Альберт Фейгельсон - Долина Дестино
– Нет того, что мы не можем сделать. Но есть то, что мы боимся всегда начинать. Голос звучал издалека и в то же самое время был рядом. – Встань, пойдём ко мне. Скоро будет дождь, лично мне не охота промокнуть. Не в мои годы гулять по лужам. Ленад уже устал сегодня удивляться и в то же самое время он ждал чуда под названием – свобода.
– Вы кто? Ленад приподнимаясь с пола, скрывая по ходу свои слёзы рукавом, размазывал кровь по лицу.
– Я та, что не желает мокнуть и та, к кому ты шёл.
– Если я случайно сюда зашёл, а вы меня с кем-то путаете? В голосе Ленада звучали ноты усмешки и недоверия. Он всмотрелся вдаль и увидел пожилую женщину в серых одеяниях. Лица не было видно с такого расстояния. Но он был в таком состоянии, что если ему сейчас чёрный маг предложит помощь – он согласится.
– Ну, если, вы ещё в такой ситуации и смеётесь, то это точно вы. Вам пора уже знать – «По ошибке даже муравьи тропинку в лесу не прокладывают». Вставайте, ваша рана у вас забирает много сил, и пока вы их вообще не потеряли, идёмте за мной. Я смогу вам и в этом помочь.
– А, в чём ещё?
В зале, где Ленад очутился, пройдя по одному из коридоров, был намного меньше, но уютнее. Во-первых, была крыша над головой. На стенах висели старинные ковры, а между ними огромные ожерелья из драгоценных камней. Создавалось такое впечатление, что всё это делалась для Великанов, про них он читал в древних книгах. На Ленада обрушилась жуткая слабость, накопившаяся за последние дни. С каждой минутой она всё больше завладевала телом и разумом, отбрасывая по ходу все попытки, сконцентрироваться на происходящем вокруг. Тело словно подменили. Ватные ноги не держали его на земле, глазам еле хватало сил смотреть вообще куда-либо, голова стала тяжёлой и каждая мысль боролась за право вообще остаться в памяти на потом. Попытка встать и подойти к камину закончилась тем, что не хватило сил не только дойти, но и вернуться на скамейку. Веки будто кто-то перетянул прозрачной лентой, приклеив их к верхней части щеки, перекрывали полностью доступ света для глаз. Ленад только падая, вспомнил слова хозяйки этого дома – «ваша рана, у вас забирает много сил». Похоже не много, а всё.
Сколько время прошло Ленад не знал, да и не мог. Он чётко помнил, что он хотел подойти к камину согреться, так как ему было очень холодно. Потом темнота и какой-то голос постоянно над ним колдовал. Он ощущал, что лежит на твёрдой скамейке и накрыт тонким одеялом и под головой, что-то вроде подушки. Всё тело ломило, и сил встать не было вообще. Единственное, что его напугало, он вообще не чувствовал ноги, где была рана. Он попробовал пошевелить пальцами, но результат был тот же самый. Подняв перед глазами руку, он ощутил, что такое движение пальцев и самой кисти, а вот с ногой всё было наоборот. Ощущения заканчивались где-то около колена. Попытка согнуть увенчалась не большим успехом, он услышал тихий хруст в колене. Но ниже было пусто. Приподняться и посмотреть, не было сил, да было и страшно увидеть себя без ноги. Но найдя в себе силы, он всё-таки приподнялся, потащил на себя одеяло и увидел десять выстроенных в один ряд голых пальцев – Ну, слава магии и травам, ты проснулся. Приятный женский голос звучал, где-то с боку. Было такое впечатление, что она не говорила, а пела. Каждое слово, как-будто поднималось по лестнице, потому что звучало на пол октавы выше от предыдущего. «Ну, если я уже не просто слышу, а слушаю, то я жив» – подумал Ленад, начав разворачивать тело в сторону музыкального потока. Эта женщина сидела рядом в глубоком кресле и пристально смотрела на него, придерживая голову одной рукой, облокотившись на подлокотник в виде футляра для пергамента. Он обратил внимание, что с другой стороны форма подлокотника была в виде ножных для меча. В глазах этой женщины был блеск и если взять взгляд отдельно от её морщин на лице (они то и выдавали её возраст), то можно было сказать, что она его ровесница. Вполне бы сошла за фрейлин при дворе. Но ещё было видно, что эта женщина очень устала и она еле выдавливает из себя улыбку из-за простого недосыпания. Наверно она сидела около него пару ночей или одну ночь, не отходя.
– Как вас зовут и почему вы мне помогаете? – еле выдавливая из себя каждое слово прошептал Ленад.
– Тебе сейчас лучше не говорить, помолчи. Силы тебе ещё понадобяться.
– Что с ногой, я её не чувствую. Она онемела навсегда?
– С твоей ногой всё будет хорошо, просто рана была настолько глубокой, что пришлось залить настой из трав прямо вовнутрь. Это и дало тот эффект, что ты не чувствуешь пока её. Улыбка оголила очень ровные и красивые белые зубы, – она просто онемела на время, не давая ране забрать тебя. Те, что тебя покусали в лесу ещё и ядовиты.
У него только от одного воспоминания про это пробежали мурашки по телу. Он по-прежнему не верил, что его не съели, не убили звуковые стрелы или просто не задрали своими когтями эти мелкие с крыльями.
– Покусали? В голосе Ленада прозвучали не только ноты сарказма и смеха, но и непонимания вообще, о чём идёт речь. – Да они меня только чудом не съели.
– Да никого они не едят кроме самих себя. Это как вы убиваете, грабите, сжигаете, а потом говорите – «Война всё спишет». – Но то, что они тебя покусали, видимо ты их сильно завёл. Так им было всё равно кого цеплять, как для гончей собаки перед охотой – всё движущееся для неё – добыча. Спи ты лучше. Да и пока за тобой смотрела, луна успела солнце сменить семь раз. Мне уже никакой отвар не помогает глаза открытыми держать. Зовут меня Анида.
– Согласен, что завтра будет? Ленад не скрывал своей усталости и ещё пока невозможности просто вести речь. Голос его дрожал, паузы были большие между словами, что ещё раз говорило о надобности всем отдохнуть.
– Я тебе сейчас принесу отвара. Ты его выпей, возьми в руки свой камень и спи. Да и я здесь тоже по соседству на кровати лягу.
Ленад решил на самом деле выпить, что принесут. Взять в руки (для чего он выяснит завтра) камень. Его он подобрал с земли, когда тот выпал с сумки Илеш. Вдев в его отверстие кожаный ремешок, он получил кулон от любимой на память.
Если движения вокруг нет, тогда всё останавливается, даже время, а оно уходит только тогда, когда бессильно над нами. Любая судьба подобна боевому вееру: при одном раскрытии бросаются в бой своими остриями ножи от будущего, прошлого и настоящего в одно мгновение. Только вот конечную цель, куда они попадут, не знает никто кроме её самой. Это были последние слова, что извлекло сознание (из своих воспоминаний от книги Долины) для своего хозяина для растерзания собственных мыслей, так истосковавшихся по работе. Ленад был готов согласиться со всем, лишь бы быстрее отдаться сну, а он, приняв его в свои объятия, готов был отдать ему всё, что у него есть.
…
Солнце, пробежавшее по закрытым векам, известило, что пора вставать, или хотя бы, открывать глаза и поприветствовать его. После стольких дней бессонницы, последнее, что хотелось слушать – это его. Но не это насторожило Ленада, а то, что он не слышал утренней симфонии. По его расчётам он не вышел за пределы долины и музыка должна была здесь слышна.
– Если я хочу, спросить надо как минимум открыть глаза и вытащить своё тело с постели, – подумал принц и пошевелил пальцами на онемевшей ноге. Но в ответ каждый пальчик ему отчитался о своём здравии и автоматически согнул ногу в подтверждение своего выздоровления. Он почти полностью ожил и вчерашняя усталость осталось уже в ночи. Невероятный прилив сил ощущался по всему телу, голова была чистой и лёгкой, руки и ноги требовали встать и размяться как перед игрой в тряпичный мяч. Ещё не встав с постели, Ленад протянул руки в сторону, как – будто словил сильный удар. Руки непроизвольно сжались и будто пружиной оттолкнули невидимый мяч в сторону.
– Надо вставать. Скомандовал сам себе будущий король долины.
– Если движения вокруг нет, тогда всё останавливается – даже время. Опять в голове пробежала эта фраза, точнее её часть, что-то явно намереваясь этим сказать. – Ладно, ладно всё, встаю. Сбрасывая одеяло, опуская ноги на пол, – подумал Ленад.
– Ты прав, нельзя останавливать время, да и невозможно. Вчерашний голос повис над ним, напоминая о том, что вчера с ним было. – Ну и болтун ты, всю ночь рассказывал мне разные сказки про жизнь во дворце.
– Ты что, тоже мысли читаешь? Произнёс Ленад после того, как несколько раз присел и встал от пола.
– Мне это не надо, а эту фразу ты вчера как школьник на уроке произнёс не один раз. После этих слов в него полетела чистая рубашка, он её словил левой рукой, а правой мыло, что последовало сразу за ней.
– А полотенце? А где умывальник? Зевая и рассматривая свои раны на теле, спросил он, пройдя в центр зала.
– Ваше величество, это вам не дворец. Полотенцем будет ваша рубашка, а умывальник – речка за домом. Вы и вправду работаете двумя руками одинаково? Вопрос, прозвучавший в конце, насторожил его. Он обычно это скрывал, когда понял, что это кроме него никто делать не умеет. В детстве Ленад считал, что так и должно быть, но потом, увидев обратное, стал скрывать. Обычно, он всё старался делать правой, изредка помогая себе левой. Все книги, что он прочитал при дворе, про это было написано вскользь и запутанно. Обычно после этого возникало больше вопросов, чем находилось ответов. Так было всегда в святых писаниях, когда не хотели что-либо говорить.
