Джон и Дэйв и Храм Кс'аль'наа''тхутхутху - Дэвид Вонг
Они убедили меня встретиться – отчасти при помощи денежного вознаграждения, но в основном благодаря моей тупости. Они хотели подключить электродами мой мозг к машине, как у предыдущего парня в эксперименте. Я согласился, и это явилось одним из самых чудовищно идиотских решений за всю историю человечества.
Откуда мне было знать? Почему-то идея собрать вместе умных людей в хорошо освещённой лаборатории и всё им рассказать показалась мне… Не знаю, чего я ожидал. Наверное, я представлял себе, как они вызовут эту тень, и каким-то образом её увидят все, а не только я. И тогда всё это станет не моей проблемой, а чьей-то ещё. К тому же, они обещали мне деньги.
Так что той субботой я по-тихому поехал в колледж, сказав Джону, что собираюсь навестить Эми, а Эми – что собираюсь навестить Джона, надеясь при этом случайно не наткнуться на неё в кампусе. Да, я солгал двум самым близким мне людям. Я сделал это, руководствуясь уравнением:
Что означает «одна маленькая ложь спасает от бесконечного числа объяснений». Я постоянно им пользуюсь. Вот уже использовал на вас.
Я представлял себе большую хорошо освещенную лабораторию со здоровенными компьютерами, стоящими вдоль стен, а на них – те штуковины по типу магнитофонных бобин. В действительности же я оказался в паршивом маленьком кабинете внутри кампуса, где не работал кондиционер. Пот лился с меня ручьями (дело было поздним августом). Я пришел туда в девять утра, и они поздоровались, пожали мне руку и поблагодарили за участие. Я заполнил пачку всяких форм толщиной в полдюйма. А потом начались расспросы.
Это было мучительно. Час проходил за часом, пока они задавали мне бесконечные вопросы: о моей маме и о том, как её упекли лечебницу и как оттуда выписали; о моём папе, которого я никогда не знал, и о том, страдаю ли я от головных болей и что употребляю в пищу.
Главным был здоровый мужик с чёрной козлиной бородкой, уже тронутой сединой. Как оказалось, это был доктор Уэлш. Ещё там был доктор Прэтт, попросивший называть его Фредом. Была также помощница, Келли, которую я запомнил по фото в журнале. У нее были чёрные волосы, маленькое колечко в носу и прелестное круглое личико. Она излучала очарование, постоянно посмеивалась и дотрагивалась до моей руки, когда мы разговаривали.
Каким же я был тупым говнюком, не понимая, к чему всё шло.
Вопросы, вопросы, вопросы. Без перерыва на обед. Они даже проверили меня на чернильных кляксах, как в кино, показав десять белых картонок с нарисованными пятнами, а сидевший у меня за спиной мужик так строчил на своем ноутбуке, будто старался записать каждое моё слово. Всё, что я слышал – это громкое клацание клавиш, из-за которого у меня чуть не начался нервный тик. Может, это было частью теста?
Доктор Фред: Не торопитесь. Можете поворачивать карточки, если так вам будет легче.
Я: Хорошо.
Выглядит как волк, волк-мутант с четырьмя глазами.
Две утки, дающие друг другу пять после того, как выиграли Супер Кубок.
Два гермафродита, трахающие инопланетный истребитель из фильма День Независимости.
Чувак, сбивающий меня на мотоцикле. Видны подошвы его ботинок, торчащие в разные стороны, как будто я смотрю на него в то мгновение, когда он проезжает по моему лицу.
Человек-Мотылёк, с челюстями на крыльях.
Лужа крови с оторванным пенисом наверху. Последствия взрыва херобомбы.
Две руки, собирающиеся побороться на пальцах.
Хищная птица со сложенными крыльями, уставившаяся на меня. Пьяная в доску.
Клоун с торчащими волосами; рот скалится острыми зубами с широкими промежутками. Внизу – картофелина, которую он ест с середины.
Два краба выблёвывают куски индейки, которую они только что съели.
Потом они отправили меня в приёмную, а сами собрались в кабинете, видимо, обсуждая, насколько у меня поехала крыша.
Наконец они отвели меня в соседнее здание, куда мы с Эми ходили во время моего последнего приезда. По субботам там почти никого не было. Мы вошли в зал: я, здоровенный доктор Уэлш, дружелюбный психолог Фред и милашка-помощница Келли в обтягивающей футболке.
Четверо зашли в небольшую комнату, где стояла машина с проводами. Только троим суждено было выйти.
Прошло сорок пять минут, пока они обвешивали меня проводами, а девочка-помощница сбривала волосы с небольших участков моей головы, чтобы прикрепить электроды. Они собирались у мониторов, откалибровывали приборы, о чем-то перешёптывались, сдирали с меня все провода и прикрепляли их заново – и так примерно тридцать семь раз. В какой-то момент я подумал, что, может быть, у меня какой-то неправильный мозг, который им не подходит. Ну, что поделать.
Они ещё немного пошептались, и наконец ко мне вышел огромный доктор Уэлш.
– Вам удобно, Дэвид?
– Нет. У меня из головы торчит куча проводов и всякой херни. Но ничего страшного.
Я заметил, как Келли улыбнулась у него за спиной.
– Осталось совсем немного. Мы очень ценим ваше терпение.
Он отошёл и встал у меня за спиной. Я был весь как на иголках. Я почувствовал боль в пальцах и осознал, что изо всех сил сжимаю подлокотники.
Я поймал взгляд Келли. Она улыбнулась и спросила:
– Нервничаете?
– Не уверен, что это правильное слово.
– Не волнуйтесь. Если у вас возникнут проблемы, мы рядом.
– Меня не волнуют какие-то проблемы. Послушайте, ребята, мне, наверное, не стоило к вам приходить.
Уэлш появился слева от меня и ответил:
– Вы всё ещё можете отказаться, – в его голосе чувствовалось плохо скрываемое желание меня ударить.
– Хорошо. Но давайте договоримся: когда мы начнём, вы выключите эту штуку в ту же секунду, когда я попрошу. Хорошо?
– Конечно, само собой.
– В ту же секунду. Потому что если появится эта тёмная мразь, я хочу прекратить
