Яна Дубинянская - H2O
— Вам перезвонят, — бросил уже через плечо, от дверей, принимая трубу, протянутую не глядя щебечущей по другой мобилке Олей. Претендентка удалилась, смерив бывшую уничижительным и недоуменным взглядом.
Для тебя их обеих, конечно, уже не существовало.
— Ну?!
— Не запряг, — добродушно отозвался Химик. — Порядок, Вик. Просчитали полевые-дубль: правда супер, даже лучше, чем тебе докладывали. По коэффициенту практически один в один лабораторные, выше первых полевых, серьезно! Около десяти, ну девять и восемь. Погрешность ноль три.
— Ноль три — что-то много.
— Не будь занудой. Я считал по максимуму.
— А ты прикинул, сколько это может дать в промышленных масштабах?
— Меньше. Значительно меньше. Производство, даже при твоем размахе — штука все-таки локальная. А на полевых испытаниях территорию особенно не ограничишь, тут уж как получится. Эффект брошенного камня, круги на воде… красиво сказал, а?
— Кроме церкви, ничего у вас не рухнуло?
— Ты что, окстись! Какое?! Все стоит, все путем.
— А что синоптики говорят?
— Врут, как всегда.
— Конкретнее.
— Да будет тебе весна, будет. Скоро. Не переживай.
— С финансами нормально?
Химик приумолк, собираясь с цифрами: денег он просил всегда, и ты всегда ему давал, а уж тем более стопроцентно дашь теперь — вот и думает, скромняга, как бы не продешевить. В трубке слышался ритмичный шум, Виктор успел забеспокоиться: прослушка? — и тут же догадался, что это шумит море. Далекое, северное, которого ты уже много лет не видел. Бесчисленные видеофильмы и съемки со спутника, компьютерные развертки и виртуальные карты акватории и побережья, где ты знаешь каждый камень, каждую сосну на скале, — разумеется, не в счет. Жаль, что нельзя слетать туда на пару часов и пропустить ее сквозь пальцы, твою воду. Твою свободу.
Пока нельзя. Но уже совсем скоро можно будет все.
Прорезался Химик с денежными выкладками: ныряя в эту тему, он переставал балагурить и не казался больше тем симпатягой, какого все знали и каким в реальности он не был ни минуты. Зато насколько уникальная голова! При необходимости заменить Химика было бы куда сложнее, чем ту же Олю или, скажем, Гутникова. Трудно, однако возможно, и лучше бы он об этом помнил.
— ОК, договорились. Через неделю готовь третий дубль.
— Ты всегда был перестраховщиком. Да ладно, проведем, куда мы денемся. Но можешь уже подыскивать местечко под свой комбинат.
— Ага. Прямо сейчас и займусь.
Завершил звонок, и трубка исчезла из протянутой назад руки, плавно, словно повисла в воздухе. Когда Виктор обернулся, на пороге топталась очередная претендентка, тоже брюнетка, тоже 90-60-90, тоже в темно-синем костюме, юбка на два сантиметра выше колена — и густое, как плохой дезодорант, неприятие, прущее откуда-то из подмышек. Не будет она у тебя работать, ни за что не будет; так стоит ли тратить на обоснование лишних пять-семь минут?
— Вам перезвонят.
Барышня выкатила зенки и отступила с таким видом, будто на ее безупречной юбке образовалась дырка в районе задницы. «А я хочу белый, и чтобы невесточка на капоте», — удаляясь, потребовала Оля. Тоже, кстати, два высших, куча языков и впечатляющий IQ…
Нажал кнопку селектора, активизируя вторую секретаршу, сидячее, как полип, украшение приемной:
— С собеседованиями на сегодня все. Мне машину в Луговое. И кофе.
А в образовавшиеся минуты можно позволить себе под чашечку кофе негромко похихикать над последними словами Химика. Местечко под комбинат!.. ей-богу, забавнее не придумаешь. Виктор раскрыл ноутбук, тронул несколько клавиш, и она образовалась на мониторе во всю ширь, объемная и цветная, убедительная настолько, что казалась стереофотоснимком, а не компьютерной графикой, — карта.
Цепь одинаковых граненых куполов опоясывала неброское, стального цвета море сплошным ожерельем, кое-где пропуская между бусинами скалы, кусочки леса, поселки и города. С этого ты, собственно, и начал. То есть, разумеется, не только с этого: любой по-настоящему масштабный проект имеет шансы на успех только в том случае, если все элементы запущены одновременно, по всем направлениям сразу ведется одинаково интенсивная и одинаково тихая работа.
Нужная земля в регионе уже твоя: там, на чужом севере, это не только в разы дешевле, но и на порядок легче, нежели было бы на теплом морском побережье родной страны, за каждую пядь которого ведутся перманетные войны. Проекты давно разработаны и утверждены, заказано высокотехнологичное оборудование, закуплены стройматериалы вплоть до сантехники и труб. И все — дробно, рассеянно, незаметно, в глубокой тени. Пока Химик готовит третий дубль полевых испытаний. Пока Георг Пийлс вслепую прокручивает через рыбацкую гильдию оборотные капиталы. Пока Ирка Анциферова еще трясется над своими жалкими нефтяными процентами, и напрасно, ей же самой и всем ей подобным будет лучше согласиться на твои условия уже сейчас.
Вот именно. Время паузы истекло. Поехали, что ли, в Луговое.
* * *На въезде в пансионат нестерпимо воняло жареными семечками. Не то чтобы биоальтернативщики до сих пор не научились как следует очищать выхлопы. Они и не стремились научиться. Это была их фишка, опознавательный знак, корпоративный символ, витающий в воздухе в тем более жестокой концентрации, чем больше поклонников этого вида топлива собиралось в одном месте. В отличие от газо- и нефтетрейдеров, с каждым годом все больше напоминавших бывшую аристократию в эмиграции, жмыхи с самого начала имели ярко выраженные черты новенькой тоталитарной секты. На таких сборищах, как сегодня, это было особенно заметно.
К приезду Виктора первое отделение конференции по программе должно было кончиться, однако оно еще продолжалось, и вполне предсказуемо: выступая на публике, ни один уважающий себя жмых не уложится в регламент. На подобных конференциях никогда не озвучивались реальные цифры или информация по технологии биотоплива, зато истово превозносились его экологичность, безопасность, дешевизна, патриотизм и великие перспективы. В облюбованное жмыхами Луговое раньше косяками сгоняли журналистов, а теперь, когда прессу не заманишь на такую скучищу даже неплохим фуршетом, — студентиков экономических и транспортных вузов.
Однако эта истеричная, агрессивная, сектантская публичность не приносила ровным счетом ничего. Биотопливо реально держало максимум семь-восемь процентов международного рынка: чуть больше, чем некоторые другие альтернативы, однако в разы меньше тех же нефтетрейдеров, ушедших в тень настолько густую, что регулярные слухи об их кончине были все же сильно преувеличены. Пока.
Оставив Олю на живописной лавочке под главным корпусом договариваться об аренде ресторана и точном количестве красной икры на бутербродах, Виктор поднялся в конференц-зал. В огромном помещении было душно, все головы, фанатично откинутые назад, указывали подбородками на сцену. С кафедры вещала габаритная дама, а в президиуме сидел сам Трачук, Соломенный папа: в свое время ты очень удивился, узнав, что именно он, с виду подставной публичный клоун, и вправду является во Всемирном концерне «Биоальтернатива» первым лицом. И что он далеко не такой дурак, каким артистично кажется.
Виктор присел в последнем ряду, возле прохода. Будем надеяться, этот доклад как раз завершает первое отделение.
— …с каждым годом! — чувственно декламировала дама. — Растет сеть наших заправок, возле которых все чаще тормозят автомобили граждан среднего класса, чье благосостояние, не станем лукавить, еще не достигло докризисного уровня. Поэтому именно биотопливо, доступное каждому, уверенно занимает лидирующие позиции в отрасли. И я верю, не за горами то время, когда и самолеты будут оставлять за собой в небе дорожку вкусного, знакомого с детства запаха…
Трачук довольно кивал в такт, подкручивая огромный, соломенного цвета ус. Его широкополая шляпа, словно снятая с этнического пугала в южных степях, золотилась на краю стола. Ну уж хоть на авиацию могли бы не замахиваться, усмехнулся Виктор. С авиацией тебе самому придется труднее всего.
— Можно вопрос?
Мальчишеский голос прозвучал совсем близко, и Виктор повернул голову, заметив краем глаза, как повернулись в ту же точку все прочие головы в зале, синхронно, слаженно, словно держались на одном гигантском пульсирующем теле. Парень сидел в том же ряду, через два свободных кресла. Вернее, уже стоял и по-школьному тянулся вверх прямой, в дощечку, рукой.
— Вопрос из зала к докладчице, — благодушно сообщил Трачук.
— У меня их два, — начал мальчишка, и голос его звучал достаточно дерзко, чтобы маскировать студенческую дрожь. — Первый насчет самолетных выхлопов. Кто их там нюхать будет, в небе?
Многоголовое чудище помолчало и ахнуло. Под нарастающий ропот беззвучно открывала и закрывала рот пунцовая докладчица за кафедрой. И, пожалуй, один Виктор со своего места заметил, как пацан, нет бы наслаждаться произведенным эффектом, быстренько сглотнул, скакнув кадыком по худой шее. На пари, что ли?.. да, молодежь не разучилась развлекаться. Хотя в твое время размах был куда шире. Правда, тогда был и простор для размаха.
