ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ - Норман Ричард Спинрад
Выбора не было. Я собирался просить у Президента разрешения на немедленную ядерную бомбардировку Сан-Франциско.
Но пока я ожидал связи с Белым Домом, за дверями моего кабинета началась какая-то возня, послышались крики, и спустя секунду в кабинет влетел капитан СП .
— Т-т-там Уоррен Файнштейн, г-г-господин директор,— заикаясь, произнес он.— И еще девушка, которая утверждает, что она Дева Мария Возрожденной Любви... и человек, который держит мистера Файнштейна под прицелом. Говорит, убьет его, если мы хотя бы сдвинемся с места.
За дверями снова послышался шум, и человек с миниавтомом грубо втолкнул Файнштейна в кабинет. За ними вошла девушка, а за ней — еще с полдюжины сотрудников СП с пистолетами в руках.
Человек с миниавтомом оказался Джоном Дэвидом, которого я посылал в Сан-Франциско за Ричардом Бруно. Только теперь на нем была форма СП.
— Что здесь происходит? — потребовал я ответа.— Это не Бруно! И вообще, как вы...
— Заткнись, старик! — перебил меня Дэвид и ткнул ствол в затылок Файнштейну.— Давай рассказывай, а не то я тебе...
Со слезами, стекающими по грязным щекам, председатель совета директоров корпорации «Сатклифф», заикаясь и всхлипывая, поведал мне невероятную, леденящую кровь историю.
— Харлоу солгал вам. Вирус Бруно вовсе не вирус Чумы, это средство против Чумы, искусственное венерическое заболевание...
— Средство против Чумы? Тогда почему...
— ...которое дает полный иммунитет...
— Если это средство против Чумы, тогда почему вы его скрыли? — закричал я.— Почему вы сказали мне...
— Это венерическое заболевание...— пролепетал Файнштейн.— Оно само распространяется... Нам нечего было бы выставить на рынок... «Сатклифф» пошел бы ко дну... Экономический кризис... Харлоу настоял...
Я своим ушам не поверил. Чудовищно!
— Вы что, скрыли радикальное средство против Чумы ради собственной прибыли? Боже, выходит, Принс настаивал на ядерной бомбардировке Сан-Франциско только для того, чтобы «Сатклифф» сохранил платежеспособность?!
Файнштейн покачал головой.
— Тогда все и так зашло уже слишком далеко, разве вы не понимаете? — простонал он.— Я предупреждал его, клянусь, предупреждал, но Харлоу настаивал на ядерной стерилизации, чтобы скрыть то, что мы сделали...— Затем он собрался с духом и, сделав над собой усилие, заговорил более внятно.— Но теперь вы все знаете... Ничего бомбить не нужно... Я готов понести любое наказание, даже если мне до конца своих дней придется сидеть в тюрьме. Харлоу повел себя неверно, чудовищно неверно, а я оказался слаб, преступно слаб. Но вы не должны бомбить Сан-Франциско. Там миллион жителей... И вирус-дредноут необходимо сохранить...
Что мне было думать? Истина это или величайшая сатанинская ложь? В конце концов, Файнштейн делал признание под дулом автомата. И он сам сказал, что единожды уже солгал.
Если его устами говорит Дьявол и я ему поверю, тогда через мое бездействие нация заразится новым смертоносным штаммом Чумы , который может уничтожить вообще все человечество.
Но если это Господь избрал столь неожиданный способ открыть мне Истину на пороге решения и я не поверю Файнштейну, тогда именно на меня ляжет ответственность за смерть миллиона человек и за уничтожение дарованного Богом избавления от Чумы.
Что делать? Чему верить? Какова бы ни была истина, Сатана не мог придумать для меня более изощренной пытки.
— Президент на линии...— сообщил голос из интеркома. Человека просто нельзя заставлять принимать такие решения. Но мне пришлось. Я должен был на что-то решиться, немедленно. И не мог. Оставалось лишь одно...
Прямо там, на виду у Файнштейна, Дэвида и моих людей, с Президентом Соединенных Штатов, ждущим у телефона, я без всякого смущения опустился на колени и обратился к Господу с молитвой:
— Господи, Иисусе, я понимаю, что чаша сия меня не минует, но молю Тебя хотя бы об одной милости. Пошли мне Знамение. Даруй мне Свою поддержку...
И Господь, в своей бесконечной мудрости, откликнулся на мою молитву самым неожиданным образом.
Девушка, что явилась с Дэвидом, шагнула вперед.
— Позвольте мне помочь вам,— сказала она мягко, взяла меня за руку и помогла подняться с пола.— Позвольте мне стать вашим Знамением.
— Вам? Но вы...
— Я Дева Мария Возрожденной Любви...
— ...богохульствеиное орудие Сатаны!
— Нет. Нет, конечно,— произнесла она, на удивление, мягким и спокойным голосом.— От меня вы услышите только правду, родившуюся в сердце простой девушки... Мне очень страшно... Но я знаю, что этот человек не лжет, и никто, кроме меня, вам не поможет. Поэтому я просто должна стать вашим Знамением. И сделать это я могу лишь одним способом.
— Каким же? — спросил я, испытав в этот миг неодолимое желание верить. В Иисуса. В Божью милость. Во что угодно, только бы восторжествовала Истина.
Даже в нее, которую считал своей Немезидой, даже в Деву Марию Возрожденной Любви — если она убедит меня.
— Отдав свою жизнь в ваши руки,— ответила девушка.
Я посмотрел ей в глаза. Молодые глаза, наполненные страхом, но была в них еще и какая-то сила, над которой, казалось, не властно время. Она улыбалась мне улыбкой мадонны... Или я видел лишь то, что хотел увидеть.
— Там у входа стоит вертолет. Сейчас я вернусь туда и полечу в Сан-Франциско. Если город будет по вашему приказу уничтожен, я тоже погибну. Как, по-вашему, мистер Бигелоу, способно на такой шаг «орудие Сатаны»?
— Президент на линии...
— Вы готовы на это? — спросил я.— В самом деле?
Девушка нервно прикусила нижнюю губу, затем сдержанно кивнула.
— Если вы захотите сейчас остановить меня, вам придется меня убить.— Она отпустила мою руку и повернулась к стоящим в дверях охранникам.— Решайте, мистер Бигелоу: вы можете приказать этим людям застрелить меня. Или пропустить к вертолету.
ДЖОН ДЭВИД
— Эй, Линда, зачем ты это делаешь? Мы здесь в безопасности. Не сходи с ума,— сказал я, хватая ее за руку.
Охранники из СП взяли оружие наизготовку и только ждали приказа Бигелоу. Я тоже поднял автомат и демонстративно, чтобы все видели, перевел на огонь полными очередями. Пусть, мол, теперь попробуют что-нибудь начать, сукины дети.
— Так нужно, Джон. Я должна,— ответила Линда и сделала два шага вперед, хотя я все еще пытался ее удержать.
Затем я повернулся к Бигелоу. По нему явно было видно, что он хочет поверить. Да и кто б не захотел?
Ну, что вам сказать еще, братишки и сестренки? Может быть, я решил, что Старика надо подтолкнуть. А
