Анна Семироль - Полшага до неба
— Тю! Темпераментная! Глянь — а сиськи хороши…
— Тони, не будь идиотом. Поехали.
— Что ты дергаешься? Колеса отлично работают, мне до сих пор хочется. Помоги-ка ее до леска донести.
Девушка рванулась из последних сил, беззвучно заплакала. Ее оторвали от земли, встряхнули.
— Отличная телка, ну че ты? Хочешь сеанс любви с Белоснежкой?
Шуршала под ногами трава. Или ее несли к морю?..
— Брось. Неизвестно, чем твоя красава больна. А протрезвеет — сдаст нас. Брат, тебе что — нормальных баб мало?
Боль от удара об землю и страх немного разогнали дурноту. Склонившемуся над девушкой типу было чуть больше лет, чем ей самой. Неопрятная щетина, засаленная бейсболка, кривая ухмылочка.
— Кажется, очухалась. Привет! Думаю, ты не будешь против пары приятных минут, а рыжая? Я тебе снюсь. А снов бояться не надо… — он повернулся к своему менее решительному родственнику: — Иди, подержи ей руки!
— Сам держи! Я в тюрьму не хочу, — огрызнулся тот.
Тильда плакала, пыталась сопротивляться — молча, лишь глядя на мерзавца умоляющими глазами. Тот все ухмылялся, сюсюкал:
— Да будет тебе ломаться! Это же приятно. Хорошенькая ты, сладенькая… Я тебе больно не сделаю. Совсем-совсем, если будешь умницей и притихнешь… Твою мать, Брайен! Да придержи ты ее, я хоть резинку напялю!
Через мгновение Тильде заломили руки, сдернули к коленям штаны вместе с трусиками. Она забилась, отчаянно закричала. Удар по лицу, злобное:
— Заткнулась, ну! Брайен, если ты такой чистоплюй, принеси что-нибудь, чем ее можно угомонить. Там шприц в бардачке, остальное сам знаешь, где. Тихо, дура!
Острая боль внизу живота. И удушливая темнота — как горячий омут…
— …Далась она тебе, придурок! Вот куда ее теперь?
— А никуда. Тут останется. И уже никому ничего не скажет. Жгут давай.
Где-то рядом взвыла автосигнализация.
— Что за черт? Брайен, глянь, а…
Брайен послушно метнулся за кусты и спустя секунды вернулся обратно — с белым от ужаса лицом. В спину его подталкивал мордой черно-серебряный дракон.
— Т-тони… — обморочно вякнул парень.
Ящер опрокинул его в траву, прижал мощной когтистой лапой. «Мачо» попятился, судорожно застегивая джинсы трясущимися руками.
— Стоять! — рявкнул дракон. — Девочку бери на руки, быстро! Или я его раздавлю.
Парень испуганно закивал, подхватил Тильду с земли, закинул ее на плечо. Девушка обвисла тряпочкой, чуть приподняла голову. Маард на мгновение увидел бледное заплаканное лицо. С трудом удержался, чтобы не перенести на переднюю лапу с распростертым под ним телом весь вес своего дракона.
— Кто из вас за рулем?
«Мачо» судорожно закивал в сторону придавленного. Маард ослабил хватку.
— Ты, вставай и медленно иди к машине. Рыпнешься — превращу в живой факел. А ты неси девочку на заднее сиденье. Шевелитесь оба!
«Тии…» Бессильно свисающие вдоль тела исцарапанные руки. В растрепанных волосах запутались сухие листья. Грязная куртка задралась и открывала полоску нежной кожи… Стиснув зубы, Маард наблюдал за тем, как девушку укладывают на сиденье серого седана.
— Оба теперь встали к багажнику. Открывайте.
Четыре упаковки баночного пива, бутылки с крепким спиртным, два рюкзака, плед, бейсбольная бита… Дырявая запаска — это уже интересно. Ковырнул клыком — показался край пакета с белым порошком. А вот и лишний повод молчать.
— Девочку в плед закутать. Ее вещи — в багажник, — распоряжался Маард сухо. — Выкладывай из машины пиво и еду.
«Мальчики» послушно исполняли. Дракон волновался, тянулся к Тильде. Маарду стоило большого труда успокоить его. «Я тебя понимаю, дружище, я понимаю. Она вернется. Все будет хорошо. Только давай спокойнее».
— А теперь оба внимательно меня слушаем. Один из вас сейчас садится за руль и пулей несется в ближайшую больницу. У девочки диабет и закончилось лекарство. Второй остается со мной в качестве гарантии ее безопасности. Телефоны у обоих есть? На сколько хватит зарядки, смотрим! Три дня? Отлично. Через три дня ты привозишь девочку обратно. Сюда же. Сам догадаешься, что никто ничего знать не должен? Созвон — как только передашь ее врачам, и далее — раз в сутки. Все ясно? Пошел! А ты — за мной, с пивом и жрачкой.
Спокойствие давалось с трудом. Вот-вот координаторы разберутся с неработающей оптикой и микрофонами… и что тогда — Маард старался не думать. В последний момент заглянул в салон седана. Тильда смотрела на него из-под опущенных ресниц, тяжело дышала.
— Рыжик, все будет хорошо. Мы скоро увидимся. Верь.
Машина тронулась. Проводив ее взглядом, ящер вернулся к дрожащей на обочине «гарантии безопасности».
— Шмотье в руки — шагай вперед, в лес.
Минут через десять к мачо вернулся дар речи, и он заблажил:
— Не убивай! Все, что угодно, только не убивай!
Маард молча терпел его причитания, соображая, куда бы деть мерзавца на три дня, чтобы видеть его как можно реже, но в то же время контролировать. Первой мыслью было стреножить его пластиковой упаковкой от пивных банок и оставить в чаще леса, но от идеи пришлось отказаться — волки бы его прибрали в первую же ночь. Тащить в нашпигованную аппаратурой пещеру было бы самоубийством.
— Не убивай, а?.. — в очередной раз плаксиво протянул парень.
— А ну бегом, марш! — разъярился Маард.
Выродок, мерзавец… «Не убивай»! Загнать тебя, мразь, насмерть. Чтобы ты на страх изошел, на дерьмо, чтобы отчаянием подавился, безнадегой. Чтобы в ногах валялся — беспомощный, как девчонка, которую ты, отродье…
Не сдержался. Хвост со свистом рассек воздух, печально зашелестели, падая, три молодые березки. Парень охнул, ссутулился и трусливо припустил вперед. Уже через пару десятков метров налетел на торчащий из земли корень, споткнулся и рухнул в пестрые листья. Дракон зашипел, вытянув шею.
— Встать! Пошел дальше! Бегом, мразь!
Гнал его больше часа — до тех пор, пока под ногами и лапами не зачавкала болотная грязь. Решение пришло само по себе. Взмахнул крыльями, разгоняя надоедливых мошек, схватил мачо передними лапами и взлетел — невысоко, метра на три над болотом. Человек задергался, хрипло заорал. Снова возникло желание сжать когти. Дракон завис на месте, приблизил морду к искаженному страхом лицу, фыркнул горячим воздухом:
— Не ори. Держи крепче то, чем тебе тут три дня питаться.
Высмотрев на зеленой равнине с редкими кочками подобие островка, поросшего и чахлыми деревцами, ящер сбросил на него свою ношу — без излишних церемоний, как тряпичную куклу. Сам опустился поодаль. Сел, закутался в крылья. За спиной понеслось:
— Куда ты меня приволок? Ты под суд пойдешь, понял?..
— А на драконов распространяется закон? Меня же не существует. Меньше надо дрянь нюхать. Или колоться.
Взрыв матерной ругани. Ничего-ничего. Это от бессилия.
Заверещал сотовый. Маард встрепенулся.
— Включай громкую связь и отвечай.
Звонил брат. Тильду отвез, медики забрали ее в палату интенсивной терапии. Сказали, что состояние тяжелое, но прогноз хороший. Маард вздохнул про себя с облегчением. Успели…
— Напоминаю, говнюк: безопасность девочки — за безопасность твоего родственничка, — подытожил Маард. — Созвон утром, в восемь тридцать — сразу после обхода. Все.
Трубка пискнула, отключаясь. Маард повернулся к ее владельцу.
— Молодец. Посидишь тут пару дней. Пей пиво и думай о вечном.
— Издеваешься? — возмущенно вскинулся тот.
Дракон среагировал на резкое движение: рыкнул, подался вперед, сбил человека с ног. Парня отбросило на метр, он хлюпнулся в жидкую грязь у бережка. Маард с мрачным удовольствием пронаблюдал, как он выбирается обратно, распространяя вокруг болотное зловоние.
— Еще не издеваюсь. Воспитываю.
Подцепил клыком за ремешок оброненный телефон.
— Вряд ли мобильник понадобится тебе до утра. Сиди, размышляй, щелкай комаров.
Улетел, оставив мерзавца бессильно материться. Вовремя: несколько минут спустя координаторы наладили-таки оптику и микрофоны. Для отвода глаз дракон слетал к озеру, схарчил косулю, и только потом вернулся домой. Маард пристроил мобильник в складки одеяла Тильды, свернулся в клубок и погрузился в подобие транса.
Не отпускала, пульсировала болезненным нарывом одна мысль: он опоздал всего на несколько минут. Единственного взгляда было достаточно, чтобы понять, что эти выродки сделали с Тиль. Какой же мразью надо быть, чтобы так — с полумертвой девочкой… Она же вспомнит. Она все вспомнит, когда поправится. Каково ей будет?
Вспомнил взгляд из-под опущенных ресниц. Ни боли, ни надежды, ни отчаяния — никакой. Пустота.
«Она же одна сейчас. И где-то рядом — один из этих уродов. Черт! А если и личность девочки уже установили…»
Удар хвостом по каменной стене. Ящер взвыл от боли, встрепенулся, вскинулся, расправив шипы вдоль хребта. Маард бессильно закрыл глаза. «Маленькая… я же совсем ничего…»
