Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1

Ванга являлась в аудиторию точно в предсказанное время, зорким взглядом находила объект для отработки своей теории пророчеств и говорила зычным голосом, от звуков которого у студентов мелко дрожали все кости:

— Дорогой студент, представьте, что к вам пришла на прием женщина сорока семи лет, шаги тяжелые, дыхание несвежее, выговор деревенский, а тексты, ею произносимые, не отличаются стилистическими красотами. Что вы сделаете прежде всего?

— Сообщу ей ее прошлое, чтобы вызвать доверие, — бормотал студент.

— Правильно, — кивала Ванга. — Но откуда вам известно прошлое этой женщины, она же пришла к вам впервые?

— Структурный анализ текстов! — вопил студент, вспоминая вчерашнее занятие. — Достаточно послушать несколько предложений, и мысленный анализ позволяет однозначно сказать, что данный человек делал в прошлом, начиная с того времени, когда он научился говорить.

— Верно, — соглашалась Ванга. — Сейчас я произнесу несколько фраз, а вы сообщите, кто перед вами.

И она начинала говорить такие глупости, что было ясно: единственная ее цель — сбить бедного студента с толка. Когда таким студентом оказывался я, то поступал я очень просто: засыпал на месте и позволял своему подсознанию болтать все, что ему могло заблагорассудиться. Как потом оказалось, это было самое правильное, ибо подсознание движется в будущее, опережая настоящее на один-единственный квант времени, и потому черпает информацию из того самого астрального мира, в котором пребывали все призраки всех времен и народов.

Но сложнее всего для меня лично был курс астрологии внесолнечных планет. Это ж надо: у каждой планеты свой зодиак и свои зодиакальные знаки, и каждый знак вовсе не соответствует земному, да и аборигены этих планет имеют мало общего с хомо сапиенсами. С меня семь потов сходило, прежде чем я набрасывал хотя бы в первом приближении, к примеру, натальную карту Чиануреги, моей давней знакомой с планеты Буаккар. Пятьдесят зодиакальных знаков, два солнца, четыре луны, семьдесят три планеты! Но зато и внутренний мир у жителей Буаккара не в пример богаче внутреннего мира простого жителя Земли, а уж судьба выделывает с буаккарцами такие коленца, что жизнь Аттилы по сравнению с жизнью моей знакомой Чиануреги выглядит пресной, как вода реки Волга по сравнению с водой Мертвого моря…

Как-то, посмотрев на расположение семидесяти планет, я ужаснулся и поспешил сказать Чиануреге с трепетом в голосе:

— Дорогая, я ничего не могу поделать. У меня получается, что через два месяца тебя изрежут на куски, а потом сошьют обратно, но один кусок оставят…

Я представил себе это варварство, и слезы навернулись на мои глаза. Но что я мог сделать, если планеты стояли на небе Буаккары именно таким образом?

— Ох, Шекет, — радостно засмеялась Чианурега. — Как я рада твоему предсказанию! Ведь гороскоп говорит, что мне предстоит стать матерью!

Должно быть, у меня был ошарашенный вид, потому что Чианурега прервала смех и серьезно сказала:

— Именно так, Иона, мы размножаемся. Женщину режут на куски, а потом выбирают лучший и выращивают из него младенца. Ах, как я рада…

С того случая я зарекся предсказывать судьбу своим инопланетным знакомым. Но я умею это делать, и мое умение здорово помогло мне впоследствии, когда я, закончив Оккультный университет, отправился в путешествие по галактическим городам и весям. К тому же, я умел теперь и призраков вызывать, и будущее предсказывать, и даже укрощать вампиров и оборотней, но мы, выпускники Оккультного университета на Карбикорне, дали после окончания учебы присягу, поклявшись никогда в жизни не заниматься тем, чему нас обучили наши великие преподаватели.

Вы можете представить ситуацию, когда выпускник физического факультета дает клятву не заниматься физикой, а выпускник факультета журналистики клянется никогда не писать статей в газеты? Между тем все бывшие студенты Оккультного университета получали дипломы лишь после того, как обещали, не забывая ни слова из пройденного, не применять своих знаний в жизни.

Я тоже принес эту своеобразную клятву, но не раз изменял ей, когда того требовали обстоятельства. По-моему, на это наши наставники и рассчитывали.

ДУША МИРА

Когда я еще был студентом Оккультного университета на Камбикорне, декан Буаль-Буль-аш-бурабаль (уроженец Аройо Три) как-то вошел в аудиторию, где наша группа занималась препарированием лабораторной души, и сказал, морщась:

— Господа, почему бы вам не заняться делом?

Мы готовы были заняться чем угодно, лишь бы не слышать воплей, которые издавала подопытная душа, когда мы извлекали из нее тайные желания и нездоровые инстинкты. Мы прекрасно знали, что лабораторные души — всего лишь муляжи, и следовательно, стоны их тоже плод компьютерного творчества, но все равно слушать это было неприятно, и потому мы с удовольствием бросили наполовину препарированную душу в центрифугу Мильтона, смешивавшую желания и страсти.

— А в чем дело? — ворчливо поинтересовался Бинугар, студент-второгодник, отлынивавший от занятий всегда, когда представлялась возможность. На его родной планете (она располагалась где-то за галактикой М106) труд вообще считался занятием постыдным, поскольку физическую работу делали растения, душой не обладавшие.

Декан скосил все свои семнадцать глаз в мою сторону и сказал:

— Сейчас Деррик будет стратифицировать, и вам предлагается помочь, если выделенные сущности начнут разбегаться.

Деррик был профессором факультета духовного зарождения, и когда он занимался стратификацией, посмотреть на это сбегались студенты всех курсов и даже абитуриенты, вообще не понимавшие, что происходит. Стратификация — сообщаю для тех, кто не знает, — это разделение сущностей в момент смерти тела-носителя. Допустим, вы прожили десять жизней, и нынешняя является вашей одиннадцатой инкарнацией. Все эти десять бывших сущностей мирно уживаются в вашем подсознании, изредка давая о себе знать разными, чаще всего глупыми, советами. Но в тот момент, когда ваше тело перестанет функционировать (умрет — выражаясь по-обывательски), сущности вынуждены его покинуть, и делают это не одновременно, а по очереди. Сначала выходит в астрал душа номер один, ваша самая первая инкарнация, потом душа номер два… И так далее, пока вы сами — точнее, ваша нынешняя сущность — не покинет уже холодеющее тело. Преподаватели заставляли нас вылавливать души-инкарнации в тот момент, когда они покидали тело, и помещать их в астральный холодильник, чтобы потом препарировать и таким образом обучать студентов. Что-то вроде анатомического театра, только духовного и, значит, куда более сложного.

Подбегая к аудитории, где профессор Деррик собирался производить сеанс стратификации, я воображал, что нынешнее действо не будет ничем отличаться от прочих. То, что я увидел, однако, опровергло мои предположения. На столе лежал не покойник, а вполне живая и даже молодая и красивая женщина, а профессор уже начал объяснения:

— Эта дама, — говорил он, — родилась на Бурберге Шестом, как вы сами можете судить по ее двум головам и ластам, которыми заканчиваются ноги. Она беременна и должна была бы родить здорового ребенка через одиннадцать лет, поскольку таков на Бурберге отпущенный природой срок. Но госпожа… мм… короче говоря, она не желает рожать и обратилась к медикам с просьбой об аборте. Казалось бы, что тут интересного? Ничего. Но! Госпожа… мм… короче говоря, она не хочет, чтобы душа ее нерожденного ребенка вернулась в астрал.

В аудитории возник шум, студенты принялись обсуждать странное пожелание госпожи… мм…

— Поэтому, — продолжал профессор, — мы приняли решение произвести стратификацию души не в момент смерти физической оболочки, а в момент извлечения из нее нерожденного плода. Кстати, кто ответит мне на простой вопрос: когда у зародыша появляется душа?

Вопрос был, честно говоря, на засыпку. Что значит — когда? Появление души — процесс постепенный. Сначала в тело вселяется его первая инкарнация, затем — вторая, третья… Когда вселяется последняя, нынешняя, младенец рождается и издает первый крик.

Я так и сказал.

— Студент Иона Шекет, — покачал головой профессор. — Вы неправы! Какой литературой вы пользовались? Огайном Вислоцким? Это устаревший учебник! Современные исследования показывают, что душа во всех ее инкарнациях вселяется в зародыш еще тогда, когда он находится в материнской утробе. Человеческий зародыш обзаводится душой после шестнадцатой недели своего физического существования. Понятно, Шекет? Садитесь и никогда не говорите того, в чем не уверены!

Он повернулся к аудитории, а аудитория повернулась в мою сторону и ехидно наблюдала мое смущение.

— Внимание! — призвал профессор. — Сейчас начнется операция по извлечению зародыша, от которого госпожа… мм… короче говоря, не пропустите-ка сущностей, господа!