ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ - Норман Ричард Спинрад
— Ладно. Но я с тобой,— сказал я.
— Президент на линии...
Резко развернувшись, я направил ствол миниавтома прямо между глаз Бигелоу.
— Я мог бы тебе сейчас снести башку. И будь уверен, с преогромным удовольствием...
Старик Уолтер посмотрел мне в глаза, но даже не моргнул. Нервы у него что надо, ничего не скажешь.
— ...Но я не стану,— добавил я.— Потому что этот старый зомби верит ей. И ты тоже должен поверить.
— Убеди меня,— тихо сказал Бигелоу.— Я молю Бога, чтобы тебе это удалось.
— Ну, смотри.— Я улыбнулся. Пожал плечами. И швырнул миниавтом на пол ему под ноги.— Сейчас мы выйдем отсюда, сядем в вертолет и отправимся назад в Сан-Франциско. Можешь проверить маршрут по радару.— Затем я повернулся к сексполам.— Или ты можешь приказать, чтобы в нас наделали дырок. Тебе выбирать, Бигелоу.— И добавил через плечо.— Только в этом случае ты уже никогда не узнаешь, кто же был прав, точно?
Рука об руку мы двинулись на вооруженных людей в дверях.
Пальцы охранников, лежащие на спусковых крючках, напряглись...
Время застыло.
— Пропустите их,— сказал у нас за спиной Бигелоу.— Неисповедимы пути Господни. И слава Богу!
УОЛТЕР БИГЕЛОУ
Они двинулись рука об руку к вертолету, чтобы лететь в СанФранциско с верой в мудрость и милосердие Божье, с верой, которую в эти минуты не мог бы подвергнуть сомнению ни один истинный христианин.
За всю мою жизнь никто и никогда не возлагал на меня большего доверия, чем эта молодая девушка и этот молодой дикарь.
Они вышли за дверь, и над ними будто разлилось чистое белое сияние, а у меня на глазах появились слезы.
Господь не мог послать мне более ясного Знамения.
Я снова опустился на колени и возблагодарил Его за бесконечную мудрость, за бесконечную доброту, за Его появление в этой комнате и в моем сердце, за Знамение, которое Он даровал мне в час крайней нужды.
Все остальное, как говорится, история, и на этом кончается мое в ней участие.
Разумеется, я не стал просить у Президента разрешения на ядерный удар. Вместо этого я передал ему то, что рассказал Файнштейн. И сразу после разговора отдал приказ частям СП прекратить огонь и позволить всем, кто хочет, беспрепятственно покинуть Сан-Франциско.
Да, какое-то время в стране царила неразбериха: сотни тысяч покинули карантинную зону Сан-Франциско. Конгресс потребовал моего импичмента. Я подал в отставку. Отставку не приняли. В палате представителей начались слушания.
Одновременно с этим были собраны сотни беглецов из СанФранциско — все оказались здоровы. И у всех обнаружился вирус-дредноут.
Так закончились Чумные Годы. И вместе с ними моя общественная жизнь. Я снова стал национальным героем, и хотя нужды в Федеральном карантинном агентстве или его директоре больше не было, я, без сомнения, мог бы рассчитывать на избрание на любой государственный пост в стране.
Однако я предпочел уйти на покой. Писать эти мемуары. Отправиться вместе с семьей в пустыню, чтобы попытаться понять неисповедимые пути Господа нашего. Искать примирения с женой.
И Господь даровал нам легкое примирение, ибо Сатана оставил Элейн — если он когда-либо и вселялся в нее — и она снова в меня поверила.
— Ты поступил действительно по-христиански, Уолтер, и очень смело,— сказала она как-то ночью, обняв меня, как бывало прежде.— Неисповедимы пути Господни.
Воистину неисповедимы. И возможно, истинная мудрость заключается в том, что, кроме этого, мы никогда и ничего не узнаем о Его путях.
Сатана ли наслал на человечество Чуму, чтобы мучать нас и терзать? Или Господь, чтобы наказать и испытать?
Если так, то это было ужасное наказание и жестокое испытание. Но то же самое можно сказать про великий потоп, про десять казней египетских, про сорокалетнюю сушь и, конечно, про мученическую смерть самого Христа.
«Люби ближнего твоего, как самого себя»,— учил нас Христос и за то был распят.
Как могло это случиться по воле Бога любви?
Могли ли Чумные Годы быть волей Божьей?
Не знаю. И, видимо, никогда не узнаю.
Но все же моя вера по-прежнему крепка. Ибо Господь заговорил со мной в час моей великой нужды — пусть даже устами людей, от которых этого можно было ожидать меньше всего, устами девушки, которую я считал дочерью Сатаны, и жестокого существа, которое уж точно большую часть своей жизни творило на земле дьявольские дела.
Такого Господа я никогда не пойму.
В такого Господа я могу только верить.
Такого Господа я могу лишь любить.
Перевод с англ. А. КОРЖЕНЕВСКОГО
Печатается с разрешения автора и ЛИА «Александрия».
© 1991 by Norman Spinrad
Перевод на русский язык
©1992 А. И. Корженевский
Комментарии
1
Управление по контролю за качеством пищепродуктов, медикаментов и косметических средств
