республиканец Лоуренс Н. Кендрикс занимал одно из семи мест в президентском совете. Рут предстояло выступить перед правящим органом через два дня, после окончания публичных церемоний и периода адаптации, но крушение «Индевора», очевидно, спутало все планы. А может быть, Кендрикс с самого начала хотел встретиться с ней без свидетелей, но решил не объявлять о своем плане во всеуслышание по радиосвязи.
— Извините, у меня не хватило денег снять номер-люкс на крыше, — пошутила Рут, стараясь произвести приятное впечатление, но Кендрикс решил, что она выпрашивает для себя привилегии.
Он приподнял подбородок и широкополую шляпу одним задумчивым медленным движением.
— Я постараюсь что-нибудь сделать. Хотя бы найти комнату с окном. Еще что?
— Нет-нет, за мной здесь ухаживают. Все отлично.
— Ну, вы сами понимаете — в год чумы всем нелегко. Работаем с тем, что имеем. Но о важных людях всегда позаботимся.
Сенатор сделал паузу. Рут послушно кивнула.
— И о вас тоже. Вам дадут все необходимое. На вас надеются.
— Понимаю.
— Все, ребята, теперь только от вас зависит.
Рут еще раз кивнула, стараясь согнать с лица следы каких-либо эмоций. Нельзя, чтобы сенатор подумал, будто ее отвращение и гнев направлены против него лично. Вот черт! Одно неосторожное замечание, и диалог в мгновение ока стал напряженным.
Рут слишком устала и чувствовала себя крайне неудобно. Переполненный мочевой пузырь причинял больший дискомфорт, чем перелом.
— Вы действительно нормально себя чувствуете? Как ваша рука?
Рут встретилась взглядом с серыми глазами гостя, соображая, как лучше вернуться к непринужденному разговору. Однако ей уже дали понять, кто здесь главный. Хотя бы не давит своей властью, и то хорошо.
Она ответила банальной фразой:
— Нет, правда! За мной здесь ухаживают. Я это очень ценю.
Наряд сенатора, шляпу и галстук-шнурок в Вашингтоне высмеяли бы, но Колорадо — его родные пенаты. Местные жители составляли приличную часть выживших, а то и большинство, если к ним причислить беженцев из Аризоны, Юты и со Среднего Запада. Почти все уцелевшие военнослужащие также пришли с военных баз на территории его штата.
Выборов никто не проводил, да и вряд ли будут проводить, но каждый политик стремился к популярности. Карикатурный вид облегчал контакт с массами. Людей, потерявших опору в потоке неожиданных жестоких перемен, тянуло к традиционному, привычному.
— Да, вам и в самом деле нужен покой. Доктор прав. Просто я хотел встретиться с вами лицом к лицу.
— Спасибо, что беспокоитесь о моем здоровье, — Рут чуть не вытянулась по стойке «смирно» под простыней.
Однако Кендрикс пока явно не собирался уходить. Он опять улыбнулся легкой улыбкой:
— Видите ли, миз Голдман, куча народу утверждает, что вы — белая ворона.
Рут взвесила, стоит ли проявлять удивление, и решила ответить с улыбкой:
— Пожалуй, временами я бываю упряма.
Сенатор опять медленно повел головой.
— Здесь не очень подходящее место для проявления упрямства. Нам нужны люди, способные работать в команде. Все должны быть настроены на одну волну.
Вот, значит, для чего он пришел…
— Я все понимаю, сэр. Я не…
— Все должны работать сообща. Каждый — на своем посту. Иначе мы бы не протянули вместе так долго, — Кендрикс помолчал, очевидно ожидая, не представится ли возможность перебить ее еще раз. — Вы сами видели сегодня, что бывает, когда люди действуют не заодно, а друг против друга.
Рут вспомнила подозрительные щелчки во время радиосеанса, которые Гус отнес на счет записывающей аппаратуры. От этой мысли зашевелились волосы.
Точно такое же ощущение она испытала в миг тишины перед тем, как до нее долетел звук выстрела.
Рут заставила себя поднять и опустить голову в знак согласия и выдавила: «Хорошо».
Кендрикс повторил за ней: «Хорошо». Как по рукам ударили. Сенатор похлопал по краю кровати, словно подводя итог разговора, и в последний раз растянул губы в неискренней улыбке.
— Отдыхайте. Отъедайтесь. Завтра или послезавтра мы снова привлечем вас к работе, и вы сможете показать, на что способны.
Сенатор давно ушел, Рут справила нужду, свернулась калачиком на боку и закрыла глаза, прижав к груди, как плюшевого мишку, скомканные простыни, а странное чувство все не проходило — словно со всех сторон нарастало давление воздуха. Женщина не видела иного выхода, кроме как довериться человеку, с которым осторожно флиртовала все последние месяцы.
Рут знала, где найти Уланова, потому что майор Эрнандес всячески старался им угодить и потому что ее сиделка болтала без умолку, в восторге от того, что ей доверили дежурить у постелей знаменитостей.
Рут поинтересовалась, почему их разместили в центральном отеле города. Оказывается, здание выделили для особо важных лиц. Единственная городская больница на сорок лежачих мест напоминала скорее лазарет.
— Ваши друзья быстро поправляются, — щебетала сестра. — У нас превосходный персонал, первоклассное оборудование.
Удивительно, но и того, и другого хватало с избытком. В район в первые же дни эпидемии свезли все снаряжение военной и гражданской медицины, которое потом пополнялось за счет рейдов в зараженную зону. Каждый человек, знакомый с медициной по опыту работы или образованию, получил место внутри периметра безопасности Лидвилла.
Уоллеса положили в реанимацию в бывшем ресторане отеля, Дебру и Гуса пока что держали под наблюдением в соседней с Рут комнате вместе с непрерывно кашлявшей женщиной.
Николая втиснули в узкий закуток на другой стороне холла. Рут смогла добраться туда, цепляясь за стены и поминутно останавливаясь, как дряхлая старуха. Четыре из каждых пяти роскошных ламп не горели, ковер содрали, чтобы было легче двигать инвалидные коляски и каталки. Рут подмывало опуститься на нециклеваный деревянный пол и отдышаться перед визитом к командиру, но ее могли заметить и вернуть назад.
Как ей нужен сейчас друг!
Николай полулежал на диванных подушках и читал стопку бумаг. Он был один. Рут опасалась застать у него Кендрикса или другого члена совета, но их странная заинтересованность в Уланове перестала ее волновать. Пока что голову астронавтки занимали другие мысли.
Она с удовлетворением отметила, что командир, прежде чем перевести взгляд на ее футболку, остановил его на голых ногах. Левая загипсованная рука Рут свисала неподвижно, как у мраморной статуи. Нога командира покоилась на двух подвесках под коленом и пяткой. Хороша парочка!
— Товарищ! — торжественно произнесла Рут, как, бывало, в шутку называла командира на борту МКС.
— Сядь. У тебя лицо… белое.
Вот блин!
— Товарищ, позвольте прикорнуть рядом.
— Тут нет места…
Могучий торс командира, обтянутый зеленой армейской майкой, занимал почти все пространство узкой кровати.
