Всеволод Глуховцев - Консорциум
Пришли другие сны.
Самой ранней весной, сырой оттепельной ночью его накрыло исключительно яркое видение.
Оно и сейчас, через полгода легко встало перед глазами. Тень без труда вернул его — и старался задержать, чтобы вместе с ним и отправиться в страну снов. Но человек предполагает, а располагает за него…
Видение исчезло. Тень провалился в забытье.
Глава 3
1Из тьмы его вызвал настойчивый тревожный стук.
Тень поднял голову.
В первые полсекунды он осознал, что он в борделе, рядом с ним — женщина; во вторые — что в дверь комнаты осторожно, но беспрерывно стучат.
— Да! — хрипло выкрикнул Тень. — Кто там?
— Это я, — быстрый, вкрадчивый голос Тараканыча. — Вам звонили. Просили перезвонить.
— Дед? — догадался Тень.
— Он самый.
— Иду.
Снежана проснулась, смотрела вопросительно.
— Сказка кончилась, — хмуро пошутил Тень. — Начинается быль.
Пока он одевался, девушка, накрывшись одеялом, смотрела на него, не отрываясь. Оделся, проверил документы, деньги, оружие. Все на месте.
— Ну что, — он улыбнулся. — Как там в песне: вот и пришло время разлук?..
— Ты вернешься?
— Конечно, — уверенно сказал он.
И не солгал.
Он ощущал, что его жизнь еще как-то сместилась — пока неясно, но надежда, в которую он страшился поверить, чтобы не сглазить ее, явно приблизилась, засветила ярче, как отблеск незнакомой звезды здесь, на Земле — призрачно, неуверенно, и никто не скажет, превратится ли она в настоящий свет или сгинет бесследно…
— Конечно, — повторил он. Присел на кровать и сказал просто: — Я теперь хочу быть с тобой. Ты как смотришь на это дело?
Она уткнулась в одеяло.
— Навсегда, — тихонько ответила через пару секунд.
Тень ощутил огромную радость, но постарался не дать ей хода.
— Ну и славно. Слушай-ка, оставлю я тебе малость наличности, а? Этот старый жук, небось, у вас на каждом шагу копейку отжимает?..
— Есть немного, — она засмеялась.
— Держи. Ну, до встречи.
Он хотел лишь бегло поцеловать ее, но она вдруг обхватила его, прижалась со всей силы, он неожиданности он чуть не упал, успел опереться на руки.
— Ну, будет, будет, — смеясь, говорил он, а Снежана все не отпускала… наконец, он с удивлением обнаружил, что она плачет.
— Ты что?!
Она всхлипнула:
— Я… я боюсь, что мы больше не увидимся.
Он даже рассердился:
— Тьфу ты! Типун тебе на язык!.. Все, я пошел. Даже не думай, поняла? — внушил он строго. — Поняла?
— Да…
— Все, пока!
Барон дрых, страдальчески, похмельно похрапывал. Тень прошел в служебный кабинет Тараканыча — маленькую комнатку, оборудованную телефоном.
— Откуда он звонил? — спросил Тень, разумея Деда.
— Из офиса! Прямо из офиса и звонил… — замельтешил было Тараканыч, но Тень махнул рукой, набрал знакомый номер.
Дед снял трубку на первом звонке.
— Это я, — сказал Тень.
Разговор был короткий. Дед просил срочно приехать. Есть, мол, большая тема. Тень поведал, что Барон пока не транспортабелен, надо будить, приводить в человеческий образ…
— Ничего, — согласился Дед. — Так даже лучше будет. Скажешь потом, что сам проснулся и пошел ко мне. Ясно?
— Понял.
— Вот и ладно. Машину вышлю, подъедешь.
Тень положил трубку, вперил в Тараканыча внимательный и сумрачный взгляд. Тот почтительно затих.
— Я сейчас поеду, — веско объявил Тень, — а ты…
И внедрил в разум прохвоста, как тому надлежит разъяснить Барону отсутствие соратника: сам, дескать, проснулся и ушел. Никаких звонков, никаких машин…
— Так надо, — сурово заключил Тень. — Все понял?
— Понял, понял! Все усвоил, все как надо сделаю…
— И еще одно.
— Слушаю, слушаю.
Тень сделал паузу.
— Эта девушка… ну, ты понял: Снежана…
— Да-да-да…
— Так вот. Я буду ее навещать. Понял? Смотри же, чтобы с ней все было хорошо. Уразумел?
Тараканыч, конечно, все уразумел, все усвоил, стал клясться, божиться, что ни один волос с головы девушки не упадет, что она будет здесь как сыр в масле… Тень поморщился, заткнул фонтан горячих словес:
— Ладно, ладно, знаю я ваше масло! Но смотри, чтобы ничего плохого с ней…
И тоже дал старому пердуну денег — не повредит.
На том расстались. Тень вышел на крыльцо, а через несколько минут подкатило и авто: малолитражка старой конструкции, но чистенькая, ухоженная. Поехали.
2В дороге Тень сперва нянчился с мыслями о минувшей ночи, вызывал в памяти лицо Снежаны и ее крепкое, цветущее тело, горячее от страсти. Но потом эти сладкие воспоминания сами собой вытеснились буднями, уродской прозой жизни.
Примерно с тех пор, как ему, Тени приснился тот необычно яркий сон, в жизни консорциума начались проблемы.
Наверное, они начались раньше — полгода не срок. Только нарастали исподволь, зловещий волдырь не был виден, а вот тогда, ранней весной он впервые обозначился на поверхности событий.
Если кратко, то у консорциума появился соперник. Два не таких уж молодых, но адски амбициозных деятеля, совладельцы торговой фирмы, начали агрессивно и жестко захватывать рынок, поддавливая дедовских. Сначала-то все вроде тихо-мирно, работают две коммерческие компании, друг другу не мешают… ну, а потом возникла типичная ситуация двух медведей в одной берлоге. Впрочем, тогда еще все оставалось в рамках приличия, и даже переговоры состоялись.
На нейтральной территории; и прошли в высшей степени корректно, прямо-таки на высшем уровне. Эти двое — дедовские прозвали их Жмур и Динго: первого за странный лицевой тик, заставлявший его нелепо моргать в самых неподходящих местах, второго — за хищный облик… — так вот, эти двое были даже приятны в общении, несмотря на дурацкое моргание Жмура. Оба уверяли, что не собираются теснить консорциум, наоборот, хотят мирно разграничить сферы влияния… Дед улыбался в ответ, говорил, что такое желание достойно всяческой похвалы… Ну и как бы договорились. А по окончании встречи, когда ехали обратно, Дед сказал:
— Врут, крокодилы.
Так и прилипло к противникам это имечко.
И подавить их уже не получалось. Они стали заметно оттеснять дедовских — правда, и те были не валенки, и дед сумел сделать крокодилам пару элегантных втыков: переманил на свою сторону кое-кого из них, а потом недвусмысленно припугнул посредством мэрии… Вообще, заметно было, что Дед не желает конфликта и рассчитывает на благоразумие конкурентов. Тень с Бароном к этой тактике изначально отнеслись со скепсисом, но к их удивлению, она сработала: все же Дед знал толк в жизни и в людях. Крокодилы притихли и какое-то время вели себя очень благонравно. Но вот недели две как началась странная, сумеречная какая-то активность, а минувшим вечером и случилось то, что случилось: побоище на окраине. Ну, ясно, что прямых доказательств нет, да их и не надо…
Тень угрюмо задумался и не заметил, как машина подкатила к офису.
— Приехали, — осторожно заметил водитель, видя, что сановный пассажир погрузился в себя, мрачно молчит и смотрит перед собой невидящим взором… Тень спохватился:
— Что, прибыли? Ну, спасибо, бывай.
3Дед пребывал в кабинете один, и появлению ближайшего помощника обрадовался.
— А, проходи, садись!.. Что, ночь прошла бурно?
— Не без того, — Тень усмехнулся.
— Ну, дело молодое, отчего бы и не порезвиться в меру… Вот что, дорогой мой тайный советник, давайте-ка мы чаю выпьем в счет завтрака, тем и начнем рабочий день.
— Возражений не имею, — Тень сел за стол совещаний.
За чаем стали говорить по-взрослому. Дед, оказывается, уже успел смотаться к мэру, протереть с ним самые острые темы… Тень искренне восхитился:
— Ну, ты даешь! Прямо волшебник какой-то, маг.
— Э, да что там. Житейский опыт и никакой магии.
— И то хлеб. Вопросы закрыли?
Странно, но Дед не ответил. Сделал неопределенное лицо. Тень страшно удивился:
— Да ты что? Не решили, что ли?!
— Да решить-то решили… — протянул шеф со смутной интонацией. — То есть, внешне как будто все хорошо: сказал, что оформят это как стычку двух хулиганских групп, все шито-крыто. Но…
Дед встал, прошелся и вновь сел.
— Но я-то вижу! Юлит он передо мной, мнется, жмется. У меня глаз-то наметанный, вижу! Не проведешь.
Тень кивал, отпивал чай и быстро, напряженно думал. Он тоже Деда знал и понимал сейчас, что тот говорит не просто так — но ждет от советника понимания сути проблемы и дельного совета. А соображать Тень умел, за то и ценили.
— Жмется, значит, — он поставил чашку. — И мнется… Стало быть, и нашим и вашим играет. Считаешь, что крокодилы выход на него нашли?
— Уверен, — усмехнулся Дед, довольный проницательностью «консильери». — Со мной порвать он не может… но и оттуда, похоже, столь заманчивые песни льются, что душа стоит нетвердо.
