Константин Бояндин - Книга Снов
— А как по-твоему? Бывает или нет? — улыбнулась Лас. Да. Любимое дерево хозяйки. Только теперь не простое, а, как сказала бы Вейс, волшебное.
— Чудо! Глазам не верю! Это твоя работа, верно?
— Моя, — признала Лас. — Это был мой подарок. Когда-то здесь был другой замок, и рос другой дуб. Но всё это однажды пропало.
Вейс посмотрела на Лас задумчиво.
— Знаешь, я не хочу слышать про это. Что пропало, что погибло. Расскажи мне лучше, что-нибудь хорошее! Плохого уже и так наслышалась!
— Хочешь увидеть её? — Лас решилась. Неизвестно, получится или нет, Гроза говорила, что получится. — Ту девушку, Грозу? Маму Вессен?
Вейс вздрогнула.
— Ласточка, мне не смешно!
— Это не страшно. Хочешь? Тогда сорви жёлудь, сядь под дуб, прислонись к нему спиной и посиди так.
Вейс повиновалась, словно заворожённая. Видно было, что ей не по себе.
— Не бойся, — Лас уселась рядом с ней, взяла за руку. — Ничего страшного. Просто позови её, мысленно. По имени. Не прозвище, а имя.
Вейс кивнула, её губы чуть дрогнули.
Туман сгустился перед ними — там, откуда они пришли. Прошла минута — и непроницаемая молочно-белая стена поползла мимо них, начинаясь шагах в пяти. Послышался скрип камушков, или это игра воображения?
— Ласточка, мне страшно, — призналась Вейс. — Мне очень страшно.
— Я здесь, — Лас крепче взяла её за руку. — Всё, открывай глаза. Смотри!
Вейс не сразу решилась открыть глаза.
Силуэт показался в толще тумана. Кто-то приближался — неторопливо. Вейс сжала ладонь Лас так, что той стало больно. «Спокойно», шепнула Лас. «Спокойно, не бойся».
Ещё три шага — и она вышла из глубины туманного одеяла. Встала и, казалось, смотрит на гостей. На лице её была улыбка. Довольная, весёлая улыбка.
Вейс смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Она здесь моложе, чем там, на тех картинках в «тайной комнате». Моя Тесан похожа на неё, подумала Вейс неожиданно. Такая же растрёпа, никогда не одевается аккуратно, про причёску я вообще молчу. Какая она была красивая, подумала Вейс. Вздрогнула — ей показалось, что возникшая из ниоткуда девушка посмотрела на неё и увидела. Что же такое с вами случилось?
— Она настоящая? Лас? Она нас слышит?
— Нет, — Лас поднялась. Вейс поднялась следом, чуть не уронила Лас — не хотела отпускать руку. Лас подошла к Эсстер-Грозе, попробовала потрогать ту за плечо. Рука прошла насквозь.
«Призрак», словно то был сигнал, кивнул, развернулся и направился назад, в туман.
— Лас, куда она? Пойдём за ней?
— Это плохая идея, — голос Лас прозвучал резко. — Пусть идёт, Вейс. Не будем её зря тревожить. У неё сейчас другие заботы.
— Ты говоришь так, будто она жива!
— Жива, умерла, — Лас посмотрела в лицо подруги. — Знаешь, я уже поняла, что разницы большой нет. Жизнь просто становится другой. И потом, когда-нибудь, вновь становится настоящей, земной. Вот и всё.
Вейс смотрела, как расходится туман.
— И её всегда можно вот так позвать? Так легко?
— Нет. Один раз в сутки. И только если есть рядом её родственники или друзья. К чужим она не выйдет.
Вейс поёжилась.
— Смотри, вон там! — она указала рукой. — Там кто-то есть! Я вижу!
— Садовники, — присмотрелась Лас. — Идём, познакомлю! Они такие вещи делают — заглядение! Это они за парком присматривают.
Хорёк и внуки, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 19, 16:35
— Ну, как вам это? — Хорёк с улыбкой смотрел на Тесан и Эверана. Картина произвела на них впечатление. Парнишка способен, в очередной раз подумал Хорёк. Пожалуй, я бы взял его в ассистенты. Если бы его родственники разрешили.
— Прелесть! — Тесан смотрела на картину заворожённо. И это случилось, и Хорёк этого никак не ожидал. — Ой! — Тесан прикрыла глаза. — Жжётся! Я посмотрела на Луну, а она…
— Это необычная картина, — Хорёк отвёл девушку в сторону. — Не бойтесь. Второй раз она не будет жечься.
— А почему? Почему она меня ослепила? — Тесан трясла головой — перед глазами прыгали малиновые пятна.
— Это означает, что вы самый нормальный человек, ничем не больны и никто вами не управляет, — пояснил Хорёк.
А также это означает, что у тебя есть какой-то скрытый талант, подумал Хорёк. А какой, я не знаю, мои датчики не заметили. Но этого я тебе говорить не буду.
Через минуту и Эверан «поймал зайчика». А вот здесь мне всё понятно, подумал Хорёк. Ты «аниматор», приятель, и ты, как и я, «друг железа». И это замечательно. Тихая, скрытая способность, которая никому не мешает жизнь. Наоборот, помогает.
— Вы для этого нас привели сюда? — обернулась Тесан. — Чудо, какие картины! Я некоторые видела на выставках, правда!
— Для этого, — согласился Хорёк. — Чтобы вашим бабушкам и нам с сестрой было спокойнее.
— А можно мы сюда ещё придём? Ну или я приду, если Вери не захочет?
— Ты за меня не решай, — проворчал Эверан. Совсем как бабушка Вейс.
— Не ворчи! Так можно, а? Здесь так интересно! И я себя так необычно чувствую…
— Тебе ещё три дня себя необычно чувствовать, — съязвил Эверан и ловко уклонился от оплеухи. Хорёк поймал обоих за руки.
— Так, всё! Драться — не здесь. Поломаете тут всё. Да, можно. Но только вместе со мной. Тесан, ну так что вы решили?
— Будем менять! — твёрдо заявила Тесан.
Эверан перевёл взгляд с неё на Хорька.
— Что менять?
— Мозги! — Тесан показала ему язык. — Буду умнее тебя в сто раз!
— Были бы у тебя мозги, — вздохнул Эверан. — Ладно, я тоже пойду в парк. Вы уж поставьте ей мозги получше, чтобы не скрипели, как старые!
— Я с тобой дома поговорю, — погрозила ему Тесан, а Хорёк не выдержал и, наконец, расхохотался.
* * *Хорёк привел Тесан в лабораторию и усадил в то самое кресло.
— Так, — он надел халат — совсем как в больнице — и защитную маску. — Можно с общим наркозом, можно с местным. Как хотите.
— Мне делали с общим, — содрогнулась Тесан. — Потом полдня тошнило.
— Я им это ещё припомню. Хорошо хоть здоровье вам не испортили. Ну так что? Это не больно, просто у вас будет чувство дезориентации, «белый шум» во всех органах чувств — несколько минут.
— А после вашего наркоза тоже будет тошнить?
— Нет. Просто заснёте на минутку, и проснётесь бодрая и здоровая.
— Давайте, — Тесан покорно улеглась на кресло, прикрыла глаза. — Раздеваться нужно?
— Нет, необязательно. Если только вам жарко.
Тесан захохотала, прижала руки ко рту.
— Простите! Я больше не буду.
Хорёк улыбнулся и прижал ладони к её щекам.
Яркая вспышка… и всё. Больше Тесан ничего не помнила.
…Часы на стене показывали, что она проспала двадцать пять минут. Девушка осторожно приподнялась — Хорёк сидел на соседнем стуле, уже без халата и маски.
— Не тошнит?
— Нет, — Тесан попыталась сесть, рывком, и чуть не полетела кубарем.
— Так-так, — Хорёк взял в руки вещичку, похожую на зажигалку. — Сейчас подстроим. Прибор адаптируется к вашей нервной системе. Пока не делайте резких движений. Медленно лягте. Вот так, правильно. Снова сядьте. Голова не кружится?
— Немного, — признала Тесан. — И язык будто деревянный. Но в тот раз было хуже! Скажите, а кто вы по профессии? На кого учились?
— Сначала на танцора, потом на экономиста, — Хорёк подал ей руку. — Встаньте. Ничего страшного, это пройдёт. Давайте, учитесь ходить. Это займёт минут пять, не больше.
— Танцор?! Вы шутите?
— Если бы. У меня столько профессий было, не сосчитать. А что? В жизни всякое пригодится!
— Бабушка тоже так говорит, — согласилась Тесан. — Ой! Щекотно!
— Это пройдёт. «Шлем» сейчас на вас настраивается. Не бойтесь, просто старайтесь двигаться без спешки. Кстати, а что ваша настоящая бабушка? Я к тому, что Вейс — прабабушка.
— Ой, настоящая у нас великий скульптор! Вечно выставки, вечно мастерская. Она нас вспоминает только, когда у кого-нибудь день рождения. Мы давно зовём Вейс бабушкой. С ней интереснее, и ей приятно! А той мы давно не нужны.
— Бывает, — согласился Хорёк. — Ну вот, уже лучше. Читать умеете, верно? Вот инструкция, — протянул девушке запаянный в пластик том. — Там же сертификат. У меня всё честно. Гарантия пятьдесят лет, но каждые десять лет нужно калибровать. В книге указаны адреса.
— Ого! — прошептала Тесан. — Вот меня кинули… и я ещё с долгами не рассчиталась, дура! Это же сколько стоит!
— Умножьте то, что заплатили, на пятнадцать.
Тесан присвистнула.
— Это такой подарок… Спасибо, Стайен!
— Тихо, тихо, — Хорёк вовремя поймал её. — Потом обнимете. Мне это не стоило ни монетки. Давайте так: я вас попрошу о чём-то. Если выполните просьбу, то мы в расчёте.
— А если нет?
— Будете жить с чувством, что никогда не рассчитаетесь.
