Константин Бояндин - Книга Снов
Лас покачала головой.
— Не сейчас, Вессен. Я ведь ничего не знаю, что происходило все эти года. А ещё неделю назад мне всё это было безразлично. Простите.
Вессен уселась напротив.
— Было? А сейчас?
— Сейчас — не безразлично. Я хочу немного прийти в себя, и потом вы мне расскажете, что успело случиться. И я дам окончательный ответ.
Вессен кивнула, улыбнулась.
— Я хотела бы попросить вас. Я хочу, чтобы все — вы, Вейс и внуки — подошли к той картине.
— Зачем? Вы так и не сказали, что это такое.
— Ключ, — Вессен прикрыла глаза. — Когда-то это был ключ ко всем тайнам мира Не смейтесь, это правда. А потом у меня появилась возможность сделать так, чтобы к этому ключу не мог подойти кто попало. Чтобы никто не хозяйничал в нашем мире против нашей воли. Понимаете?
— И вы назначили себя хранительницей.
— Да, — Вессен подошла к окну. — У меня было много друзей. Тех, кто понял, что это за предмет. Мы до сих пор не знаем, откуда он взялся и кто им пользовался. Я сделала, что хотела, но потеряла их всех, Лас. Всех, кроме Стайена, хотя и он тоже чуть не погиб.
— Я сочувствую вам, — Лас прикрыла глаза. — Вы специально сказали неправду?
— Простите?
— Вы сейчас сказали неправду. Я не успела понять, что именно было неправдой.
Вессен медленно села за стол, не отводя взгляда от лица Лас.
— Мама права, — проговорила она. — В вас осталось что-то от неё. Да. Я сказала неправду. Я знаю, кто и зачем сделал этот ключ. Но поверьте, вам лучше этого не знать.
— Почему же?
— Я не уверена, что после этого вам захочется жить.
Лас усмехнулась, отвернулась. Она всё ещё считает меня маленьким ребёнком. Знала бы ты, что я успела повидать в жизни.
— Я расскажу вам, — Вессен протянула руку, положила свою ладонь поверх ладони Лас. — Когда захотите. Брат настаивает, чтобы я уничтожила картину. Но я не готова.
— Её можно уничтожить?!
— Можно. Но для всех спокойнее, если она пока что останется здесь.
Лас вздохнула. «Я думала, что сказки кончились…» Они никогда не кончаются, Вейс. Вот только не все эти сказки добрые.
— Так зачем вы хотите привести нас туда?
— Мы увидим, у кого есть особые способности. Вот и всё.
— Я понимаю, — Лас поднялась. — Теперь я понимаю, почему она хотела найти ту картину. Страшно подумать, что было бы, если бы нашла.
— Она нашла, — возразила Вессен. — Если вы про ту, с который вы все сражались, то она нашла. Но ключ не даётся в руки первому встречному. Может, поэтому она тогда озлилась на весь белый свет.
— Это многое объясняет, — Лас вздохнула. — Я устала от тайн, Вессен. У меня сейчас отпуск, — она улыбнулась, — а потом я буду в вашем распоряжении. Скажите… а вы сами? У вас тоже есть способности?
Вессен кивнула.
— Мама вас научила?
— Нет. Мама меня чуть не прибила, когда узнала. Это был специальный правительственный проект. Там мы и узнали про картину.
— Покажите! — потребовала Лас. Вессен улыбнулась, кивнула и… исчезла. Возникла рядом с Лас — из ниоткуда. Вновь исчезла… и вновь появилась за столом.
— Ого! — хлопнула в ладоши Лас. — Здорово! Но это не всё, правда?
— Конечно, не всё. Но лучше остальное не показывать, вредно для аппетита.
Они обе рассмеялись.
— К слову, — Вессен посмотрела на часы, — мы уже немного опаздываем на обед.
Бабушки и внуки, Аратрин-Таэр-Лан, Неиверин 19, 14:40
— Это делается так, — Лас посмотрела в глаза Эверану и Тесан. Подойдите, постучитесь и скажите, «Mes’seat, Aenarin». Так благодарят повара на его родном языке. Это один из лучших поваров на планете. Идите по одному.
— Ого! — восхищённо улыбнулась Тесан. — Спасибо, теаренти, было очень вкусно! — они оба учтиво поклонились Вессен и та вернула поклон, с улыбкой.
— Вы хорошо их воспитали, — заметила она Вейс, когда внуки ушли. Та вздохнула.
— Сладу с ними нет, теаренти. В гостях хоть ведут себя прилично.
— Лас, — Стайен сменил костюм. Надо же! Но всё равно выглядит слишком официально. — У меня всё готово.
— Можно я с вами? — поинтересовалась Вейс, посмотрев в глаза Вессен и Хорьку.
— Разумеется, — пожал плечами Хорёк. — Если Лас не возражает, то я — тем более.
* * *Не зря Хорёк называет свою лабораторию «логовом». Пройти некуда — кругом хлам! А может, гениальные изобретения, поди отличи!
И запахи — канифоль, олово, горячая медь. Уже сто лет никто ничего не паяет! Или Хорёк — последний?
— Сядьте сюда, — Хорёк указал на кресло. — Нужно присоединить электроды. Могу я, если это вас не смутит. Или сами.
— Давайте лучше я, — предложила Вейс. — Что куда?
— Вот схема, — Хорёк вручил ей лист бумаги, а сам удалился к дальней стене — к экрану.
— Всё готово! — позвала Вейс минут через пять. Сам Хорёк подсоединил бы присоски за минуту.
— Откиньте спинку. Да-да, вон той ручкой. Лас, устройтесь удобнее. Нигде не давит? Сейчас вы уснёте. Не сопротивляйтесь, расслабьтесь — это ненадолго. Один…
Лас стало щекотно во всех местах.
— Два…
Щекотка прекратилось, обострились чувства, особенно обоняние. Голова пошла кругом.
— Три…
Лас падала, падала в горячую пустоту и не было этому конца.
* * *— Так-так, — пробормотал Хорёк, взмахивая указкой. — Очень хорошо. Ну вот, теперь всё видно.
На экране возникла россыпь цифр и надписей.
— Что это? — подозрительно воззрилась Вейс.
— Это то, что умеет Лас, — пояснил Хорёк. — Необычные способности. Они есть у немногих.
— И что она умеет?
— Из семидесяти известных типов воздействия, — Хорёк указкой выделил группу данных, — пятнадцать свойственны всем людям в той или иной мере. Здесь у неё всё в норме. Чуть выше нормы «серебряный голос» и «смех призрака», но это ничего особенного. А вот тут, — Хорёк выделил другую группу, — всплеск. Намного выше нормы. Это — «песня жизни» и «зелёный гребень». Это то, что мы с вами и так о ней знаем, верно?
— Ещё бы я понимала все эти ваши обозначения! — буркнула Вейс.
— Серебряный голос — то, чем мы очаровываем противоположный пол. У мужчин такая способность бывает крайне редко, у нас другие способы, — Вейс фыркнула, — в основном это — женский талант. Смех призрака — это противоположное умение. Отпугнуть, отогнать человека.
— Знаю-знаю, — поджала губы Вейс.
— Песня жизни — это когда многие процессы ускоряются, иногда на два-три порядка. Регенерация тканей, иммунный ответ. Проще говоря, всё быстрее растёт, что может расти, быстрее заживает и излечивается. У Лас это проявлялось редко, но очень мощно — исцеление ран, например. Зелёный гребень — это то же умение, но обращённое только к царствам водорослей, грибов, растений.
— Понятно. А это вот? Чёрные полоски?
— А вот это повод для беспокойства, теаренти.
— Можно просто по имени! Мы же не на приёме!
— Спасибо, Вейс. Это — «чёрная петля». Умение полностью контролировать поведение человека и навязывать сложные программы поведения. Это — «поцелуй вампира», способность быстро восстанавливать силы и излечиваться за счёт ресурсов другого человека. Это — «чёрная рука», способность дистанционно поражать различные системы организма.
— Ужас, — Вейс поёжилась. — Только не говорите, что Лас всем этим занимается! Я её столько лет уже знаю! Вы не ошиблись?
— Всё может быть ошибкой, — Хорёк вгляделся в числа. — Эти полоски, как вы их назвали, совсем небольшие. Для естественных талантов это была бы норма или даже много ниже нормы. Но у большинства людей такого просто нет. Должен быть ноль, а не «немного», понимаете?
Вейс посмотрела на Лас. Та спала, спала спокойно, ничто не тревожило её сон. Заглядение…
— Давайте разбудим её и поговорим, что с этим делать! Вы же ей скажете?
— Дождёмся фазы парадоксального сна, Вейс.
— Это как?
— Это тот момент, когда вы видите сновидения. По моим данным — это минуты через три. У меня всё записывается, не беспокойтесь.
Сейчас только Вейс обратила внимание, что цифры на экране меняются. Немного, но меняются. Особенно сильно изменялся «зелёный гребень», хотя держался поблизости от начального значения.
— А меня? Вы можете проверить меня?
— Если хотите. В клинике не нашли ничего особенного. Всё в пределах нормы. Но у меня аппаратура мощнее.
Вейс улыбнулась.
— Мне было бы очень интересно. Я сама знаю, что ничего такого у меня нет, но всё равно.
— Я вам потом покажу кое-что очень интересное, — пообещал Хорёк. — Вам понравится. И внукам тоже. Вот, начинается то, что мне интересно.
Полоски на экране пришли в движение. Начали расти те, что и так были больше нуля, особенно — «зелёный гребень». Вейс перевела взгляд на Лас. Глазные яблоки движутся под прикрытыми веками, подрагивают губы. Едва заметно движутся пальцы.
