Розов Александрович - Чужая в чужом море
Дуайт недоверчиво покачал головой.
- Слишком просто у тебя все получается, Чоро. Все дураки, один ты умный.
- Нет, Бобби, - сказал генерал, - все не просто. Чина, нези и янки - не дураки. У меня бы ничего бы не получилось. Но мне повезло, что один дурак точно есть. Это – эмир. Он не умеет проигрывать. Если его щелкнуть по носу, то он начинает вести себя так, будто ему все можно. А янки, нези и чина не любят, когда кто-то так себя ведет. Очень не любят.
- Ты считаешь, Чоро, что ты достаточно сильно его щелкнул?
- Не знаю, Бобби. Но он будет звонить мне. И вот тогда я щелкну. Я буду говорить с ним при репортерах. Я насру ему на голову, и все будут об этом знать. Этого он не стерпит.
69 – КИТАЕЦ и КАНАК. Дружественные расчеты.
Дата/Время: 20 сентября 22 года Хартии. Утро.
Место: о-ва Глориоз, спорное владение Мадагаскара.
Арендованный остров Лийс, база ВВС Меганезии.
Вэй Лицзи, комиссар 2-го индоокеанского флота КНР отвесил короткий поклон
- Я приношу вам наши извинения за наш предварительно не согласованный ранний визит, который мог нарушить ваши рабочие планы, или отдых.
- Я присоединяюсь, - добавил генерал-лейтенант Бяо Сун.
Эрнандо Торрес посмотрел на часы (было 6:30 утра) улыбнулся и кивнул в ответ.
- Работа есть работа. Просто располагайтесь, я вам налью кофе. Майор Илле Огви выращивает этот кофе на маленькой ферме, прямо здесь, на острове Лийс.
- Кофе трансгенный, - уточнил Илле Огви, - Обычный тут бы не вырос, тем более - так быстро. Но на вкус – как наш обычный «Arabica-Tahiti».
Четверо расселись по кругу в маленькой беседке в китайском стиле на берегу лагуны.
- Будет здорово неприлично, если я начну разговор с претензий? – спросил Торрес.
- О плохом лучше сразу, - со вздохом сказал Лицзи.
- Тогда начинаю, - предупредил координатор правительства Меганезии, разливая кофе по кружкам, - ваш партнер-шонао сделал грубую попытку манипулировать нашим военным контингентом в Мпулу. Извините, коллеги, но так дела не делают. Если вам что-то надо, давайте это обсуждать, а будить всех среди ночи репортерской истерикой в эфире – просто непристойно, вы согласны?
- Я приношу наши отдельные извинения по этому поводу, - сказал Вэй Лицзи, - Но я хочу сообщить, что Чоро Ндунти не является нашим официальным партнером. Он действовал без нашего одобрения, и сообщил нам о казусе с репортерами только пост-фактум.
Торрес чуть заметно пожал плечами и поставил кофейник на стол.
- Я принимаю ваши извинения, но это не решает проблему. Ваш неофициальный партнер поставил нас и наших союзников-мпулу в идиотское положение. Если мы откажемся выручить заключенных в Чивези, то у нас будет плохая пресса, а нам это совершенно не нужно. Если мы согласимся, то мобильный корпус наших союзников не остановится в Чивези, а займет всю Шонаока. Шонао и мпулу – это один этнос, они говорят на одном языке, поют одни песни, и отличаются меньше, чем жители Фуцзян и Чжецзян у вас на родине. Последние несколько лет шонао и мпулу враждовали, но это не меняет дела. Вы можете враждовать с соседями, но если ваш соcед умер, а его жена и его дети лишились кормильца и защитника, то вы вряд ли откажете им в элементарной помощи. Разумеется, вы можете отказать, но что произойдет с вашей репутацией? Окружающие решат, что вы жадный, бесчувственный, злопамятный человек, или даже просто негодяй. Логично?
Китайский комиссар отхлебнул кофе и кивнул – не в знак согласия, а в знак понимания.
- Вы говорите очень убедительно, но так же убедительно говорят все агрессоры, когда хотят захватить соседние страны под предлогом братской помощи. Я повторю: президент Чоро Ндунти не является нашим партнером, однако это не значит, что мы благосклонно согласимся с военной аннексией Шонаока вашими союзниками.
Торрес тоже отхлебнул кофе и пожал плечами.
- Если вы, уважаемый Лицзи, так расставили акценты, и если вы уполномочены говорить от имени партии и правительства Китая… - координатор сделал паузу, дождался, пока комиссар кивнет, и продолжил, - … То мы, исходя из принципов добрососедства между народами Китая и Меганезии, отложим аннексию Шонаока приблизительно на пол-дня.
- Если это была шутка, - медленно сказал Вэй Лицзи, - то я ее не понял.
- К сожалению, это не шутка, - ответил Торрес, - Это вежливое напоминание о том, что Шонаока граничит не только с Мпулу, но и с другими странами, в т.ч. – с королевством Зулустан. Мотострелковая бригада армии Зулустана полчаса назад начала формировать походную колонну на т.н. «английском шоссе». По оценкам наших военспецов, она вторгнется в Шонаока, сегодня, между 16 и 17 часами. Я бы хотел, уважаемый Лицзи, заранее знать отношение вашего правительства к этому готовящемуся акту агрессии.
- Совершенно не исключено, что это просто учения, - заметил комиссар.
Координатор правительства Меганезии повернулся к майору.
- Илле, вас не затруднит показать нашим китайским друзьям, как там обстоят дела.
- Aita pea, - Илле Огви раскрыл ноутбук, и развернул экран в пол-оборота к гостям, - вот это - «английское шоссе», снимок участка между Тейжери и западными отрогами хребта Итумбо с высоты 50.000 метров. Позже я дам свои комментарии. Коллега Бяо Сун, я надеюсь, меня поправит, если я допущу какие-то ошибки. Но в начале я предложу вашему вниманию запись радиоперехвата разговора по спутниковой связи между Тариком Эль- Акканом, эмиром Сарджа, и Тумери Ка Амабо, инкоси зулу. Обращаю ваше внимание на то, что перемещения, промежуточный результат которых вы видите на экране, начались через час после данного разговора, и являются его прямым следствием.
- Давайте послушаем, - согласился Вэй Лицзи.
Разговор был почти на четверть часа, и состоял из двух частей. Первая, трехминутная часть, представляла собой монолог эмира. Каждая его фраза начиналась со слов: «Я хочу, чтобы…». Суть пожеланий сводилась к тому, что страна шонао должна быть разорена, столица, Лумбези - стерта с лица земли, с президента Ндунти и его советников - содраны кожи и (после обработки) присланы в Сарджа. Лишь последняя фраза отличалась по конструкции: эмир спрашивал, сколько все это будет стоить. Инкоси (т.е. король Зулу), сообщил в ответ, что все это довольно непростая операция, но с эмира, по дружбе, он возьмет очень небольшую сумму – всего 100 миллионов американских долларов. Во второй, более длинной части разговора, стороны долго и нудно торговались, пока не сошлись на сумме 50 миллионов, из которых 25 уплачиваются авансом, немедленно.
После прослушивания этой записи, состоялся пятиминутный доклад майора Огви, в котором разбирался предполагаемый план вторжения моторизованной бригады зулу в Шонаока. Комиссар Вэй Лицзи бросил взгляд на генерал-лейтенанта Бяо Суна - тот выразительно пожал плечами: мол, ситуация ясная, даже добавить нечего. Вэй Лицзи задумчиво сложил губы трубочкой, вынул из кармана френча сателлофон, и изрек:
- Мне надо консультироваться со старшими товарищами, разговор будет секретный, и я прошу меня извинить, потому что мне придется вас покинуть на несколько минут.
Илле Огви проводил глазами комиссара, отошедшего к самой полосе прибоя, и, подлив генерал-лейтенанту еще кофе, довольно невинно поинтересовался:
- А что это вы двинули свой суперкрейсер чуть ли не к самому берегу Танзании?
- «Наутилус» участвует в игре «тринадцать ударов молнии», - с добродушной улыбкой сообщил Бяо Сун, - Сейчас игроки находятся на борту, и мы со старшими товарищами решили, что им захочется посмотреть красивые пейзажи танзанийского берега.
- Ну, раз игра, тогда понятно, - отозвался меганезийский майор, - А как к этому маневру отнеслось правительство Танзании? Не возражало?
- Оно проявило понимание нашей мирной миссии, - сказал китайский генерал-лейтенант.
Комиссар Вэй Лицзи разговаривал со старшими товарищами полчаса. Остальные уже успели расправиться с содержимым кофейника, а Илле Огви позвонил своей vahine, и попросил ее притащить им на берег что-нибудь съедобного, и желательно – вкусного. Подруга майора поворчала, но тоже проявила понимание. Лихо подкатив к беседке на квадрицикле, она сгрузила большущую корзину пирожков и термос с горячим какао, после чего сообщила: «Короче, Илле, я метнусь на рынок, раз уж встала, - и, отъезжая, ворчливо добавила, - Развели тут секретов, нет бы завтракать дома, как люди».
- У вас тут есть рынок? – изумленно спросил комиссар, услышавший последнюю фразу, пока возвращался к беседке. Ему было трудно представить, что на 600-метровом островке может помещаться военно-воздушная база, ферма, да еще и рынок.
- Да, - ответил Илле, - на северо-западном берегу, рядом со стадионом.
- Рядом со стадионом… - задумчиво повторил тот, - а затем, приняв торжественный вид, сообщил тоном монолога, читаемого с трибуны:
