Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
– Послушай-ка! – воскликнул Чарли сердито, и тут же осекся – растормошить Филоса грубостью и злостью нельзя, он это чувствовал, а потому сказал, сдерживая себя:
– Ты играешь со мной. Это игра. Причем ты правила знаешь, а я – нет.
Обезоруживающе улыбнувшись, Филос заставил Чарли замолчать, после чего сказал извиняющимся, мягким тоном:
– Ты просто знакомишься с Ледомом, а я тебя сопровождаю. Серьезно я буду с тобой говорить после того, как ты все увидишь.
– Серьезно?
– Да. Я буду говорить с тобой об истории. Потому что Ледом современный – это одно, а Ледом плюс история – нечто совершенно другое.
– Продолжай.
– А если учесть и историю твоего вида, нарисуется третья картинка, – заявил Филос. – Но об этом я пока умолчу, чтобы лишний раз не извиняться.
Чарли неожиданно для себя рассмеялся, и они пошли дальше.
За несколько сотен ярдов до коттеджа Филос резко свернул направо, и по весьма крутому склону они поднялись на вершину холма. Филос, который шел впереди, остановился и жестом подозвал Чарли.
– Давай понаблюдаем за ними отсюда, – сказал он.
Чарли повернулся к коттеджу. Оказалось, что тот стоит на краю обширной долины, частично заросшей лесом (впрочем, это мог быть и искусственно посаженный сад – в Ледоме невозможно найти ни одной прямой линии), а частично покрытой полями cельхозкультур. Вся местность напоминала парк – точно такой же, что окружал большие здания. Дальше, в глубине долины, виднелись еще коттеджи, стоящие на почтительном, до полумили, друг от друга расстоянии. Каждый коттедж имел свой собственный, неповторимый облик – это касалось использованного при строительстве дерева, камня, штукатурки, даже дерна, которым были выложены дворики. Всего Чарли насчитал до двадцати пяти коттеджей, хотя их могло быть и больше. Подобные лепесткам экзотических цветов, в лесах и полях, окружавших коттеджи, а также на границах долины и вдоль пронизывающих ее двух небольших речек виднелись яркие одеяния местных жителей. И над всем нависал, словно купол, серебристый небосклон, который опускался за холмами – естественными границами долины, похожей на широкое блюдо.
– Вот он, Первый детский, – сказал Филос.
Чарли заглянул за покрытую соломой крышу первого коттеджа, осмотрел двор, а также расположенный перед домом бассейн. Потом до него донеслось пение, и он увидел детей.
Мистер и миссис Рейли ходят среди рядов детской одежды в западном крыле огромного придорожного супермаркета. Детей они оставили на улице, в машине. Сегодня жарко, и родители торопятся. Херб толкает перед собой тележку, Джанетт перебирает висящие на вешалках детские вещи.
– Смотри-ка! – дергает она Херба за рукав, – какие милые маечки! И качество – что надо!
Она берет три для Дейви, пятого размера, и три для Карен, размер третий.
– Теперь штанишки, – говорит Джанетт.
Она быстро идет вдоль рядов, Херб тащится за ней в кильватере. Передвигаясь, он подсознательно следует международным правилам мореходства: судно, приближающееся справа, имеет право первым пройти точку пересечения курсов; судно, делающее разворот, это право теряет. Херб следует этим правилам, в силу чего вынужден дважды тормозить на поворотах, а потом спешно догонять Джанетт. Колеса тележки попискивают, когда же он бежит, они начинают подвывать. Джанетт целенаправленно движется вперед, проходит три ряда, дважды поворачивает и наконец застывает как вкопанная. Херб, несколько запыхавшийся, присоединяется к жене. Колеса тележки тяжело вздыхают и замолкают.
– И где эти чертовы штанишки? – громко вопрошает Джанетт.
Херб протягивает руку:
– Вон там! Видишь указатель? Написано: «Брюки мужские и детские».
Оказывается, они проскочили нужный поворот. Джанетт резко разворачивается и устремляется назад, Херб, издавая колесами тележки жалобный писк и вой, пускается следом.
– Вельвет – слишком жарко, – говорит Джанетт. – У Грэмов детки все в хлопке. Ты знаешь, Луи Грэм так и не получил повышения.
Джанеттт произносит все это на одном дыхании, словно молитву какую, одновременно передавая Хербу детские штанишки.
– Хаки. Пятый размер.
Херб принимает две пары.
– Третий.
И еще пара детских штанишек отправляется в тележку. Джанетт бросается прочь, тележка со скрипом и визгом колес устремляется за ней, сзади тележки, толкая ее и отдуваясь, семенит Херб. Джанетт дважды поворачивает налево, пробегает три ряда и останавливается.
– Где здесь детские сандалии? – почти кричит она.
– Вон там! – с трудом переводя дыхание, произносит Херб, указывая на вывеску.
Джанетт, вновь набрав скорость, летит туда и, к моменту, когда муж успевает поравняться с ней, она уже подхватывает две пары красных сандалий с бело-желтой каучуковой подошвой и отправляет их в тележку.
– Притормози! – булькающим голосом произносит Херб, с трудом сдерживая смех.
– Что такое? – оборачивается к нему жена.
– Что теперь..?
– Купальники и плавки.
– Лучше сначала посмотри, где вывеска, а потом уже беги.
– Не нуди, дорогуша! – парирует Джанетт.
Херб совершает замысловатый маневр, который позволяет ему хотя бы некоторое время двигаться бок о бок с женой – так она хоть может его услышать за визгом и скрипом тележки.
– Разница между мужчиной и женщиной, – говорит он, – состоит в том, что…
– Доллар девяносто семь центов, – произносит она.
– …мужчины читают инструкции, а женщины – нет. Я думаю, это от высокомерия, которым от природы наделен слабый пол. Представь себе: какой-нибудь гениальный разработчик упаковки мечтает создать коробку, которую можно открыть, слегка дернув за шнурок, закрепленный под верхней крышкой…
– Купальники…
– …девять инженеров денно и нощно ломают головы, чтобы создать для этого умную машину, шестнадцать торговых агентов ищут по всей стране подходящие материалы, двадцать три водителя везут для этих целей семьдесят тысяч тонн упаковочного картона и шнура, а женщина приходит на кухню и вспарывает коробку ножом для бекона.
– А вот и плавки, – произносит Джанетт. – Что ты там говорил, дорогой?
– Ничего, лапушка.
Джанетт торопливо просматривает содержимое корзины, на которой обозначен нужный размер.
– А вот и они, – говорит она.
Она держит в руках пару плавок цвета морской волны с красным поясом.
– Выглядят как подгузник, – говорит Херб.
– Тянутся, – отзывается Джанетт.
Херб не проверяет. Он роется в корзине с третьим размером и вытаскивает похожие плавки, но размером со свою ладонь.
– Берем эти. И бежим, пока дети там не зажарились.
– Херб! Ты что, идиот? – почти кричит Джанетт. – Это же плавки для мальчика.
– Карен они отлично подойдут.
– Но Херб! Они же без верха!
Джанетт продолжает рыться в корзине.
– Но зачем Карен верх? – не понимает Херб. – Ей же всего три года!
– А вот то, что нужно! – говорит Джанетт, не обращая внимания на слова мужа и доставая из корзины купальник с верхом.
Потом бросает его назад со словами:
– О господи! Один в один как у Долли Грэм.
– Да ну! – произносит Херб. – Думаешь, что кого-то из наших соседей возбудят сиськи трехлетней красотки?
– Херб! Не говори пошлостей! Это все-таки твоя дочь.
– Все это отдает идиотизмом!
– Нашла! – торжествующе провозглашает Джанетт.
Она расправляет свою находку и довольно хихикает.
– Чудесно! Просто чудесно!
Джанетт швыряет свою находку в тележку, и они, скрипя и повизгивая
