Пер Валё - Безжалостное небо

Министр умолк. Казалось, он собирается с мыслями. Но вот он вновь заговорил:

— Таково вкратце содержание дополнительной записки. Мы переслали ее заказчикам. Вскоре от них пришел ответ, в котором нас уведомляли, что они отказываются продолжать финансирование проекта из-за крайне скудных результатов.

— А как они отнеслись к препарату D5X?

— Категорически от него отказались. У них, мол, и без того слишком много алкоголиков и хулиганов, не говоря уже о наркоманах и развратниках.

— Что вы можете сказать о позиции комитета?

— Поймите, у нас не было другого выхода. Исследовательский институт Министерства обороны — не благотворительное учреждение. Мы приказали немедленно прекратить всякие работы, связанные с производством препарата, и перевести людей на другие участки. После этого о препарате ничего не было слышно — вплоть до сентября.

Министр кашлянул, прикрыв рот ладонью.

— Ученый, открывший препарат D5X, сообщил нам, что он по собственной инициативе продолжал исследования, пользуясь помощью своей ассистентки. По его словам, экспериментальная стадия успешно завершена. Мы пригласили его выступить перед членами комитета и, должен признаться, поразились его энтузиазму.

— Что означает название D5X?

— Буквы — инициалы изобретателя, цифра “пять” означает номер серии опытов.

— Продолжайте.

— Препарат был изготовлен в виде таблеток. Как утверждали, он обладал исключительным стимулирующим действием, пробуждал в человеке интерес к окружающему миру, неизмеримо повышал активный потенциал.

— Что это значит — активный потенциал?

— То есть давал возможность людям свободно выражать чувства, скрытые в подсознании, например преданность, волю к победе, любовь, при условии, что чувства эти направлены на реально существующих лиц или определенные понятия. Действие препарата по-прежнему сопровождалось побочным эффектом: резко возросшим половым влечением. Но, поскольку он в основном направлял волю людей на достижение определенной цели, этот побочный эффект отнюдь не угрожал морали общества. Более того, создатель препарата надеялся использовать это свойство в интересах общества; в стране с катастрофически низкой рождаемостью и почти атрофированным половым чувством такой возбуждающий препарат мог принести только пользу.

— В этом он был, пожалуй, прав, — заметил полицейский врач.

Бросив на него предостерегающий взгляд, Йенсен спросил:

— Как развертывались события дальше?

— Ученый просил разрешения испробовать препарат на людях. Сначала на отдельных лицах, затем на экспериментальных группах.

— Как вы отнеслись к его просьбе?

— У нас не было оснований ему отказать.

— Как прошли эксперименты?

— Превосходно. Прежде всего таблетки испробовали на спортсменах. Эффект поразительный: они начали одерживать одну победу за другой. Препарат действовал безотказно, превосходя все ожидания. Тогда решили испытать его на людях, занятых политической работой в различного рода организациях. Я и сам попробовал его во время подготовки к конгрессу. Эффект превосходный, никаких вредных последствий. Испытываешь чувство удивительного подъема, который, к сожалению, скоро проходит. Мы обратили внимание, что половая возбудимость чаще наблюдалась у женщин.

Итак, препарат D5X действовал, но трудно было найти ему практическое применение. И прежде всего из-за быстротечности действия. Мы направили официальные документы в институт, в которых не рекомендовали производить таблетки в массовом количестве и выпускать их в качестве лекарства, ибо злоупотребление препаратом могло привести к нежелательным последствиям.

— К вашей рекомендации прислушались?

— Изобретатель и его ассистентка настаивали на продолжении работ. Им трудно было примириться с мыслью, что их детище не найдет широкого применения. А кроме того, они считали, что смогут вскоре продлить действие препарата до пяти — шести недель. И тогда мы позволили им продолжать работу.

Министр замолчал и искательно взглянул на Йенсена, но, не найдя в его лице ничего для себя утешительного, вздохнул и продолжал:

— В начале лета изобретатель прислал письмо, в котором уведомлял нас о готовности D5X. Его вызвали на заседание комитета, чтобы выяснить детали. По словам ученого, ему и ассистентке удалось решить все проблемы. Продолжительность действия препарата довели до шести недель. Более того, теперь препарат начинал сказываться не ранее чем через две — три недели после приема. И самое главное — удалось разрешить проблему его распространения. Ученые предложили растворить препарат в клее, который впоследствии будет использован для почтовых марок. Продолжать?

— Да.

— Стоимость производства препарата чрезвычайно низкая. Создатели могут предоставить такое его количество, которого хватит на несколько миллионов почтовых марок, причем стоить это будет немногим дороже, чем обычный клей. Остаток можно хранить в герметической посуде неограниченное время и использовать в случае надобности, особенно в минуту кризиса в стране.

Изобретателю велели подготовить необходимое количество препарата для нанесения на почтовые марки и держать состав наготове. 1 августа он сообщил, что задание выполнено, за что получил благодарность. Такова роль института в этом деле.

— Но вы так и не ответили, что такое “Стальной прыжок”, — напомнил Йенсен.

— Сейчас узнаете, — поспешно ответил министр. — Комитет, занимающийся предвыборной кампанией и операцией “Стальной прыжок”, испытывал значительное давление со стороны некоторых руководителей коалиционных партий. На прошлых выборах в голосовании участвовало менее половины избирателей. И хотя эти цифры не были опубликованы, их невозможно было скрыть. Тщательный анализ общественного мнения показал, что подавляющее большинство избирателей, отказывающихся голосовать, составляют низкооплачиваемые категории рабочих и служащих. Партия, к которой я ранее принадлежал и которая была сильнейшей в коалиции, представляла собой основу системы “всеобщего взаимопонимания”. Эта социалистическая…

— Не смейте произносить это слово! — раздался голос врача.

— …точнее, социал-демократическая партия имела влияние именно в низкооплачиваемых слоях населения. В результате падения числа избирателей кое-кто начал сомневаться, не занимает ли наша партия — вернее, наша бывшая партия — слишком много постов в коалиционном правительстве, несоразмерно с ее влиянием.

— Следовательно, вы действовали в собственных интересах, — заметил Йенсен.

— Ни в коем случае! Я, как и остальные члены комитета, думал только о благе народа. Мы знали, что народ остается верным коалиции и поддерживает политику всеобщего взаимопонимания и благосостояния.

— Несмотря на то что более половины избирателей отказывались голосовать?

— Но это вовсе не означает, что они не поддерживали правительство.

— А что же это означает, по-вашему?

— Просто большая часть народа не считала необходимым проявлять свою преданность правительству. Исключительно плодотворные результаты, достигнутые коалицией, и высокий жизненный уровень обеспечивали им уверенность в завтрашнем дне.

— Разве эта уверенность не была одной из основ системы “всеобщего взаимопонимания”?

— Черт побери, неужели им трудно было дойти до избирательных участков раз в три года! — Министр на мгновенье потерял самообладание.

— Это вас раздражало?

— Конечно! Но еще больше нас раздражало то обстоятельство, что безответственные левые элементы подрывали общественный порядок. Эта ничтожная кучка смутьянов непрерывно организовывала марши протеста. Они выступали против всего — начиная от выдачи одноразовых пакетов (которая, кстати, проводится только у нас в стране) до нашей внешней политики. Мы гордимся, что страна вот уже больше ста лет придерживается политики нейтралитета.

Теперь он говорил с жаром и даже был вынужден остановиться, чтобы перевести дыхание.

— Подавляющее большинство населения не принимало всерьез их болтовни об угрозе империализма и их обращений к совести человечества. Между прочим, я и сам выступал с подобными речами во время предвыборной кампании. Подумать только, они призывали к революции, которую мы осуществили одним росчерком пера много лет назад! Но народ все-таки не выступал против социалистов. Более того, они находили новых сторонников, особенно среди молодежи, верящей наивным лозунгам тупоумных иностранцев. Им даже удалось проникнуть в одну из самых важных сфер нашего общества.

— Какую же?

— Нет, нет, не в полицию. В здравоохранение. Многие медики были заражены ядом социализма еще со студенческой скамьи, что очень беспокоило преданных режиму врачей. Узнав, что подрывная работа ведется беспрепятственно, мы решили принять соответствующие контрмеры.