Дурилка картонная - Евгений Юрьевич Лукин
— С проверкой? — понимающе ухмыльнулся Ступицын. — Ну милости просим! Вон он, красавец наш. Целый-невредимый…
А сам подумал: жёнушке бы моей такие окуляры. А то таращит глаза, таращит — и всё как-то неубедительно…
— Да не то чтобы с проверкой… — не совсем уверенно отозвалась гостья. — У меня к вам серьёзный разговор, Нестор Маркелович… Понимаете… Ситуация изменилась…
— Да мне уж сказали. Сидим дома, бережёмся, за порог — ни ногой…
— Нет, — сказала Аля. — Я не про ту ситуацию. Та была два часа назад. Я про эту… про нынешнюю… Понимаете, снова всё изменилось… Я бы даже сказала, радикально…
О чём-то вспомнила, встрепенулась, тревожно оглядела прихожую.
— Я вам тогда видеокамеры дала… Вы их прилепили?
— Да нет ещё… — Ступицын смутился. — Всё собирался, собирался…
— Очень хорошо! Не прилепляйте, не надо… А лучше верните. Они у вас где сейчас?
— Где и были, на кухне… Может, чайку вам?
— Нет. Спешу.
Прошли на кухню, где Аля сгребла с подоконника свои фитюльки с присосками и отправила в папку.
— Вот мы всё Гондурас ругаем, — неожиданно посетовала, а то и упрекнула она, — а оказывается, прав был Гондурас. Короче, спустили нам сверху новую установку. Чем быстрее будут сменяться поколения… эм… объектов… тем лучше.
— Кому лучше?
— Всем. В том числе и нам с вами. Понимаете, оказывается, чем совершеннее механизм… тем больше вероятность установить контакт с его создателями…
Ступицын моргал.
— У вас ещё не пропало желание выбросить его в окно? — ещё более неожиданно осведомилась очкастая Аля.
— Пропало, — честно признался он.
— Да?.. — с некоторым разочарованием переспросила она. — Ну, если вдруг возникнет снова, имейте в виду: никто вас теперь за это не осудит…
— Стоп! — спохватился он. — А как же федеральный закон? От двадцать третьего февраля…
— Отменён. С сегодняшнего числа.
— А договор? По договору-то…
— Считайте, что договор расторгнут, — сказала инструкторша. — Да вы не волнуйтесь, Нестор Маркелович! — поспешила успокоить она. — Расторгнут он не по вашей вине, вам будет выплачена очень приличная компенсация…
Ступицыну захотелось потрясти головой.
— А-а… с ним что? — кивнул он на застывшего посреди комнаты дурилку.
— Ничего. Сами вы против него никаких мер предпринимать не собираетесь, стало быть… Попросится на волю — просто выпустите и всё.
— Без сопровождения?
— Разумеется. Никакой ответственности на вас уже не лежит…
— Так его ж там раскурочат!
— Скорее всего, да. — Она горестно вздохнула. — Зато взамен возникнет новый, более… как бы это сказать… человечный. От услуг волонтёров нам, видимо, придётся отказаться. Для контроля за объектами шестого поколения и выше, сами понимаете, уже требуются профессионалы. Иная подготовка, иное финансирование…
Вот теперь всё стало ясно. Сделались министерством. Или просто отхватили грант — и пошёл распил, пошёл откат. Обладай Нестор Маркелович более живой мимикой, на обширном его лице неминуемо оттиснулось бы крайне циничное выражение. Впрочем, оно у него и так было всегда достаточно циничное.
— А санкции международные против нас не введут? — спросил он не без ехидства. — Гондурасу-то вон предъявили…
Безнадёжно махнула рукой, пожала хрупкими плечиками.
— Да введут, конечно… Ну а что делать? Не впервой…
— Ладно, — мрачнея, буркнул Ступицын. — А если не попросится?
— Кто?
— Он.
— А! На волю… Да попросится рано или поздно.
— Ну а вдруг!
— Н-ну… позвоните нам тогда… Номер вы знаете. Что-нибудь придумаем…
Объяснила, где, когда, каким образом получить компенсацию, с тем и откланялась.
* * *Вскоре вернулась из школы старшая дочь Даша.
— Пап, ты его не выпустил? — заорала она с порога.
Швырнула ранец, ворвалась в комнату, взвизгнула, ухватила дурилку за руку и бесцеремонно потащила в детскую. Тот, как ни странно, подчинился, послушно поковылял следом.
— Ты его только не выпускай! — не умолкала она ни на миг. — Их там ломают! Дураки какие-то!
Похоже, кардинально изменившаяся, по словам Али, ситуация была уже известна дочурке во всех подробностях, чего никак не скажешь о самом Несторе Маркеловиче, почти целиком потратившем утро на просмотр «Шпионов в дикой природе».
— Ладно, — сказал он. — Ты давай тут с ним посиди, а я пошёл. Маме скажешь: за компенсацией…
— А чего у него точка на шее?
— Я поставил, — буркнул Ступицын. — Чтоб не потерялся…
Собрал документы и отправился по указанному Алей адресу.
На улицах всё было относительно спокойно: никаких облав, никаких погромов, даже усиленных нарядов полиции — и тех не видать. Правда, на одном перекрёстке Нестор углядел рассеянные по асфальту мелкие обломки и осколки, однако являлись ли они останками раскулаченного дурилки или же следами недавней автомобильной аварии — сказать сложно.
В коридоре учреждения толклись растерянные молодые люди, кое-кто со свежим синяком на физиономии. Должно быть, волонтёры — за расчётом явились.
Освоение выделенных бюджетных средств явно набирало обороты, замена дилетантов профессионалами шла вовсю. Ступицына, надо полагать, приняли именно за профессионала, пригласили в кабинет первым: ростом велик, в плечах широк, мордень неумолимая. Да и лета вполне зрелые.
— Ты чей? — озабоченно спросил его сидящий за столом.
Давненько не слыхивал Нестор подобного вопроса. Аж с самых нулевых. Следует заметить, что в те неоднозначные годы Ступицын был не то чтобы членом ОПГ — нет, упаси боже! Просто знакомые пацаны брали его иногда с собой на разборки местного значения — уж больно антуражен! Взглянешь — и как-то сразу расхочется возражать. На большее кореш не годился. Что называется, ни украсть, ни покараулить.
— Папин с мамой, — с насмешливой многозначительностью изронил видавший виды Ступицын, кладя бумаги на стол.
— Что это?
— Договор. За компенсацией пришёл.
При слове «компенсация» сидящий чуть отшатнулся. Должно быть, не так понял. Переворошил документы, вскинул ошалелый взгляд, что-то, видать, про себя отметил и снова уткнулся в бумаги.
— А-а… — с облегчением сказал он наконец. — Вон ты о чём… А где объект?
— А нету.
— В окно выкинул? — понимающе уточнил
