Ярослав Питерский - Ленин жЫв
А Ленин тем временем как бы словесно накалился, он даже покраснел.
– Думали, что все вот будут жить долго и не стар-р-реть. Но! – продолжал ругаться Ильич. – Не получилось!!! Их ор-р-рганизмы отторгали препарат. И эффекта не давал он, как у меня хотя бы. Кстати, у Бр-р-режнева тогда даже паралич челюсти случился, он от этого препар-р-рата говорить стал медленнее. Побочный эффект. Но стар-р-рики из его брежневского Цэ-Ка вер-р-рили в чудо! И кололись, кололись, думали, что жить вечно будут. Это Вам о вопросе, почему они все на пенсию уходить не хотели!
Тут Ильич неожиданно остыл. Он стал какой-то вялый. Медленно сел на кресло и, закрыв глаза, устало продолжил, но совсем спокойным тоном:
– Помните, голубчик, слухи о кремлёвской таблетке?! – Ленин попытался улыбнуться и вновь лукаво сощурил глаза, но картавого говора как не бывало. – Так вот, препарат просто стали пробовать через кишечник вводить… его в серебряную упаковку… и глотать заставляли. Но! Тщетно всё. А потом… потом один за другим, как мухи, дохнуть стали…
Кирилл задумался.
Он сидел и переваривал информацию. Это всё равно, что тебе скажут через тридцать лет твоей жизни, что ты на самом деле родился негром и раньше был людоедом. Примерно тот же эффект.
Ленин украдкой поглядывал на него и ухмылялся, казалось, что он был довольный такой вот загрузкой мозга Лучинского.
– У Вас сейчас, батенька, в голове каша. Да, да, я представляю. И всё же хотелось бы услышать и Вашу историю попадания сюда!
Лучинский вздохнул:
– Это всё Интерим чёртов! Он, он и эта сука Пак!
– Так это я уже понял. Когда вы заглотили это снадобье?
– В девяносто седьмом.
– И проспали девяносто лет?
– Ну!
– Вот! Вот это уже уникально! Вот Вы-то и есть тот человек! Первый человек! – воскликнул Ленин и вновь подскочил и заходил по комнате.
Он вдруг остановился и, подскочив к Кириллу, поднял его за локти и прислонился к нему, прижавшись своим старческим телом:
– Послушайте, батенька, не я и никто другой, а Вы! Вы, понимаете!
– Ничего не понимаю! – вновь обомлел Кирилл.
– Ладно, ладно, я всё объясню, Вы рассказывайте.
– А что рассказывать? Вот выпил, там уснул – тут проснулся.
– В Москве?! Это было в Москве?! Или в Питере?!!!
– Нет, в Красноярске…
Ленин затих и, словно притаившись, почесал свою бородку:
– Хм, а… в Красноярске… как я сразу не понял, что именно это город мировой судьбы! А мне ведь был знак! Я когда, простите, там был в ссылке, ведь мог подохнуть! Меня в Туруханск хотели… а я пришёл, пожаловался в местную надзорную жандармерию – и почти на курорт! В Красноярск и именно в Шушенское, Красноярск, его энергетика мне и помогла! Это я сейчас понял! И вот Вы! Вы оттуда! Да так и есть! – Ильич вновь улыбнулся. – Извините, батенька, продолжайте!
– А что дальше… – Кирилл развёл руками. – Вот привезли сюда, прямо к этому их президенту…
Ленин стал хмурым, он опустил руки и медленно сел в кресло:
– К нему… Вы уже у него были?
– Да, имел честь…
– И что он сказал, что с Вами сделает?
– Он сказал, чтоб я за свою жизнь не опасался…
– Понятно… – Ленин закрыл глаза. – Он Вам сказал, что Вы уникальный человек?
– Ну да, прямо, как Вы говорил.
Ленин ухмыльнулся, он погрозил кому-то неведомому пальцем и, причмокнув, спросил:
– Небось… заставил Вас в вазу мочиться?
– Ну, да… а откуда Вы знаете?!
Ильич пожал плечами и хмыкнул:
– Хм, так, не Вы ж один к нему на приём ходили-с…
– Он что, и Вас заставил вот так писать в вазу?! Вас?!!!
– Стиль у него такой. Так что… не Вы один-с.
– И фотографировал, что ли?!!!
Ленин стал хмурым, он как-то жалобно посмотрел на Кирилла и тихо сказал:
– Он ещё это делал под музыку хачатурянского танца с саблями.
– Ой! А зачем? С Вами-то зачем?! – возмутился Кирилл. – Ну ладно со мной, но с Вами?!
– Ладно, Кирилл! – Ленин вдруг боязливо прижал палец к губам. – На сегодня я думаю, информации хватит. Поэтому я предлагаю Вам прилечь отдохнуть. Вы храпите?
– Нет… – удивился Кирилл.
– А я думаю, что я храплю. Мне так кажется. Хотя, конечно, этого я не знаю. Ведь я всё-таки сплю… А вот те, кто за мной тут следит и ухаживает, об этом мне ничего не говорят. Так что давайте спать. Но перед сном я предлагаю всё-таки немного подкрепиться. Кстати, если Вам, уважаемый, нужно поесть или ещё что-то, нажимаете вон ту кнопку, оранжевую. – Ленин указал рукой на большую, похожую на гриб кругляшку, которая торчала возле одной из кроватей.
Лучинский посмотрел на вторую постель. Там, у подушки, в головах, тоже виднелась точно такая же кнопка.
– Просите у них хоть что! Они принесут, у них приказ. Вы что будете есть?
– И всё-таки, Владимир Ильич!
– Хватит! Мне надо всё обдумать! Хватит! Хватит на сегодня! Я не буду больше говорить об истории и прочем. Я не хочу, батенька, больше нагружать свой уставший и устаревший мозг! Кстати, Вы слышали байку, что мой мозг хранится где-то в каком-то институте мозга?
– Ну да, об это целая передача на телевидении была.
– Вр-р-рут! Вр-р-рут, сволочи! При мне мой мозг! – он постучал пальцем по своему лбу. – Там из кого-то другого вырезали! Н-да, чёрт с ним! – Ленин потёр ладошку об ладошку. – Так-с что Вы будете? Я буду кефир, яблоко и кашу овсяную с клубничным вареньем. Хлеб… а Вы? Вы как питаетесь?
– Хм, я бы чего мясного… Ветчины с картошкой жареной, салат с помидорами. Ну, сока томатного или ещё чего…
– Ну, как знаете! Хотя не советую! Ну что ж, потревожим обслугу!
Ленин подошёл энергичным шагом к двери, кстати, там тоже оказалась рыжая большая кнопка. Нажав её, он задрал голову и прокукарекал куда-то вверх:
– Вы! Морды басурманские! Уши солонинные! Заказ наш слышали?!
Через пару секунд, словно с небес, донесся голос. Скорее всего, он исходил из динамиков в потолке:
– Конечно, Владимир Ильич! – радостно ответил невидимый человек.
– Ну, так в чём дело? Тащите! Мы есть хотим! Есть и спать! Кстати, на ночь давайте нам просмотр фильма! Новости не хотим, а вот фильм… пожалуй… «Убить Дракона!» Хочу «Убить дракона!»
– Но Вы смотрели его на прошлой неделе! – вступил в спор невидимый надзиратель.
– Хрен с ним, хочу – и всё! – настоял Ленин.
– Как знаете! – голос из динамиков прозвучал обиженно.
Кирилл посмотрел на потолок, потом на Ильича и спросил удивлённо:
– Нас что, слышали? Вот всё, что Вы говорили мне?
– Ну да, а Вы ещё не привыкли к тому, что Вы вот ср-р-рать, простите, пойдёте, и Вас пасут?! Пора бы, батенька…
– Нет, но… – Кирилл не знал, как реагировать.
– Вы, голубчик, не очень-то впечатляйтесь. Это вредно. Берегите нервы.
Лучинский кивнул головой и, вздохнув, спросил:
– Вы что, любите шварцовского Дракона?
– Ну, да-с…
– Хм, а почему? Почему, там ведь…
– Вы, намекаете… на диктатуру партии? Антисоветчина сплошная, хотите сказать?
– Ну, наверное…
Ленин рассмеялся, погрозил пальцем Кириллу, словно маленькому мальчику:
– Бросьте, батенька, бросьте! Это химеры: диктатура партии, советская власть и всё такое! Дракон человека – в нём самом!
– Да… я знаю, как бы понимаю задумку автора, но…
– Никаких «но»! Хватит мне проповедь устраивать! Есть, смотреть кино и спать. Спать и спать! Крепкий сон – лучшее бодрящее лекарство! – Ленин задрал руку вверх и ткнул в потолок указательным пальцем.
Это выглядело забавно. Кирилл улыбнулся. Он смотрел на этого немного забавного старика и не понимал, почему там, наверху, на земле, там, в прошлом, будущем и настоящем его сделали «засушенным богом»? Зачем? Он простой человек, совсем ранимый и со странностями? Зачем? Зачем?
Через пару минут принесли ужин. Всё, как и заказывал Ленин, «разговаривая с потолком». Ветчина была очень сочная и вкусная, картофель не пережарен, ну и апельсиновый сок на десерт. Видно, с томатным напряжёнка в местном ресторане. Ели молча, Ленин урчал, как кот, когда поглощал свою кашу с клубничным вареньем. Он чавкал, жуя сочное яблоко и швыркал, попивая кефир. Совсем обычный старик. Кирилл посматривал на него украдкой, чтобы не вызвать раздражение Ильича излишним любопытством. Потом Ленин долго плескался в душе. Кирилл прислушивался и смог разобрать даже некоторые нотки песенки, которую Владимир Ильич напевал под струями воды. И к удивлению Кирилла это была вовсе не «Варшавянка», а обычный старинный русский романс «Утро туманное…». Потом Ленин освободил ванную комнату Кириллу, для него уже тут было приготовлено свежее белье, щётка, мыло и прочие ванные принадлежности. Лучинский этому не удивился, ведь это был спецномер спецгостиницы спецгосударства…
Когда Кирилл, вытирая мокрую голову полотенцем, вышел из ванны, он увидел, что Ильич лежит под одеялом и с наслаждением смотрит какой-то плоский и огромный телевизор, который спустился перед его кроватью прямо с потолка. Кирилл завалился на свою кровать. Он почувствовал, что очень хочет спать. Закрыв глаза, он откинулся на подушку. Мысли крутились в голове бешеной каруселью. Слишком много впечатлений и, главное, такой информации. Такой!
