V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий
- Вот понять бы ещё, что вы понимаете под словом «разум», - перебил его Виктор, - а то и бабушка твоя, и остальные говорят про разумность, но как вашу «разумность» отличить от обычной «сообразительности» или «эрудиции» лично мне не понятно.
- Ну, это довольно несложно. Существует очень много всяких определений, но лично мне нравится такое: «Разум – это способность и желание индивида размышлять о явлениях, которые не представляют для него никакой личной выгоды и не несут удовлетворения его психофизиологических потребностей».
Виктор попросил повторить определение, Андрей повторил, Виктор пошевелил губами, запоминая, немного подумал, сказал, что теперь понятнее, и просил Андрея продолжать рассказывать дальше.
- А дальше вообще всё очень просто. Так как носителей разума очень и очень немного, то мы стремимся максимально увеличивать число себе подобных. Можешь считать, что мы таким образом размножаемся. То есть, не только таким, конечно, но и таким тоже.
Виктор удивлённо приподнял одну бровь, и Андрей ожидал того потока скабрезностей, которого опасался при этом разговоре с самого начала, и был приятно удивлён, когда услышал совершенно другое.
- Погоди, - сказал Виктор, - ты хочешь сказать, что вы подобрали меня с улицы потому, что хотите, чтобы я был одним из вас? Но ведь этого не может быть!
- Почему это? – удивился Андрей.
- Да потому, что ты тоже здраво посмотри вокруг. У тебя дед – академик, батя – директор лицея, один брат политикой занимается, другой – психиатр, третий – в Безопасности Сети работает. И женщины ваши тоже вам под стать, даже твоя младшая сестра – почти дипломированный врач, я уже молчу про Дану Бьюти, и твою бывшую… Домина огромный, от всяких прибамбасов ломится, ещё и земли к нему несколько гектаров. И что я могу у вас делать? Унитазы мыть или грядки ваши пропалывать?
Андрей подивился тому, как много Виктор успел узнать о его семье всего за несколько дней, Виктор сказал, что в этом нет ничего удивительного, так как Андреевы родственники – на редкость словоохотливые люди.
В гостиную зашла Катерина, поздоровалась с Андреем, бросила презрительный взгляд на Виктора и ушла на кухню готовить ужин. Она вновь совершенно перестала следить за своей внешностью, и была даже как-то по-особенному, демонстративно взлохмаченная и в затасканной мешковатой одежде. Почти сразу же за ней пришла мама Ира и спросила не видели ли мальчики эту засранку Катьку, которая находит время разбросать хирургические инструменты по всему двору, и не находит того же времени для помощи в приготовлении еды для семьи. Виктор ехидно хихикнул, Андрей сказал, что Катя как раз пошла на кухню, мама Ира ответила, что быть того не может, наверное в лесу что-то сдохло, и пошла ругать Катерину за брошенный во дворе скальпель.
- Я, честно говоря, не очень понимаю, что именно тебя так сильно смущает, - сказал Андрей, возвращаясь к теме их беседы, - ну да, все взрослые семьи имеют образование и престижную работу. Но это, скажем честно, дело наживное. И ты со временем легко сможешь добиться того же.
- Да при чём тут образование, или даже деньги, - нетерпеливо взмахнул рукой Виктор, - просто в семейства с традициями, вроде вашего, обычному человеку путь заказан. Думаешь, я пока работал в Агентстве, этого не насмотрелся? Со мной и такими, как я, можно было весело проводить время, можно заниматься сексом и даже родить от меня ребёнка, втихаря от мужа. Но принимать всерьёз – никогда. Такие, как я, всегда остаются на положении прислуги. Просто потому, что у меня, как назло, нет дедушки-академика. Ты ведь знаешь, отчего моя мать убежала от моих родственников…
- Не знаю, и знать не хочу, - перебил его Андрей, - это бабушка знает, а не я. Я ничего такого из твоей повести не понял. Но наверное, гадость какая-нибудь, да? Вот и не хочу я её знать.
- Не хочешь – не надо, твоё дело. Но всё равно получается так, что я для вас всегда буду плебеем, человеком второго сорта. Из-за того, что у меня нет подходящего для вас происхождения и богатых родителей, вы сможете видеть во мне только прислужника, мемуариста или кого-нибудь в этом же духе. А я больше не хочу быть прислугой, мне это противно.
Андрей собрался было объяснить, что семьи по идеологическим соображениям никогда не нанимают прислугу, но решил, что эта тема ему самому пока пожалуй не по зубам, и следует оставить этот вопрос на откуп дедушке, когда тот наконец соизволит заняться Виктором. И потому заинтересовался другим аспектом Витькиных опасений.
- Подожди, ты что, искренне считаешь, что мы тут все друг другу кровные родственники? И у всех какой-то особенно правильный генотип и прекрасное происхождение?
- Ну не все конечно друг другу, но Мит же мне сказал, что есть и другие такие семьи. Понятно же, что вы с этими семьями между собой женитесь, или ещё с какими богачами водитесь… Вон эта, бывшая твоя, по стерео говорили, что она помолвлена теперь с этим, ну как его, ведёт гонки вместе с ней, а его папаша – владеет как раз тем химкомбинатом, что школу мою содержит…
- Понятно. Интересные же ты выводы сделал из того, что узнал о семьях. Тогда учти теперь ещё один момент, о котором тебе явно запамятовали рассказать. Почти четверть детей в семьях – усыновлённые. Эта наша такая внутренняя статистика. У кого-то усыновляют больше, у кого-то - меньше, но в среднем получается примерно четверть. Я, честно говоря, и сам не знаю, кто из моих кузенов и кузин (ну это мы так называем детей из других семей), а также родственников старшего поколения, был усыновлён, а кто и правда родился у своих родителей. Что касается нашей семьи, то Сашу, того моего брата, который политик, усыновили в одиннадцать лет, на Западном регионе, он даже жил неподалёку от тебя. Меня самого усыновили совсем маленьким, в трёхмесячном возрасте, в Муниципальном Приюте. Сашка, в свою очередь усыновил ребёнка своей жены. Как ты понимаешь, это внутренняя информация нашей семьи, ею мы по возможности не делимся даже с близкими приятелями, и я тебя очень прошу её не разглашать. А о том, на ком мы женимся, я рекомендую при случае поговорить всё с тем же Сашей, он расскажет тебе, если захочет, кем была его жена до их знакомства и где она жила.
Виктор слушал его со странным выражением лица, затем откашлялся, и сказал:
- Извини, что заставил тебя так со мной откровенничать. Я обещаю никогда и никому не рассказывать то, что я сейчас узнал.
- Спасибо за понимание, - сказал Андрей.
Виктор немного помолчал, а потом спросил:
- Слушай, а почему вы не могли нормально, в первый же вечер, мне всё рассказать? Ну, что хотите, чтобы я был таким, как вы.
- Да потому, что ты сбежал бы, не дослушав даже до середины. И точно бы решил, что мы секта какая-то. Ты же шарахался от нас, как чёрт от ладана, забыл?
- Нет, но… Можно же было по-человечески объяснить, а не задрачивать. Хотя, наверное, вам виднее, - Виктор замолчал, раздумывая, спросил - и что мне теперь нужно делать?
Но спросил он это уже совсем не так, как в начале разговора. Он больше не собирался отрабатывать барщину, а наоборот, пытался понять, чем может быть полезен семье, и какая у него теперь должна быть жизнь. Андрей отчётливо чувствовал перемены в Витькином отношении к ним. Всё-таки я не совсем безнадёжен, подумал Андрей, и если не нервничать и не спешить, то я могу не хуже остальных разговаривать с кандидатами в родственники. Правда, я и сам не знаю, чем именно, из всего, что я сказал, мне удалось его заинтересовать и переубедить, но это уже мелочи. Вслух же Андрей сказал:
- Да ничего особенного тебе делать не нужно. Узнать нас получше. Побольше читать. Очень желательно разобраться, чем бы ты хотел заниматься в жизни. Захотеть получить соответствующее образование, с поступлением в вуз мы тебе поможем. Обязательно поговорить с дедушкой, чтобы понять, к чему мы в конечном итоге стремимся. Этого ни я, ни остальные, кроме дедушки, не смогут внятно и ясно тебе объяснить.
- Да, я это уже понял, - вздохнул Виктор, - ну, а в доме-то, что делать нужно? Я же вижу, что у вас нет прислуги, значит сами всё делаете. Может, мне тоже работа найдётся?
- С этим – к бабушке, ну или к любой из женщин старшего поколения, - сказал Андрей, - что и кто делает в доме – решают наши дамы. Мы же покорно исполняем их распоряжения.
- И это, если я уж здесь остаюсь, - Виктор замялся, - ты не пошутил, что я могу себе взять одного из щеночков? Я просто всегда мечтал о такой собаке, но, как понимаешь…- он развёл руками, посмотрел на Андрея с мольбой, окончательно засмущался, и выглядел совсем мальчишкой.
- О, Господи, да бери хоть всех! Никто тебе и слова не скажет.
- Нет, Андрей, я против, – сказала Катерина. Она, оказывается уже некоторое время их слушала, привалившись к стене на выходе из кухни. – Ты поступаешь крайне безответственно, разрешая завести собаку тому, кто в них ничего не понимает.
