Корпорация - Владимир Александрович Дараган
– Не беспокойся, – сказала Ольга, – я отключила запись геолокации наших телефонов, в файл записывается, что мы сейчас сидим дома и пьем чай.
– Ты можешь это делать? – удивился я. – Но для этого надо уметь программировать, работать с базами данных, залезать туда, куда залезать не положено. Ты же социолог, когда ты этому научилась?
– Не забывай, что я работаю тут четыре года. Здесь и не этому научишься. Заставили вырасти над собой.
– Четыре года… Мне сказали, что ты можешь питаться в каких-то особенных кафе, а ходишь в «Метелку».
– Мне нравится «Метелка», там люди, которые мне интересны. Это для меня важнее, чем какие-нибудь лобстеры или устрицы. Тут она замолчала. Потом вынула из кармана сложенный листок, расправила его, протянула мне. – Смотри. Посредине листка было огромное черное пятно, из которого кривыми иглами выходили линии. Сверху над пятном я разглядел множество небольших прямоугольников. Никаких линий у этих прямоугольников не было. – Это карта нашего города. Тут обозначены перемещения всех наших сотрудников. Здесь Северный холм, – Ольга ткнула пальцем на точку, куда вели извилистые линии. – За последний месяц на холм ходили три человека: ты, Цвейг и Мария. А вот тут, – она показала на прямоугольники, – корпуса промзоны. Но не все! И туда за последний месяц никто не ходил. Точнее, в нашей базе не показано никаких перемещений. Наши сотрудники туда не ходят или я этого не вижу. И обрати внимание – там, где эта чертова дорога, наши сотрудники тоже не появлялись. – А вы контролируете перемещение людей с третьего этажа? – Мы – нет. Вернее, такие данные мне недоступны. Не мой уровень. – То есть, что-то связано с корпорацией, но ты это не контролируешь? – Совершенно верно, – раздраженно сказала Ольга. – Тебя это беспокоит? – Не люблю, когда что-то не понимаю, – Ольга, не докурив, выбросила сигарету. – У меня еще один вопрос. Я тебе показала маленькие секреты, теперь твоя очередь поделиться секретом.
– Какие у меня секреты? Каким секретным цветом рисовать графики?
– Меня интересует показатель успешности сотрудников отдела, индекс которого начинается на буквы ВХ. Ты не обратил на них внимание?
Да, обратил. Этот отдел в моей таблице успешности занимал последнее место. Там почти все показатели были около двадцати из ста возможных. Я еще подумал, что кому-то придется решиться и уволить всех сотрудников. Удивительно, как можно было набрать таких бездарей, которые даже в «коллективизме» показывали ужасные результаты. Про «креативность» вообще лучше молчать – там показатели были близки к нулю. Я рассказал об этом Ольге.
– Я так и думала, – сказала она, закуривая новую сигарету. – Спасибо.
– А что это за отдел? – спросил я.
– Давай об этом потом, – Ольга говорила равнодушно, как будто потеряла интерес к своему вопросу и моему ответу. – Кстати, расскажи о швейной фабрике. Я повторил рассказ, который уже слышал Корр. Ольга слушала внимательно, ни разу не улыбнулась, про волейбольную команду ей было неинтересно. – Ты сказал, что там было три линии. – Да, но третья линия не работала. Шон сказал, что для нее нет заказов. – А она была заряжена? Я вспомнил бобины с какой-то серебристой тканью. – Серебристая ткань… – Ольга задумалась. – Ладно, это не так важно. Тут она встала, выбросила сигарету, потянулась, уселась ко мне на колени, обняла за шею и прошептала в ухо:
– Официальная часть встречи закончена. Теперь переходим к танцам и другим безобразиям. Романтическое настроение. Так можно описать мое состояние в течение двух последующих дней. Я вспоминал холм, гаснущую красную полоску на западе, запах Ольгиных волос… Попытался написать стихи, не смог совладать с рифмой, перешел на верлибр и бросил. Моего таланта хватило только на рассказ «Девушка в степи». Получилось нечто розово-сопливое. Я написал о девушке, которая по вечерам любила приходить на холм, чтобы любоваться закатом, а когда солнце садилось, она почему-то долго расчесывала свои волосы. Литературный герой однажды увидел ее, попытался познакомиться, но девушка говорила на незнакомом языке, улыбалась и уходила. В общем, рассказ не был закончен, я так и не придумал, как герой смог соблазнить эту красавицу. А холм с его тайной? Я решил, что пусть на этот холм почаще приходит девушка, чтобы расчесать свои волосы. А с тайной разберемся потом.
Друзья?
Эту главу я написал, отложив дневник в сторону и решив, что надо заканчивать первую часть книги, описав мои общие впечатления и некоторые мысли. Я, наверное, увлекся, приводя бесчисленные диалоги, но они были для меня важны – ведь через такие беседы я узнавал о жизни в городе и правилах корпорации. Я назвал эту главу «Друзья?», поставив вопросительный знак. Это не случайно – вроде знакомых у меня в корпорации появилось много, но кто из них был моим другом? Ольга – моя любовница. А как еще можно сказать? Любил ли я ее? – опять вопросительный знак. Влюбленный человек действует вопреки своим интересам, как говорят классики, но про себя я так сказать не мог. Когда у Ольги было хорошее настроение, то мне с ней было хорошо. Даже очень хорошо, просто замечательно! Но были случаи, когда я к ней не приходил, ссылаясь на занятость. Какая могла быть у меня занятость? Да никакой – просто хотелось побыть одному и подумать, что я тут делаю, не пора ли мне уехать, пока не начались изменения, о которых говорили Цвейг и сама Ольга. Честно говоря, я пытался понять, что такое может произойти в городе и в корпорации. Никаких «грозных» (кавычки я поставил намеренно) революционных признаков я не замечал. Низы были довольны, верхи полностью контролировали ситуацию. Как-то я обедал с одним айтишником, который пытался сравнить наши правила с компьютерной игрой. «Баланс между кнутом и пряником, – говорил он, – вот основа стабильности любой системы. Если герой компьютерной «стрелялки» может получать только ранения, то он быстро погибнет. Ему нужно по дороге находить аптечки, патроны и сундуки с золотом». Потом он долго доказывал, что правила корпорации соответствуют отличному балансу кнутов и пряников. Пряников должно быть больше – только
