Дурилка картонная - Евгений Юрьевич Лукин
— Сколько? — Нестор Маркелович посуровел, даже набычился малость, что происходило с ним каждый раз, когда речь заходила об оплате.
Аля сказала. Нестор произвёл в уме вычисления. Супруга — тоже. Переглянулись.
— А… обязанности?
— Тут всё перечислено. В приложении два.
Посмотрели приложение два. Пунктов там было до чёртовой матери, и почти каждый что-нибудь да запрещал. Скандалов в присутствии объекта не учиняй, вреда не наноси, спиртного не наливай…
— А он что, пьёт?
— Да нет, конечно! Чем он пить будет?
— А чего ж тогда?
— Ну, бывает, усаживают за стол, рюмку перед ним ставят… символически…
— Ладно, не будем… А вот тут сказано… — Нестор Ступицын склонился над документом и, туго наморщив лоб, потыкал согнутым пальцем в единственный пункт без частицы «не». — Производить наблюдение… Это как?
— Так. Между делом.
— А докладывать?
— Ну, позвоните, если что-нибудь стрясётся необычное. Но это вряд ли. Вот… — Она вновь запустила руку в папку и извлекла три фитюльки с присосками. — Одну прилепите на входе, одну в комнате, а третью… Третью — сами сообразите, куда. Хотя, конечно, можете и не прилеплять. Ну всё. Пора мне…
* * *— Слушай, — в тяжком недоумении обратился Нестор к супруге, когда дверь за гостьей закрылась, а на площадке зашумел лифт. — А ведь они, получается, больше платят, чем я в магазине зашибаю…
— Ну так… В магазине-то — постоянно, — робко возразила она.
— Одно другому не мешает…
— Нам же завтра на работу обоим!
— Девчонки присмотрят.
— Так им тоже… В школу, в садик…
— Н-ну… пропустят денёк…
— Я их с ним не оставлю!
Ступицын поглядел в округлившиеся глаза жены и понял, что настаивать бессмысленно. Честно сказать, Нестор Маркелович был грозен лишь с виду и семейство прекрасно об этом знало — вертели им как хотели. Причём всех это устраивало, в том числе и его самого: пускай себе вертят, лишь бы уважение оказывали.
— Отпуск возьму за свой счёт… — прикинул он вслух, — на неделю.
— Ага, неделю! А встанет сейчас да уйдёт?
Призадумался супруг.
— Как уйдёт? — отрывисто спросил он. — Дверь-то закрыта. Ну постоит-постоит перед ней… Ну и вернётся… Кто проверять будет?
— А не вернётся?
— Значит так и будет стоять.
— А видеокамеры?
Нестор досадливо крякнул, однако вскоре вновь повеселел.
— Так она ж сама сказала: можно не прилеплять… Ну-ка глядани, что там снаружи! Топчутся, нет?
Супруга осторожно приблизилась к двери, припала к глазку.
— Вроде никого…
Приоткрыла, выглянула.
— Топчутся… — со вздохом доложила она, закрываясь и на всякий случай проворачивая ключ в замке. — Внизу… на промежуточной… Двое.
— Хреново… — угрюмо прогудел Нестор.
Вернулись в комнату. Там всё было по-прежнему. Единственное, что изменилось: на запястьях сидящего белели теперь кружевные бумажные манжеты, а гладкую маковку венчала вырезанная на манер снежинки плоская шляпка.
— Нашли игрушку… — фыркнул Ступицын, срывая украшения.
* * *В дверь опять позвонили.
— Да чтоб вас… — пробормотал Нестор, снова направляясь в прихожую.
— В глазок сначала посмотри… — напомнила супруга.
— Да тут смотри теперь, не смотри…
Открыл. На площадке стояли двое из наружки, те, что минуту назад топтались пролётом ниже. Оба молоденькие — видно, волонтёры из студентов.
— Ну и чего? — неприветливо осведомился хозяин.
— Смотрим — дверь отворили… — виновато проговорил тот, что повыше. — Думали, объект наружу просится…
— Никто никуда не… — начал было Ступицын, но тут физии пришедших оживились, а сзади охнула жена. Обернулся. Безликий гость успел, оказывается, выбраться из кресла и теперь шёл прямо на Нестора. Пришлось посторониться. Переступив порог, дурилка постоял немного, словно бы выбирая, вверх по лестнице ему двинуться или же вниз. Двинулся вниз. Ступеньки он одолевал как-то не по-людски: сильно проседая в коленях при каждом шаге и ставя ногу на всю ступню.
— Спасибо за содействие, — вежливо поблагодарил один из топтунов, и наружка двинулась вслед за объектом.
На площадку вылетели обе дочурки — одна с ножницами и свежевырезанной бумажной гирляндой, другая с какими-то бусиками.
— Куда он, пап? — жалобно завопила старшая.
— Погулять пошёл.
— Чур мы тоже!
— Обойдётесь! В детскую обе!
Младшая ударилась в слёзы.
* * *Вернулись с женой в кухню, хмуро изучили подписанные документы.
— Сколько он у нас тут торчал?
Выяснилось, что чуть больше часа.
— Позвонить им, что ли?
— Зачем?
— Так, доложиться… Дёрнуло тебя наружу высунуться!
— Ну так сам же сказал: глядани…
Возразить было нечего. Нестор расстроился окончательно.
— Интересно, а топтунам… которые из волонтёров… Им тоже платят?
— Платят, наверно… — осторожно предположила жена. — Та ещё работёнка… Весь день на ногах, в любую погоду…
— А что погода? — Ступицын посмотрел в окно. — По такой погоде и прогуляться не грех. Дождей вроде не обещали…
— А не уследишь? Отвечай потом!
— Думаешь, штрафанут этих… двоих? Упустили ведь…
— А что ж ты думаешь! Могут и штрафануть…
Рыдания в детской становились всё тише и тише.
— Да пускай погуляют пойдут… — отважилась супруга. — Что им в самом деле взаперти сидеть!
— А дурилка?
— Да он уж наверно убрёл куда-нибудь…
Нестор встал, оглядел из окна окрестности. Вроде нигде ни топтунов, ни объекта. За детской площадкой отцветала сирень. В песочнице возилась малышня. По сухому асфальту ходили упитанные голуби, созерцаемые рыжим котом. Подумал, свёл брови.
— А ну-ка марш во двор! — гаркнул он. — Там такая погода, а они взаперти сидят!
В детской вскинулись, что-то упало, по коридорчику простучали две пары сандалий, открылась входная дверь, а в следующий миг послышался сдвоенный вопль,
