Федор Березин - Голован

Но вместо того, чтобы, дойдя до вершины, сваливать подальше, Жуж Шоймар устроил привал. А ведь большинству, наверное, так хотелось далее, в безопасность. Ибо все же для канониров лодки есть разница — бить по цели в границах прямой видимости или по ней же, но — закрытой песчаной горой. В конце концов, «Южный Монстр» не линкор былых времен, у него может попросту не хватить снарядов на доскональную обработку всего обратного ската.

Но Шоймар распорядился завтракать. Видимо, чтобы окончательно убедить безусловно наблюдающих в подзорные трубы подводников, что мы свои в доску. Для чего, спрашивается? Неужели мы собираемся воспользоваться услугами этих людоедов еще когда-нибудь?

Словом, вот потому кусок в рот и не лезет. Завтракать сейчас, на виду у «Южного Монстра», — это просто цирковой трюк. У кого во время трюка пища не будет вываливаться назад? Хотя жрать-то должно хотеться, все же в процессе всего прошлого путешествия мы пешком почти не ходили. Тем более с поклажей. И уж тем паче по песку.

Вообще-то здесь, на гребне гороподобной дюны, было бы вполне так ничего. Во-первых, как справедливо указал Жуж Шоймар: «Дышите морской прохладой, пока дышится, дальше — оно похуже будет». Во-вторых, виды такие, что поискать. Нам, разумеется после тесноты атомной лодки, любая даль и без того в радость, но сейчас вокруг все же особые прелести. С одной стороны, в полутора километрах под нами, песок врезается в джунгли, и потом это зеленое море вздымается вверх разом со Сферой Мира, пока не тонет в туманной дымке. С другой, все тоже красивее некуда, ибо тут уже океан настоящий, и тоже стеной вверх и гигантской чашей в стороны. Одно плохо: где-то в этом океане — и не сильно далеко — лежит тяжелое белое бревно из железа, и орудийные расчеты, пользуясь случаем, отрабатывают нормативы по вращению пушек туда-сюда. Если Мировой Свет смилостивится, то, может, только вращением и вздергиванием вверх-вниз все и ограничится. Какая дальность боя у островных башенных, даже наши военные не совсем в курсе. Оно, может, и к лучшему: вдруг успокоение придет раньше, чем мы выйдем из зоны поражения?

Пока суть да дело, да под термосный кофеек, Жуж Шоймар проводит нечто вроде короткого военного совета.

— Вам знакома местность, Дьюка?

— Непосредственно здесь, на дюне, ковырять песок не приходилось. Но я бывал примерно во-он в той стороне, — Дьюка Ирнац вскидывает руку и тычет пальцем куда-то вверх.

— Поменьше жестикуляции, мой друг, — с полным ртом консервированной гречки говорит Шоймар. — Очень сомневаюсь, что нас можно с такой дистанции расслышать хоть каким рупором. Но гарантирую, все телескопические линзы «Южного монстра» развернуты в нашу сторону. Циклон-коммандер Кридж Жо любопытен.

— Главное, чтобы ему скучно не стало, — бурчит Маргит Йо. Как все понимают, в смысле: «Хоть бы от этой скуки он не начал стрельбу по мишени „Завтракающие на краю пустыни туристы“».

— Зачем пугаете личный состав, гвардии ротмистр? Непедагогично, — указывает ему Жуж Шоймар.

— Пусть попужаются, — подмигивает Маргит. — В штаны наложат — будет легче идти по склону вниз.

— Кстати, профессор! Надобно предупредить парнишек, чтоб слишком вперед не рвались, сохраняли равновесие. Неважно, что песок только кажется мягким. Шею на склоне сломать — нечего делать, — указывает Дьюка Ирнац и продолжает оборванную до того мысль. — Так вот, я бывал чуть севернее, да и южнее тоже. Здесь территория диких марайя. Их так и называют — «дикие марайя», хотя цивилизованых марайя вроде никто никогда и не встречал. В общем, надо зарядить «пушки». Марайя перманентно пребывают в одном из двух взаимоисключающих типах настроения. Или они до жути дружелюбны, и тогда от их гостеприимства просто проходу нет, или воинственны — в таком случае будь на стреме, или перережут глотку, как только сомкнешь веки. Чем вызвано переключение с того на другое, я так и не выяснил, но длительность благодушия может доходить до недели и двух. С агрессивностью похуже будет — успокаиваются они долго. Ах да! Еще у них случается настроение, когда на все класть. В смысле, застенчивость какая-то снисходит. Тогда облазь хоть все деревья в Топожвари-Мэш, а на марайя не наткнешься.

— Нам бы лучше всего состояние «один», — констатирует Шоймар. — Надо бы разжиться проводниками, да и носильщиками тоже.

— Все так, — кивает Дьюка Ирнац. — Надеюсь, и собачек удастся прикупить, а то я смотрю, наши застоялись — тяжко идут.

— Расходятся, думаю, — выражает надежду Шоймар.

— Да уж, с сухим песком в сельве туго, — соглашается наш проводник. — Правда, там кузнечик-цапа и муха-чёрный хоботок, а также…

— Тоже, что ли, решили нас попугать, да, Дьюка? Деморализует людей, — делает замечание начальник отряда.

Я с ним полностью согласен. Отсюда, сверху, джунгли донельзя красивы, но насколько они проходимы в реальности? Я смотрю на вздымающуюся стену и прикидываю: за сколько мы дойдем вон до той точки, к примеру? Все мои прикидки взяты с потолка и от фонаря. Но удалиться подальше от лодочных стереотруб будет все же приятно.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СЕЛЬВА

Мы потеряны в лесном океане. Этого не может быть! Не может быть столько деревьев вообще и на квадратный километр — в частности. Очень смутно помнится, что где-то все же существует цивилизация. В то, что где-то существует хоть один квадратный метр земли без растительности, не верится вообще. Уже дважды приходилось пробиваться через абсолютно непроходимую территорию. Рубщики с мачете впереди сменялись через каждые десять минут. Честно говоря, некоторые подозревали, что отряд заблудился. Читалось на лицах.

Компас. Он, конечно, что-то показывает. Но Господи Выдувальщик Сферы Мира, только микроскопически тонкий слой лобного участка коры под черепом, да еще долгая дрессировка нейронов образованием и культурой заставляет до сей поры верить в эту неяркую стеклянную погремушку. Тотем, полученный когда-то от цивилизации. Вера и в компас, и в цивилизацию как таковую испаряется с каждым пройденным километром. Если мы, конечно, их проходим, а не кружим в неком небольшом, конечной длительности, анклаве. Почему, собственно, нет? Выдувальщик знает, за какое время в этих тропиках джунгли залечивают сами себя? Уж за сутки точно вполне справляются. И тогда мы вполне способны нарезать тут кругаля до Схлопывания Сферы Мира. Что самое интересное: из-за полога растительности мы даже не увидим, как оно началось.

Ладно, компас — он компас и есть. Всего лишь прибор. Он только показывает направление, а идти в этом направлении ему не надо, его донесут. А если и не донесут — ему все по барабану. Будет по-прежнему пялить стрелку на север. Есть вопрос более общего плана: куда мы идем? Под «куда», вообще-то, подразумевается «зачем».

Где-то и когда-то, в непредставимо далекой, сказочной аудитории все представлялось понятным и ясным. О, и карта имеется! Впрочем, то ли на расстеленную карту раньше не сваливались древесные жуки росточком и толщиной с ладонь; то ли перед диспутом и тыканьем указками по рельефу не случалась бессонная ночь, когда в зарослях рядом двигается кругами нечто отсвечивающее странным сиянием, а по парности расположения это сияние подозрительно ассоциируется с глазами: вот только их размер… Итого имеем: требуется дойти до предгорий Нетронутой Цепи, разведать местность на предмет… Чего там по списку первое? Ах да, почти у каждого в группе свои приоритеты первостепенности. Например, у Жужа Шоймара, как ни крути, — поиск затерянных городов народа рибукаров. Десяти, или всего одного, — то уж дело и вправду десятое. Прямо он, конечно, в этом не признается. На словах для него главное: довести всех до цели и всех же скопом вернуть домой. А вот на деле он так часто пересказывает легенды о цепочке мертвых городов, что любому ясно. Если бы можно было поменять половину, а то и две трети команды на успех нахождения развалин, Шоймар осуществил бы размен не моргнув глазом.

Цели Ио Керталана ясны и без разговоров. Если в преддверии Нетронутой Цепи анализ грунта выявит урановые руды промышленной концентрации, он доберется назад за своей премией и корпоративными акциями босиком и без мачете. А может быть, даже пересечет вплавь полные пираний-кулебяк притоки Иррациональной, да и ее саму. Люди, занятые в большом бизнесе, несколько помешаны: все, кто с ними сталкивался вблизи, в курсе дела. Ио Керталан — ученый новой формации. Только Выдувальщик Сферы Мира знает, откуда они взялись в нынешнее время. Ладно бы до Всеобщей Атомной, еще куда ни шло. Но сейчас! Тогда хоть бизнесу было куда развиваться. Или это теперь, из нынешней неустроенности, так кажется? Если бы бизнесу было куда развиваться — по крайней мере, Большому Бизнесу, — тогда бы, может, и самой Большой войны не случилось. Ведь теперь ясно и ёжику, что послужило причиной катастрофы. Неуемная жадность корпораций и монополий, что ж еще-то?