Александр Борисов - Борисов Александр Анатольевич
Игорь пил, не морщась и не глотая. Он вливал в себя спирт как презренный квас по мере наполнения кружек. Эта манера никак не вязалась с благородной сединой на висках. Был он в чине капитан-лейтенанта, возрастом под тридцатник. Тяжелая нижняя челюсть слегка выдавалась вперед. Он закусывал вяленой камбалой и жевал, как бык переросток - слева направо. А так - внешность как внешность. За исключением челюсти, ничего выдающегося.
Больше всего опасений вызывал у меня Никита. Несмотря на покатые плечи, этот старлей статью своей походил на молотобойца. Кружка в его ручищах смотрелась миниатюрно, как рюмочка для дегустации коньяка. Пил он, брезгливо морщась, как будто давил тараканов на кухне. Я долго не мог понять, что же меня заставило отнестись к нему столь настороженно? А потом понял: глаза: бесцветные, хищные, беспощадные. Как у Эрика Пичмана - американского резидента в Алжире. Посмотрит в такие неподготовленный человек - и сразу же вспомнит все. И как стрелял из рогатки, и сколько раз жене изменял, и когда в самый последний раз целовал маму.
По большому счету, пили мужики знатно. Даже во мне проснулся азарт. Что касаемо нашего капитана, то сегодня он был явно не в форме. Пару раз пропустил вес и даже вздремнул за столом.
Выпивая, я все больше добрел. Последние подозрения испарились, как закуска за дуэльным столом. Ну, еще бы! Я был неправ, так как смотрел на подводников в поисках изначального негатива. А они ничего себе, компанейские мужики!
Стас завелся:
- Без закуски слабо?!
- Ха! - сказал я и поднял кружку...
...И тут они "засветились". Это было так неожиданно, что я поперхнулся. Спирт хлынул сквозь ноздри обжигающими соплями. В ушах зазвенело. Барабанные перепонки стало закладывать, как при подъеме на высоту. Это была защитная реакция организма на попытку несанкционированного психологического воздействия. Если сказать проще, кто-то мягко и ненавязчиво пробовал "пошарить" в моей голове.
Я упал мордой на стол и закашлялся. Получилось весьма натурально. Нет, как все-таки здорово, что мне сегодня приснился такой замечательный сон!
Подводники, стеная и ахая, засуетились вокруг меня. Больше всех сокрушался Стас. И тоже очень правдоподобно.
- Да что ж это ты? Да я, если б знал...
- Совсем охренели! - сказал Сергей Павлович. - Без закуски в таком количестве?! Сейчас позвоню повару...
Стасу стало не до меня. Пока он оправдывался, я замедлил свое время. Если глянуть со стороны, жесты мои стали долгими, неуверенными, а речь - медленной и тягучей. Ну, совсем как у нашего капитана, которого окончательно развезло.
Всему свое время, и время всякой вещи под небом, - гласит Библия. Цитируя эту истину, мы не задумывается о ее космической сути. Явленный мир однороден. Он состоит из одних и тех же веществ и живет по единым законам на всем своем протяжении. Только время стоит выше всех прочих сил материальной природы. Ибо оно первопричина творения, Это самая могущественная, самая тонкая и самая своенравная из действующих на нас сил. Все, начиная с Солнца и кончая мельчайшей частичкой атома, находятся под воздействием колеса вечного времени, имеет фиксированный период обращения и свою временную орбиту, которая изначально - суть величина переменная. Вспомните босоногое детство. Каждый час полноценных суток был безразмерным, скучный школьный урок сравним с бесконечностью. И так - лет, наверное, до двадцати. А потом - понеслось! Развернулась тугая пружина: влюбился, женился, развелся - тебе уже за тридцатник. Закурил, выпил, опохмелился - сорок лет, а как будто не жил. И лишь после полтинника начинается созерцание мира, осознание в нем себя. Время снова сворачивается в клубок. Изменить его - значит, настроить свой организм на то состояние, которое было в ином течении времени. Это азы. Знания подобного уровня были когда-то доступны каждому рысичу.
Лишь только Стас повторил попытку, я начал прокручивать в голове стандартный набор чаяний и надежд среднестатистического рыбака-колхозника, большого любителя "этого дела", который даже свою зарплату пересчитывает на литры. Гонял свои мысли по кругу, отчаянно завидуя героям-подводникам:
Вот это я понимаю, мужики перестроились! Пробили-таки брешь в талонной системе, затарились спиртом. Теперь полноценный отпуск им обеспечен. Будет что поставить на стол. Хорошо в этом плане воякам, не то, что у нас. Так и будем вместе со всей страной прозябать в вино водочных очередях.
Напоследок я обозначил тайную мысль: урвать у своих собутыльников пол литра чистого спирта для своего друга Вовки Орлова.
Стас все больше скучнел. Его интерес к моему интеллекту падал с каждой минутой. В конце концов, он оставил меня в покое. Его биолокатор зашарил по непричесанным мыслям нашего капитана. Что-то там в голове у мастера стронулось и он, к моему удивлению, почти протрезвел.
- Ну, хрен моржовый! - зарычал Сергей Павлович, хватаясь за телефон. - За смертью его посылать! Да что б ты всю жизнь "что-то не то ел"!
И тут, словно по волшебству, в каюте раскрылась дверь, и на пороге нарисовалась продувная рожа Вальки Моржа. В руках у него была огромная сковородка с жареным мясом, подмышкой - полбулки хлеба.
Море любит сильных, а сильные любят пожрать. В друзьях у хорошего повара ходит обычно весь экипаж. У нашего - половина конторы. Валька - личность и этим все сказано. Он шикарно готовит. Все у него получается весело, ловко, играючи. А еще он слывет непререкаемым авторитетом по части слабого пола. В кромешной тьме, по мелькнувшей у поворота женской корме он может выдать полную сексуальную характеристику ее очаровательной обладательницы. Рассказы о Валькиных похождениях на амурном фронте расходятся наряду с анекдотами. А все потому, что сам он - незаурядный рассказчик. Знаменитый одесский прононс, искрометное чувство юмора, умение посмеяться, прежде всего, над собой плюс исполнительское мастерство. В общем, кто не слышал в натуре повара Ковшикова - тот не валялся в покат. А что касается клички - так Валька не исключение. Моржами у нас называют всех одесситов. Это производное от "морда жидовская".
Появление сковородки произвело фурор. Ее водрузили в центр стола, на почетное место и только потом заметили, что я преспокойно сплю.
Повару за труды налили сто грамм, дали с собой бутылку разведенного спирта, который за нашим столом не пользовался популярностью, и Валька откланялся. Разговор набирал обороты. Игорь с Никитой уже перебивали друг друга. Стас недоумевал. Кажется, он забрался в тупик и основательно там запутался.
- У вас что, все пароходы с одним радистом работают? - спросил он, на всякий случай.
- Дармоедов не держим, - самодовольно сказал капитан.
- На подлодке их полный набор, целых четыре штуки. Развели, понимаешь...
Я внутренне усмехнулся: пусть человек думает, что он вооружен лучше меня.
- И повар у нас один управляется, без всяких помощников, - развил свою мысль Сергей Павлович и вдруг засмеялся. - Особенно с бабами на берегу.
- Это мы все мастаки! - отпарировал Стас.
- Ан, нет! - возразил капитан.
Он дирижировал вилкой с нанизанным на нее аппетитным кусочком мяса, да так, что горячие капельки жира обрызгали мою руку. Я заворчал, откинулся на спинку широкого капитанского кресла и захрапел. Получилось очень удачно. Теперь можно было не только прослушивать мысли своих собутыльников, но и посматривать из-под ресниц за всем, что творится в каюте.
Наконец-то нашлась благодатная тема. Проняло даже доселе молчавшего Игоря:
- Ну, если ваш повар какой-нибудь монстр, что вешает на чудильник чайник с водой, и пять километров туда-сюда - тут я, конечно, пас. Во всех остальных случаях, любой нормальный мужик мог бы поспорить.
Гости заржали. Нехорошо, как-то, заржали. Я внутренне встрепенулся. И вовремя. Пока Сергей Павлович что-то там распитюкивал, Стас потянулся за сигаретой, потом подмигнул Никите, чуть заметно наморщил нос и указал глазами сначала на меня, потом на мою недопитую кружку. Давая ему прикурить, старлей уронил в нее пару микроскопических таблеток из потайного отделения зажигалки. С легким шипением они растворились в пойле...
Сергей Павлович, естественно, этого не заметил.
- Что это вы раньше времени смеяться-то начали? - спросил он с укоризной. - Или вам уже рассказали? Когда только успели?
- Что рассказали? - почти в унисон отозвались подводники.
Надо же? Интересуются! А что им? - Объект нейтрализован, находится под плотным контролем. Самое время для светских бесед.
Пользуясь случаем, я "проверил на вшивость" Игоря и Никиту. Затемненных очков они не носили, мыслей читать не умели, а были, скорее всего, на подхвате у Стаса.
Ошибочка вышла, - думал капитан-лейтенант, - что-то они там, в конторе с катушек съехали. "Опасен, непредсказуем" - перестраховщики! Да это говно и пить-то, как следует, не умеет. Вот смеху то будет, когда группа захвата работать начнет. Возьмет еще, да наложит в штаны!
