Пророчество о пчелах - Бернард Вербер
Рамсес II уступил только после того, как последняя казнь затронула его старшего сына: еврейским рабам было позволено покинуть египетскую землю. Произошло это примерно в 1250 году до н. э. По Библии, из Египта вышли 600 тысяч семей, то есть более 2 миллионов человек. Это был Исход.
Дойдя до подножия горы Синай, Моисей в одиночку поднялся на ее вершину и обрел там Скрижали Завета с десятью заповедями:
1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской.
2. Не сотвори себе кумира и никакого изображения, не поклоняйся им и не служи им.
3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно.
4. Шесть дней работай, а день седьмой – суббота Господу.
5. Почитай отца твоего и мать твою.
6. Не убий.
7. Не прелюбодействуй.
8. Не укради.
9. Не лжесвидетельствуй.
10. Не возжелай чужого.
Во время Исхода несколько раз вспыхивали бунты (в частности, когда часть евреев пожелала вернуться к египетским культам и стала поклоняться золотому тельцу), но несмотря на истощение, жажду и голод, еврейский народ продолжал следовать за Моисеем на север.
Сорок лет длился Исход. Согласно Библии, Моисей хотел, чтобы никто из рожденных в Египте не попал в Землю Обетованную, пускай она и была родиной их предков, потому что у них оставалось рабское сознание. Ступить туда позволено было только их детям.
Сам Моисей умер на горе Нево в возрасте 120 лет, он смог только увидеть Ханаан, но не попасть туда.
Так примерно в 1200 г. до н. э. евреи вернулись в Израиль.
33
Рене Толедано смотрит в иллюминатор самолета на усыпанное звездами небо. Он в восторге от того, что преодолевает за пять часов расстояние, которое потребовало от первых крестоносцев целого года пути.
Александр храпит; Мелисса, соседка Рене, читает газету.
Рене берет бумагу и ручку и рисует две окружности. Потом складывает лист вдвое и совмещает два кружка.
– Что это такое? – интересуется Мелисса.
– Загадка.
– Обожаю загадки! Каково условие этой?
– Его нет. Вчера дома я провел регрессию и повстречал женщину – себя прежнего. Она познакомила меня с этой загадкой как с объяснением возможности путешествовать во времени.
– Листок с двумя кружками? Видела я загадки, но эта… Нет, ничего не понимаю, – сознается Мелисса, хватая листок.
Она складывает и расправляет его, силясь постичь механизм.
– Похоже, это загадка из двенадцатого века, ее решение давно кануло в Лету, – шутит Рене.
Мелисса задумчиво теребит листок, раз за разом совмещая два кружка.
Стюардесса приносит еду, Мелисса жестом просит ее не будить Александра. Поужинав и отдав стюарду поднос, она говорит Рене:
– Я все равно не усну. Я не прочь поэкспериментировать с твоим регрессивным гипнозом.
– Прямо здесь, в самолете?
– Впереди еще два часа лету, этого ведь хватит?
Она садится в кресле поудобнее, и он выполняет с ней привычный протокол. Закрыть глаза. Расслабиться. Представить винтовую лестницу с пятью ступеньками вниз. Спуститься по ступенькам, останавливаясь на каждой. Перед тобой дверь твоего подсознания. Взять ключ, вставить в скважину, повернуть.
– Ну, как, отпирается?
Она морщится.
– Нет.
– Пробуй еще.
– Что-то мешает.
Черт!
– Тогда оставь, значит, момент неподходящий. Поднимись по ступенькам на сознательный уровень. Я проведу обратный отсчет, и ты сможешь открыть глаза. Пять, четыре, три, два, один, ноль.
Она хлопает глазами, огорченно смотрит на Рене.
– Почему у меня не получается?
– Получается только у тех, кто верит в возможность регрессии.
Мелисса удрученно качает головой.
– Это просто смешно, сама не знаю, что меня заставило попытаться. Это немыслимо, иррационально.
Она уже приводит в порядок свои волосы, чтобы приличнее выглядеть.
– Главное, это антинаучно.
Рене пожимает плечами.
– Чтоб ты знала, отношение ко всему новому проходит пять этапов: 1) насмешки, 2) сопротивление всем, кто защищает смехотворную гипотезу, попытки доказать ее ложность, 3) согласие, что она возможна, но отношение как к чему-то маловероятному, 4) признание ее правоты, удивление, что истина так долго оставалась непонятой, 5) гипотеза перешла в категорию очевидностей, все уже забыли о первоначальных сомнениях. Так происходило с признанием того, что Земля круглая, и того, что человек произошел от обезьяны.
– Бесспорно. Но что поделать, если на меня это совершенно не действует! Мне очень жаль.
Надо приуменьшить неудачу.
– Если бы ты сумела войти в ту дверь, то в какую прошлую жизнь ты хотела бы попасть?
– В ту, где нашлось бы объяснение, почему у меня проблемы с мужчинами, почему я вечно выбираю самых неподходящих.
Самолет входит в зону турбулентности, звучит предупреждение стюардессы застегнуть ремни. Самолет сильно трясет.
Мелисса косится на отца, тот по-прежнему крепко спит.
– Поразительно то, – говорит она, вдруг смягчившись, – что на тебя и на моего отца гипноз действует. Если вы в это верите и если у вас получается, то непонятно, почему я должна подвергать ваш опыт сомнению.
Все-таки она нам немного завидует.
Рене ждет, пока она тоже уснет, и решает использовать свободное время для нового путешествия в прошлое. В этот раз он рассчитывает совершить новый скачок во времени, чтобы попасть в важный момент жизни Сальвена де Бьенна, имеющий отношение к его «Пророчеству о пчелах».
34
Со времени взятия крестоносцами Иерусалима минуло четырнадцать лет.
Стемнело, Сальвен де Бьенн ужинает со своей женой Деборой, другом Гаспаром и его женой Мириам в таверне «Бетесда».
Обоим рыцарям, познакомившимся в двадцатилетнем возрасте, скоро стукнет сорок. Тем не менее у них нет детей. Время от времени они отправляются охранять караваны паломников или купцов, а в промежутках ведут спокойную жизнь со своими женами. Дебора уже не помогает своему отцу-лекарю, у нее появилось новое занятие – изготовление украшений на пару с сестрой.
– Прошлой ночью мне приснилось, что ко мне спустился ангел, – делится с друзьями Сальвен де Бьенн.
Гаспару подавай подробности.
– Я слышал голос моего ангела-хранителя. Он назвался «святым Рене».
– Что же тебе поведал твой «святой Рене»? – интересуется Дебора.
– Удивительное дело, я в некотором роде «почувствовал», что он дал мне совет: создай, мол, орден монашествующих воинов.
– Для такого важного дела нас двоих будет мало, – говорит Гаспар, – понадобится поддержка влиятельного сеньора. Твой сюзерен Гуго де Пейн – вон он сидит – это тот, кто нам нужен.
Они подходят к столу, за которым Гуго играет в карты с шестью другими рыцарями. Картами им служат деревянные дощечки с кое-как намалеванными жезлами, мечами и цифрами. Все семеро спорят из-за денег, и, похоже, скоро у них вспыхнет ссора.
Дождавшись конца игры, Сальвен посвящает Гуго де Пейна в свою идею ордена монашествующих воинов.
Гуго де Пейн и его друзья слушают
