Маргиналы - Budda Larin
– Все четко и правильно. Все довольны, никто не в обиде? Считаем сделку удачно завершенной? – с едкой ухмылкой спросил он.
Демьян хотел нагрубить, но вспомнил наставления Никанора и просто ответил:
– Да!
– Ну тогда прошу вас покинуть мою станцию. Дела праведные и важные для всего Метро не могут ждать. Хотя, понимаю, вам дела до Метро никакого. Но, с вами мы закончили все начатое, а теперь, вынужден откланяться. Охрана, проводите гостей до выхода.
И поспешно Директор удалился вглубь станции. Отряд Демьяна быстро и достаточно грубо проводили до второго блокпоста, где им вернули все оставшееся имущество и вытолкали в туннель.
Очень странное чувство тревожило сердца каждого из отряда. Они не могли поверить что их отпустили. Они регулярно оглядывались, ожидая погони или выстрела в спину, но ничего не происходило. Время потеряло свое свойство, они его не ощущали. Кровь, бьющая в виски, поток мыслей, все кругом, ничего не разобрать. Пока они оглядывались назад, они даже не заметили как перед ними возник свет и блокпост «Московской».
«Добрались? Уже?» – мелькнуло в голове у каждого.
Без всяких досмотров весь большой отряд сразу повели в столовую и отправили дозорного к Никанору.
Глава 12. Пункт Назначения
Спасенные детишки бегали по платформе и резвились с местными ребятами. Все члены отряда потупили взор и смотрели в свои чашки с чаем. Только Саныч вещал свой рассказ Никанору о событиях на «Звездной», не упуская ни малейших деталей. Начстанции слушал строго и внимательно.
В головах у каждого члена отряды была одна и та же мысль «Вроде бы добились того, чего хотели, достигли своей цели. А вот ни капли радости нет». Нет, они были счастливы, что обнаружили своих детей и вызволили их из плена и эта страшная история подошла к концу. Но никто не мог выразить это словами, все были в подавленном состоянии из-за Мастера.
Дослушав рассказ до конца, Никанор встал, подошел к Демьяну и сказал:
– На два слова.
Демьян поднялся и отошел в сторону вместе с начстанции.
– Демьян, дорогой, ты мне как сын стал. Я все понимаю, у вас сейчас траур, так сказать. Но выслушай мое предложение. Оставайтесь все у меня на станции. Я никогда и никого не приглашал, наоборот – всех гостей гнал со своей станции. А вам искренне предлагаю остаться. Совсем по-другому заживем: и вы и я. Поверь, будем процветать.
– Спасибо Вам, Никанор, но не наше это – подземелье. Мы привыкли жить на воле, не выживем мы здесь. Нам нужно только немного прийти в себя, и мы не будем Вас больше тревожить своим присутствием. Если Вы не против, мы бы задержались на несколько дней. И, ребятишек, которых спасли и, которые не наши, я бы очень попросил Вас приютить у себя на станции, а то они ведь тоже привычные к метро, а не к воле, не будет им хорошо с нами.
– За ребятню не переживай, заберу и выращу. На станции оставайтесь сколько угодно. Но ты все-таки подумай над моим предложением остаться насовсем, я был бы очень рад.
Демьян потупил взор. Никанор замолчал. Они, действительно, полюбили друг друга и им было тепло в компании друг друга. Но они молча разошлись в разные стороны.
* * *
Последующие дни на станции были достаточно монотонными: Никанор как бы невзначай, но достаточно навязчиво-любезно пытался уговорить всех членов отряда остаться; все взрослые были хмуры и погружены в свои мысли; дети радовались и круглосуточно играли со своими новыми друзьями.
Каждый вечер перед отбоем, Демьян с замиранием сердца говорил Алене:
– Надо нам к дому собираться, как думаешь?
– Конечно нужно, но, давай завтра еще побудем тут, а потом уже вернемся домой.
И у Демьян как камень с плеч сваливался, он успокаивался и ложился спать. Все умом понимали, что уходить нужно и это неизбежно, но, почему-то каждый хотел оттянуть этот момент и цеплялись за любую мелочь, чтобы остаться еще.
В один из вечеров Демьян повторил свою дежурную ежедневную фразу про возвращение и Алена, потопив взор сказала:
– Согласна. Пора нам.
Демьян сдержанно кивнул, поцеловал ее в лоб и пошел сообщить принятое решение всем членам отряда и Никанору. Решено было в срочном порядке собирать вещи и с утра выдвигаться в сторону дома.
* * *
Это была непростая и бессонная ночь. Посреди ночи Демьян встал с матраса и пошел на платформу, немного побродить и поразмышлять, но каково было его удивление, когда на платформе он встретил всех мужчин из своего отряда. Она сидели на платформе, свесив ноги вниз и в руках у каждого дымилась чашка чая. Все улыбнулись Демьяну, а он им. Тут подошел Никанор, протянул кружку с чаем Демьяну, кивнул и тоже присел на край платформы. Всем было тепло и уютно. И слова были излишними. Так, в таком дружеском и теплом молчании они провели полночи и встретили утро. Станция начала оживать, а они все сидели.
* * *
Никанор обнимал всех по-отечески и в последний раз просил остаться. Но Демьян сдержано улыбнулся и сказал лишь заученную фразу о том, что им нужно домой, а здесь они всего лишь гости. Это был и радостный и грустный момент одновременно.
И в этот миг послышался шум из туннеля. Все насторожились, посмотрели в ту сторону. На блокпост вывалился крупный детина, весь в лохмотьях и крови, зычно крикнул «Хана красному террору!» и упал на рельсы.
Это был Мастер.
Все бросили свои рюкзаки и побежали к нему.
Мастер был без сознания, сильно израненный, но живой. Через минуту его отнесли на матрасы, промыли раны и обеспечили покой.
– Ну что, Никанор, мы воспользуемся Вашим гостеприимством еще некоторое время?
– Я ж вам говорю – оставайтесь хоть навсегда.
Дети были безумно счастливы и тут же побежали играть со своими друзьями на станции.
* * *
Почти двое суток Мастер был без сознания. На второй день Демьян дежурил у его матраса и в этот момент Мастер пришел в себя. Он вскочил со своей импровизированной постели и сказал:
– Нам нужно уходить!
– Друже, ты еще совсем слаб, мы задержимся еще немного здесь, пока ты не окрепнешь. А потом сразу же выдвинемся в путь домой.
– Нет, не хочу больше здесь находиться, я себя какой-то крысой подвальной ощущаю. И так слишком долго мы ползали по норам. Нужно двигаться домой.
Демьян вздохнул, но не
