Александр Розов - Одиссея креативной королевы
- Можете садиться, - разрешила королева, устроившись в полу-кресле за столом.
- Благодарю, миледи, - сказал Фергюс Уолсолл, усаживаясь напротив.
- Я слушаю вас, - сказала она.
- Благодарю, - снова сказал он, - речь пойдет, разумеется, о проблеме вокруг наследства покойного лорда Мейнарда Кестенвэла, барона Шеппи. В его завещание вкралась некая небрежность, из-за которой права беспутной дочери барона не были аннулированы. Это грозит превратиться в серьезную проблему, если та американо-самоанская корпорация, которая стала держателем мнимых прав мисс Кестенвэл, займется сутяжничеством. Я говорю о корпорации «Rancho Pandora Ltd», которую мисс Кестенвэл учредила в Паго-Паго, владении США, передав в капитал свои мнимые права, и взяв в компаньоны двух офицеров военного резерва меганезийского Народного флота.
- Мистер Уолсолл, я знаю, о чем вы сказали, но это событие не исключает возможности предложить мисс Кестенвэл отступное за отказ от претензий на наследство отца.
- Миледи, разумеется, мы предлагали ей отступное. Она обещала подумать, и ответить, однако, не ответила, исчезла из Сиднея, а затем мы узнали, что она уже в Меганезии.
Королева медленно постучала указательным пальцем по крышке стола и заключила:
- Это значит, что предложенная вами сумма отступного была слишком мала. А форма предложения была агрессивной. Как вы, видимо, уже знаете, 1 апреля я отправляюсь в морской круиз, маршрут которого пересекает Меганезию. Я могу попробовать исправить грубую ошибку вашего поверенного. Я принимаю на себя эту задачу, поскольку, если не будет достигнут компромисс, то проблемы возникнут не только у вашей Ложи, но и у многих других коммерческих конгломератов, важных для британской экономики.
…
…Здесь (в паузе разговора) можно привести цитату из этико-философской классики.
«Что же касается красиво звучащего изречения, которым прикрываются честолюбие и стяжательство, а именно: «Мы рождены не для себя, но для общества», то пусть его повторяют вдоволь те, кто без стеснения пляшет со всеми другими. Но если у них есть хоть крупица совести, они должны будут сознаться, что за привилегиями, должностями и прочей мирской мишурой они гонятся вовсе не ради служения обществу, а скорей ради того, чтобы извлечь из общественных дел выгоду для себя». (Мишель Монтень. Опыты).
Как раз примерно тот случай.
37-летняя королева Британии была честолюбива, талантлива, и жаждала политического влияния. Будучи реалистом, она не рассчитывала на то влияние, которое само собой полагалось бы королеве в Средние века. Ее удовлетворила бы политическая ступенька, на которой в конце XIX века стояла королева Виктория (та, в честь которой впоследствии назван апогей Британской Империи - Викторианская эпоха). Но до этой ступеньки еще требовалась карабкаться и карабкаться. Что ж – Боудис была готова к авантюрам. Если точнее, то она уже начала реализовывать авантюру – почему и случилась эта встреча.
А теперь вернемся в студию-кабинет (ведь пауза в разговоре уже заканчивается).
…
- Миледи! - произнес сопредседатель комитета Палаты Лордов по СМИ, - поверьте, мы предложили мисс Кестенвэл достаточный пансион, чтобы она могла жить безбедно.
- Сэр, - спокойно ответила королева, - не кажется ли вам, что у наследника состояния, оцениваемого в 15 миллиардов долларов, есть причины рассчитывать на большее, чем просто безбедная жизнь?
- Простите, миледи, но у Ложи есть правило: не идти на уступки шантажистам. Как вы знаете, лорд Мейнард вычеркнул Чанди из завещания, и ее права основаны не на воле, записанной ее отцом, а на крючкотворстве Аарона Блумма, ее адвоката-австралийца.
Боудис снова постучала пальцем по столу.
- Сэр, уже не важно, почему у мисс Чанди появились юридическая база для претензий. Важно, что база есть. Компетентные люди объяснили мне, что любой независимый суд решит дело в пользу Чанди. Если британский суд решит иначе, то предвзятость будет очевидна для юристов, и начнутся параллельные судебные слушания в других странах. Отсюда вывод: вашей Ложе лучше уладить дело тихо, путем соразмерного отступного. Такого же мнения придерживаются компетентные топ-менеджеры концернов «British Gasoline» и «Naphtha Chemical United», с которыми я общалась по случаю позавчера на Британском Нефтяном Симпозиуме в Кембридже. Вероятно, вчерашнее приглашение, которое вы мне направили, было мотивировано этим разговором на симпозиуме.
- Да, миледи, разумеется, Ложа получила сообщение от участников разговора. Но, мы придерживаемся наших традиционных правил, и поэтому решаем проблемы иначе.
- Сэр, компетентные люди объяснили мне, что ваша попытка решить проблему ИНАЧЕ приведет к еще худшей проблеме. В Меганезии нулевая толерантность к таким вещам. Спровоцировать диверсионную войну, это не в ваших интересах, я полагаю.
Фергюс Уолсолл скрестил руки на груди.
- Простите, миледи, но я, как один из Мастеров Ложи связан клятвой и не имею права обсуждать наши методы ни с кем вне Ложи. Позвольте мне рассказать о том, как Ложа видит идеальный ход вашей инициативной миссии в Океании.
- Что ж, расскажите.
- Благодарю вас, миледи. Наш взгляд основан на заключении нашего психоаналитика, превосходно знающего людей. Он пришел к выводу, что мисс Кестенвэл по причинам своего воспитания, своих склонностей, и своего юного возраста, весьма романтична и испытывает огромный пиетет перед вами, как перед монархом Британии. Вы владеете приемами риторики, соответствующими вашему оксфордскому образованию. Вам не составит труда убедить мисс Кестенвэл в том, что ее нынешнее поведение абсолютно неприемлемо для дочери пэра Англии, и она должна отказаться от позорного сговора с врагами своей родины. Если вы еще предложите ей занять какую-нибудь простую, но почетную должность в Канберре в офисе Британского Содружества, то она согласится. Такое решение будет истинно королевским с вашей стороны, и пойдет на пользу мисс Кестенвэл. Большие деньги испортили бы эту слишком юную и ветреную девушку.
Боудис была так изумлена этой глупостью, что даже не пыталась это скрыть.
- Мистер Уолсолл, если вы так шутите, то я должна сказать, что шутка не смешная.
- Но, миледи, - возразил Уолсолл, - такова рекомендация психоаналитика.
- Сэр! Я должна напомнить вам, что речь идет не о какой-то чепухе, а о споре ценой 15 миллиардов долларов, и Чанди уже нашла союзников для защиты своих интересов. Я предлагаю вам здраво взглянуть на вещи, и принять более разумную стратегию.
- Простите, миледи, но Совет Ложи уже принял решение по данному вопросу. Я только передаю вам это решение вместе с просьбой помочь нам путем разговора с мисс Чанди согласно плану, разработанному нашим психоаналитиком.
- Сэр, я уже сказала, что я об этом думаю. Имеются ли у вас другие предложения?
- Да, миледи. Если вам не нравится такая стратегия, то Совет Ложи просит вас сменить маршрут круиза. Почему бы не начать от австралийского Большого Барьерного рифа с последующим посещением городов побережья? А оттуда можно отправиться в Новую Зеландию. И вам не придется идти по опасной акватории Меганезии.
- Мистер Уолсолл, я уже приобрела японскую яхту «Тень Солнца» и указала пункт, в котором намерена принять эту яхту: американский Гуам на Марианских островах. И поменять этот пункт было бы крайне непристойно с точки зрения японского этикета.
- Вы правы, миледи, - согласился Фергюс Уолсолл, после некоторого раздумья, - Да, разумеется, не следует нарушать японский этикет, это снизит престиж нашей страны. Наверное, подходящим будет такой выход: вы примите яхту, и отправитесь на север, к японским тропическим островам. Это менее тысячи миль от Гуама. Вы могли бы там неофициально посетить остров Иводзима, и возложить цветы к американо-японскому Мемориалу. Примите нашу рекомендацию, миледи. Поверьте, так будет лучше.
- Благодарю за беседу, мистер Уолсолл, я вас услышала – спокойно сказала королева, поднимаясь из-за стола, - Я подумаю над вашими словами, и предлагаю вам, в свою очередь, подумать над моими. Если что-то изменится, вы можете позвонить мне.
…Так, не ответив ни да ни нет, Боудис вернулась из кабинета-студии в зал экспозиций. Настроение было подпорчено. Лидеры Гиперборейского клуба (коротко говоря - Ложи) оказались удивительно тупыми, а от разговора остался неприятный осадок. «Сменить маршрут круиза» и «так будет лучше»… Да уж. И королева поняла: пора готовиться к неприятностям. Конечно, Боудис и не надеялась, что путь к политическому влиянию будет усыпан розами, с которых тактично срезаны все шипы, но она рассчитывала на здравый смысл лидеров «Гиперборейского клуба» (или коротко - «Ложи»). Теперь она поняла, что здравый смысл свойственен этим субъектам лишь в очень малой степени, поскольку вытеснен раздутой самооценкой и невротическим снобизмом. Но, Рубикон королевы Боудис был перейден, и отступление значило бы потерю лица. Королева не собиралась терять лицо, но и обострять ситуацию не хотела (поскольку покушения на королевских особ – не такое редкое явление в Британии, и лучше не провоцировать). В общем, Боудис начала готовить игру в недоговорки на следующую дюжину дней.
