Максим Чертанов - Казнить нельзя помиловать

Какая сила заставляет меня губить, разрушать все на своем пути? И ведь не страсть, нет! Пустое сердце бьется ровно... Всегда одно холодное желание властвовать, видеть новую жертву на коленях. Добро бы хоть связывался с такими же, как сам, эгоистами, так нет ведь: одноименные заряды отталкиваются. Доверчивые, нежные, привязчивые, тонко чувствующие люди летят, как бабочки на огонь, или, если выразиться честнее, как мухи на...

К черту лирику! Пора, наверное, Алексом уже всерьез заняться. Он совсем не прост, эта игра может затянуться надолго, и хорошо, хоть какое-то развлечение, а то совсем в развалину скоро превращусь, так можно и квалификацию потерять. Я никогда не лезу напролом, это пошло и скучно, предпочитаю, чтобы мне все приносили на блюдечке с голубой каемочкой, а я смущенно хлопал глазами и говорил: ну ладно, если уж вам так неймется...

Пощадить, не трогать? Ага. Щас! Быть просто друзьями, честная, суровая, трогательная мужская дружба, за товарища в огонь и в воду, баня, водка, гармонь и лосось. Лицемерие - худший из пороков, Дориан, вы это прекрасно знаете.

Отчего у меня так быстро и часто меняется настроение? Только что чувствовал себя раздавленным червяком, от горя и раскаяния мечтающим удавиться, от самоуничижения готовым забиться под койку и на свет не вылазить. Час-другой проходит, и прямо Наполеон какой-то...

Забавно: Марина первым на вылет назвала именно Геныча. Забавно? А если это она его погубила, а не я?! Смешное предположение! Никогда я не встречал человека, более психически уравновешенного и далекого от всякой паранормальности, чем она, моя Сонечка Мармеладова, моя Кармен. А вот меня давно пора госпитализировать в Кащенко.

Леха с таким серьезным, невинным видом разглагольствует о всяких реальностях и нереальностях: молодой еще, дурака валяет. Интересно, у него тоже в прошлом есть скелет в шкафу? Насчет "всегда найду, где украсть", просто для красного словца или... Впрочем, вот уж это мне глубоко безразлично. Завтра, завтра. Черт, соскучился, будто месяц не виделись. Какой месяц, мы знакомы всего неделю. Уж не влюбился ли я на самом деле? Какой вздор!

...декабря 200... года, пятница

"Итак - хвала тебе, Чума!

Нам не страшна могилы тьма,

нас не смутит твое призванье!

Бокалы пеним дружно мы,

и девы-розы пьем дыханье,

быть может - полное Чумы!"

Все утро убил на идиотское занятие: на старых коробках из-под обуви писал строфы из гимна "Единой партии" - из пневматического, разумеется. Хорошо было в старину: сколько хочешь у себя дома сади из боевого, соседи не заругаются, и патроны не по карточкам. Увы, увы. Капитана Дыбенко больше всего умиляло, что мне безразлично, с какой руки. Но теперь с левой что-то стало не то; наверное, она слишком к сердцу близко. Пустое сердце бьется ровно... Если в первом действии на сцене висит ружье, оно обязано выстрелить? Но мы не в пьесе. В жизни все не так. Наш бронепоезд давно укатил в депо...

Погулял, подстригся, купил новый пуловер под цвет глаз (Дориан, вас даже могила не исправит!), вернулся, проверил автоответчик: ничего. Игра продолжается? В боевиках и триллерах меня всегда умиляет пионерское любопытство героев: кидаются расследовать что ни попадя, даже когда происходящее их совершенно не касается. Ходят, расспрашивают, организуют слежку, проникают в логово злодея, сидят в засаде, сходятся в рукопашной. Лично у меня нет ни малейшего желания что-либо расследовать. Я одного хочу: чтобы как можно скорей от меня отстали. С другой стороны, если бы не вся эта история, я бы не познакомился... но, может, так было бы лучше, для всех лучше, и для меня в том числе.

Телевизор не сообщил мне ничего интересного. Насчет Генки, естественно, молчок, и в Сети тоже ничего. Коли бедолагу менты грохнули все, концы в воду. Кто следующий на вылет? Марина назвала Олега. И я про себя знаю: если кем-то придется пожертвовать - то им. Позвонить - жив ли? Вот еще! Нельзя потакать своим глупым страхам.

Ясное дело, не выдержал, позвонил. Домашний и мобильный молчат. На работе сказали, что программист Холодов взял отпуск без содержания и уже четвертый день не выходит. Впрочем, это я знал и без них. Наверно, отключил все средства связи и пьет горькую. Но где же Татьяна? И есть еще Лиза... Элегантная, деловитая "яппи", пропирсованная с ног до головы, закаленная подвальной, чердачной юностью? Таких нечистая сила не берет.

Но если другого выхода нет - берите его, берите ее. Только не Алекса, только не Марину. Бога нет, и черта нет, но на всякий случай, пожалуйста, их не трогайте, никогда, никогда.

Позвонила Маринка - голосок спокойный, безмятежный. О бедном Геныче ни словечка. Сказала между прочим, что разговаривала по телефону с Лизой насчет судебного иска, к которому они готовятся. Сообщила, что на вечер приглашены не только мы с Лехой, но и Олег, дабы не сидел один и не киснул. Ура! Лиза жива, Олег в здравии! Видимо, просто выходил куда-нибудь или отключал телефон, когда я его разыскивал. А я распсиховался, навоображал ужасов!

Вечером хотел купить Маринке цветы, но киоск оказался уже закрыт. В другой раз. Успеется. Ведь мы все будем жить долго и счастливо, и умрем в один день.

Открыл мне гость, а не хозяйка. Сердце сделало несколько лишних ударов. Алекс был небрит, свинцовые тени под глазами. Стол посреди комнаты, накрыто на четверых. Правильно, еще ведь Олег придет...

- Леха, у тебя не возникает желания посетить правоохранительные органы? - спросил я. - Мы-то с Мусей не вполне лояльные граждане, нам не с руки.

- Иван, мне туда идти еще более нежелательно, - сказал он, разваливаясь в своем кресле привольно и лениво, - видишь ли, я ведь по чужим документам живу.

- Серьезно? Никогда бы не подумал, - сказал я довольно лицемерно: допускал что угодно.

- Несколько лет назад мне нужны были бабки, - спокойно пояснил он. Сильно нужны, матери на операцию. У нее, кроме меня, никого нет. Герыч возил. Сначала просто возил, потом повысили в должности. А в конце концов начались проблемы.

- Проблемы?

- Нет, Иван, даже не пробовал. Меня на это не тянет. Потом, дилер и не должен употреблять. Другие проблемы. У нашей фирмы с конкурирующей. Все шло к тому, что нужно уезжать. Один из наших смог сделать мне хорошие документы. В Москве затеряться легче всего...

Еще один затерявшийся! Затерянные души. Весь сброд, какой есть, - все валите в Москву, место найдется. Но я рад, что он сам не балуется героином. Хуже герыча до сих пор ничего не придумали, во всяком случае, из распространенных средств. Мой кокс по сравнению с герой - все равно что пиво безалкогольное супротив сорокаградусной водки.

- Так ты на нелегальном положении? - спросил я. - А как же работа, прописка?

- Для устройства на работу и прочей цивильной жизни мои ксивы достаточно хороши, - объяснил Алекс. - Но для ментов - не очень годятся.

"Ксивы" резанули мне ухо. Так может выражаться Марина, так могу говорить я, но ему определенно не идет. А с чего я, интересно, взял, что он сейчас говорит о себе правду? Все мы только и делаем, что притворяемся друг перед другом. Ничуть не удивлюсь, если на самом деле он героина и в глаза никогда не видел.

- Понимаешь, - продолжал он, - была бы какая-то простая история: я бы заявил, что с меня на улице шапку сняли. А так... приду и начну излагать: какие-то граждане в париках, дискеты, списки, того задавили, у этого жена пропала... Начнут самого проверять... А если все инсценировка, в том числе с Генычем, так ты же знаешь: Останкино в таких случаях всегда с МВД договаривается, они все равно не расколются.

- Н-да, - усмехнулся я, - теперь окажется, что Лизка в прошлом была американским резидентом и тоже никуда не пойдет...

Простучали каблучки, появилась хозяйка: цыганская юбка вилась, кофточка спадала с левого плеча. В руках она несла огромную хрустальную менажницу с салатами.

- Проголодались? Где Олега черти носят? Он мне клялся, что до вечера капли в рот не возьмет, а я обещала его хорошим виски угостить...

- Марусенька, почему ты взяла на себя заботу о нем? - спросил Алекс как мне показалось, с легким недовольством. - У него близких нет? Родственников? Коллег?

- Лешик, что ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю?! Марина демонстративно передернула худеньким плечом: футболка сползла еще ниже, на секунду показав крошечный бледный сосок. Бюстгальтера не имелось. Нулевой номер? Минус первый? Однако клиенты ее неплохо содержат - стало быть, нравится. А я почему-то всегда думал, что генералы любят толстых, пышных теток. Мои представления о частной жизни генералов столь же стереотипны, как и о проституции. Не приходилось мне близко дружить с генералами: полковник - мой потолок. Пока.

- Вроде бы он говорил, что родственников нет, - продолжала Марина, движением плеча вернув беленькую майку на место, - а коллеги - с какой стати они с ним будут возиться! Ему бы, конечно, не виски надо, а реланиум прокапать, но не станешь ведь постороннего человека насильно заставлять. Хочет пить - пускай. Может, у него катарсис произойдет.