Илья Ангелов - Прыгай, Филька!
И Кузя с Никитишной улеглись спать…
*********
Утро и вправду оказалось мудреней вечера.
Кузя проснулся бодрым и спокойным — будто и не было вчерашнего кошмара.
"Что ж? — решил он. — Мне ничего другого не остается, кроме как ждать. Буду ждать".
Позавтракали, и Никитишна включила телевизор. Позабыв вчерашние склоки, оба — бабка и кот — уселись вместе в кресло и принялись смотреть новости.
Как обычно показывали президента с премьером. Потом бодрые голоса ведущих поведали о предстоящем через месяц на озере Селигер Международном молодежном форуме. Гневно изобличили США — американский сенат никак не хотел отказаться от идеи окружения России сетью ПРО. Враги подбирались все ближе и ближе и это не могло не беспокоить. Злых сенаторов сменил улыбающийся Чавес, в очередной раз заверивший, что Венесуэла во всем и полностью поддерживает мирные инициативы своего стратегического партнера — России и ее мудрого руководителя. Много говорили о футболе — через несколько дней в ЮАР начинался очередной Чемпионат мира по этой игре.
После новостей начался какой-то старый военный фильм. Никитишна заклевала носом, а Кузя вновь задумался о Фильке.
Да, за завтраком смилостивившаяся Никитишна пересказала коту разговор с Еленой Власьевной. Выходит, Филька не сбежала, а упала с балкона!
"Раз она упала и внизу ее не нашли — значит не убилась, — начал рассуждать Кузя. — И лапы у Фильки целы, что не может не радовать. Со сломанной лапой она бы принялась мяукать и звать на помощь или заползла бы в окошко подвала, но и там не перестала бы мяукать. И ее сразу бы нашли…
А что если…, - тут Кузя, похолодев, вспомнил ублюдка Болта и его добермана Рича. — Нет-нет! Если бы даже Рич под окнами попытался сожрать кошку, поднялся бы дикий крик и гам, люди бы услышали. Да и пятна крови остались бы на земле. Нет-нет…
А что же тогда произошло?
Филька упала, испугалась, поднялась, пришла в себя и…что бы сделал на ее месте кот, впервые оказавшийся на улице? Наверняка решил бы побродить по двору и ознакомиться с окрестностями. Ведь правда? Я бы именно так и поступил.
Что могло произойти дальше? Я выхожу со двора, вижу еще один дом, новый двор…вокруг тихо, потому что вечер, мне никто не угрожает, а любопытство толкает меня вперед…Я иду дальше…и дальше…и дальше…и? Заблудился! Точно! Я не знаю, где я, и как мне вернуться назад! Я пугаюсь и начинаю метаться из стороны в сторону, изо двора в двор, но все дома мне кажутся с непривычки одинаковыми и своих следов найти я не в состоянии…Что бы я сделал?
Наверное поискал бы других котов и кошек. Обратился бы к ним за помощью. Городок у нас маленький, многие животные знакомы друг с другом, а если и не знакомы, то все равно никогда не проходят мимо, если увидят, что ты в беде! Ведь так? Так! От кошки к кошке, от кота к коту — и мы бы нашли мой дом! Ну…может это случилось бы не сразу, а на второй, третий, даже четвертый день, хотя для нашего городка это уже перебор…Если Филька заблудилась — остается ждать…
Правда, существует и иная возможность. Филька, не имевшая представления о правилах дорожного движения, могла попасть под машину. Ведь прямо за домом проходит оживленная дорога, по которой, хоть и в одну сторону, но постоянно, летят автомобили и автобусы. Их фары слепят и ты теряешься, замираешь на месте…Сколько несчастных братьев и сестер погибло под колесами беспощадных тарахтящих убийц!
Кузю передернуло от страха и отвращения — он представил себе размазанное по асфальту маленькое черное тельце с выпущенными наружу кишками и раздавленной головой, и кота чуть не стошнило.
Но при зрелом размышлении Кузя отверг эту версию.
Насколько известно, бабушка и папа уже пару раз обходили соседние улицы и дворы, расспрашивая о Фильке. Интересовались они и тем, не видел ли кто-нибудь в районе сбитую или раздавленную кошку? И ответ на этот вопрос всегда был отрицательным…
А если Филька и вправду встретила симпатичного кота? И они сейчас…?
Ревность будто раскаленным железом обожгла несчастного Кузю. Застонав и чуть не разбудив Никитишну, кот сполз с кресла на пол и забрался под диван, чтобы никто не увидел, как он страдает.
Неужели это любовь? Я люблю ее и ничего не могу с собой поделать! И я ревную, представляя ее с другим. Я не смог допрыгнуть до ее балкона, она не захотела прыгнуть ко мне…Я никогда не выберусь из этой квартиры, мне уже восемь лет, восемь кошачьих лет, пятьдесят шесть человеческих. Я продолжу стареть, силы постепенно начнут покидать меня, а она…ей нету и года. И все впереди — из глупой юности она перейдет в ненасытную и ветреную молодость, с ее многочисленными приключениями и победами, затем наступит роскошная зрелость, когда ум и здоровье позволяют по-настоящему, до последней капельки, получать наслаждение…А я? Я продолжу стареть и буду наблюдать за ее жизнью с подоконника, форточки, а затем, когда не смогу уже даже запрыгнуть на форточку — из-за стекла. И мы никогда не будем вместе!
При этой мысли большой, полосатый, сильный и добрый кот Кузя… нет, стареющий, одинокий, с сединой, хотя и крепкий еще кот Кузя… положил морду на лапы и расплакался горькими слезами. И только приютившийся в углу паучок видел эти слезы.
Наплакавшись, Кузя вылез из-под дивана. Никитишна продолжала дремать.
Ну и черт с ним! — решил кот. — Я все равно продолжу ее любить. Пусть будет, что будет. Лишь бы вернулась домой живой и здоровой. А потом все как-нибудь устаканится…"
*********
…Однако Филька не возвращалась.
Прошла неделя, вторая, пошла третья…
По просьбе мамы папа поколдовал на компьютере и распечатал с принтера несколько десяток объявлений, гласивших:
"Первого июня в районе Институтской части у вокзала пропала кошка черного цвета, породистая, с короткой шерстью и белым пятном на груди. Откликается на имя Филька. Нашедшим просьба вернуть за вознаграждение". Сверху на листке папа разместил фотографию кошки, одну из немногих, которую когда-то сделали.
На второй день раздался звонок и грубый мужской голос пригласил зайти, не забыв вознаграждение, и забрать кошку. Звонивший жил через дом.
Запихивая дрожащими руками кошелек в карман летней курточки, папа пулей выскочил из дома и побежал по указанному адресу.
Мама, бабушка и Коленька вышли на балкон, чтобы наблюдать оттуда за триумфальным возвращением пропащей.
…Дверь папе открыл худой мужичишка в застиранной майке и с красным лицом. По запаху папа сразу догадался, что спаситель крепко "подшофе".
— Ну что, мужик, заходи, забирай свою кошку! — заорал хозяин квартиры, гостеприимно распахивая дверь.
Замирая от восторга папа прошел на кухню и…
…у батареи в перетянутой шнурком сетке-авоське испуганно билась, пытаясь высвободиться, белая в серых пятнышках кошка, ничего общего с Филькой не имеющая!
— Забирай, мужик! Давай деньги и забирай! Вот она, твоя котяра! Вместе с авоськой забирай! — щедро предложил пьяница.
— Позвольте…, - слова давались папе с трудом. Он не мог отвести взгляда от бьющегося в сетке несчастного животного. — Но в объявлении ясно же было сказано, что кошка черная! С одним белым пятном на груди! Что это вы мне предлагаете???
— Ну ты даешь, мужик! — пьяница, в котором, присмотревшись, папа с удивлением узнал одного из слесарей мехмастерских Института, начал заводиться. — Я ее полчаса ловил, эту тварь! Спустился в наш подвал за огурцами, а она, сука, жмется в углу, мяучит! Но я-то твою объяву еще вчера увидал и сразу просек, что котяра не простая. Блять, эта сука мне все руки ободрала, пока я ее поймал, смотри! А ты теперь говоришь, что она не твоя! Что за шутки, мужик?
И слесарь вытянул перед впавшим в ступор папой и вправду ободранные, все в татуировках, руки.
— Простите! — взмолился папа. — Я лучше пойду! Но это не наша кошка! Выпустите ее, пожалуйста!
— Не твоя? — тупо переспросил слесарь. Его маленькие, в красных прожилках, ошарашенные глаза перебегали с кошки на папу, с папу на кошку. — Нет, мужик! Дай мне полтинник на три "жигулевского" и сам ее выпускай! Иначе я нахуй ее с балкона прямо в авоське выброшу! Ты им добро делаешь, а они — "не моя"! Блять, что за люди пошли? Чего стоишь? Гони полтинник!
Конечно папа был сильнее пьяного слесаря. Но он был интеллигентом, ученым, и не мог себе представить, что вот так, сейчас, ему придется ударить человека, который вроде даже собирался от чистой души ему помочь. Ну…выпил…ладно, видно, что пьяница, ненормальный, алкоголик. А если он и вправду выкинет кошку с балкона?
— Хорошо! — кивнул папа. На одну бутылку пива двадцать рублей дам. А кошку заберу и выпущу. Идет? — и папа, собравшись духом, пристально глянул пьянице в глаза.
