Розов Александрович - Чужая в чужом море
Т.н. «Английское шоссе» (проложенное в колониальную эпоху от Атлантики на восток, через Анголу, Зулустан и Шонаока), здесь прерывалось взорванным 5 лет назад мостом на реке Луайва. Дальше на восток можно было прехать через брод, и добраться до Мпулу, а по узкой грунтовке, идущей вдоль реки, можно было попасть в Самбайю либо в Конго. Деревушка Чивези располагалась прямо у брода, и служила перевалочным пунктом в том месте, где «культурная трасса» переходила в перекресток «дорог бушменов». К миссии от деревушки вела бетонка, длиной в милю, идущая вдоль безымянного ручья, впадающего в Луайва. В середине этой мили имелся укрепленный блок-пост, а в конце – поворот под прямым углом на юг, и еще миля бетонной ВПП. В углу стояло двухэтажное кирпичное здание и ряд деревянных подсобных сооружений, а чуть поодаль - будка мини ГЭС на мосту через ручей. У другого конца ВПП находился ДЗОТ, прикрывавший миссию с юга. В четверти мили к западу от ВПП, долина реки Луайва поднималась к предгорьям хребта Итумбо, и образовавшаяся здесь при каком-то из древних землетрясений каменная осыпь из гигантских валунов, служила миссии естественной защитой с этой стороны.
На этой фазе Чоро Ндунти искренне порадовался тому, что у него есть капитан Дуайт. Сам генерал-президент не смог бы так быстро и толково спланировать тактическую операцию по блокированию миссии, изящно сделав все преимущества ее расположения катастрофическими дефектами. Каменная осыпь из естественного щита превратилась в цепь отличных укрытий для снайперов и минометчиков Дуайта. Мастера скрадывания из числа легионеров, тихо вырезали растяп-часовых на блок-посту и в ДЗОТе, и обеспечили президентской группировке две пулеметные позиции, с двух сторон простреливавшие территорию миссии. Последним ходом этого изящного дебюта стал первый огневой удар по ничего еще не подозревающим гвардейцам. Всего за пол-минуты были подожжены все четыре автомобиля, вертолет и склад горючего, разрушен мостик вместе с мини-ГЭС, уничтожено пулеметное гнездо на крыше здания и убито полдюжины человек, которые, не поняв, в чем дело, метались по открыому пространству. Ответный огонь не причинил группировке президента никакого ущерба, зато сделал из обоих британских репортеров очень прилежных слушателей – чем генерал Ндунти немедленно воспользовался.
Его речь продолжалась минут десять и изобиловала цветастыми выражениями – такими, как «гидры антидемократии», «гиены нацизма», «вонючие исламские работорговцы», и «злобные тоталитарные ублюдки». Суть сказанного была проста, как апельсин. Плохие парни много веков держали народ шонао в унизительной кабале (тут президент блеснул эрудицией и напомнил, как арабские мусульмане и европейские христиане совместно практиковали работорговлю от средневековья до XX века включительно). Но, наконец, пробил час свободы. Он, Ндунти, выполняя волю своего народа, сбросил рабское ярмо, и проложил дорогу к свободе (он самокритично указал на отдельные перегибы, которых не удалось избежать при вспышке справедливого, по сути, народного гнева). Он сообщил, что данная миссия (коварно и лживо прикрывшаяся знаками гуманитарной организации) - это последняя цитадель врагов свободы и демократии в стране Шонаока, и сегодня она будет стерта с лица земли, но… Тут президент предложил Фарли и Кэйт Палмерстон, по очереди, посмотреть в дальномер, наведенный на одно из деревянных сооружений. Это была вольера на манер той, что используется для перевозки зверей в зоопарк – длинная клетка, разгороженная на ячейки, в большинстве которых находились голые узники.
Переждав возгласы изумления и ужаса, Ндунти рассказал, какая участь была уготована этим молодым людям, и сослался на расследование, идущее в соседнем Мпулу (надо сказать, что он ни слова ни соврал, а лишь умолчал о том, что в течение длительного времени у него была немалая доля в этом бизнесе). Переждав еще одну серию возгласов, президент пояснил, что уничтожить это «гнездо стервятников» сейчас не проблема (что было чистой правдой), но в перестрелке узники почти наверняка погибнут. В Шонаока, увы, нет подразделений, обученных освобождать людей в таких ситуациях, но они есть у США и Меганезии, и находятся в соседнем Мпулу, как раз в связи с расследованием незаконной торговли человеческими органами в системе МККК.
Дождашись предсказуемого вопроса, что же мешает пригласить эти спецподразделения сюда, Ндунти развел руками и печально ответил, что в последние годы отношения между соседними странами складывались неудачно, так что правительство Шонаока не может рассчитывать на помощь из Мпулу. Другое дело, если подобная просьба будет исходить от представителей западной прессы, каковыми являются супруги Палмерстон. Если они обратятся к своим коллегам-журналистам, находящимся сейчас в Мпулу, то тамошние власти вряд ли смогут отказать в просимой помощи на глазах у мирового сообщества.
Фарли и Кейт, разумеется, заявили, что готовы немедленно звонить в колокола и бить в барабаны, но увы, легионеры изъяли их спутниковые телефоны. Средства связи, конечно, были изъяты по приказу Ндунти – чтобы репортаж не вышел в эфир раньше, чем надо по плану, но сейчас президент изобразил праведный гнев. Минуты не прошло, как перед ним предстал молодой декурион легионеров со злополочными сателлофонами в руках. Упав на колени, он произнес заранее заученную фразу: «Позор мне, плохому солдату, по глупости вставшему на пути свободы прессы и нарушившему законы демократии!». Его раскаяние выглядело так искренне, что Кейт растрогалась и попросила Ндунти не наказывать парня, а ограничиться устным замечанием (разумеется, он согласился), а затем, чета Палмерстон вышла в эфир и начался грандиозный тарарам. Убедившись, что дело движется в нужном направлении, президент, кивнув капитану Дуайту, отошел с ним на 20 шагов (дальше не позволяла длина защитной стены), чтобы обменяться мнениями без посторонних ушей.
Капитан наемников был далеко не в восторге от складывающейся ситуации.
- Слушай, Чоро, это хреново кончится. Если янки и нези насрут на эти просьбы, то мы останемся один на один с эмиром Сарджа. Он придет в такую ярость, что не пожалеет никаких денег, чтобы нас прихлопнуть. А если янки и нези явятся сюда, то вряд ли ты сможешь задолбать им мозги, как этим двум буратинам. FBI и INDEMI - это серьезные конторы. Они быстро разберуться, что к чему, и выбьют из нас с тобой все дерьмо.
Генерал-президент с почти отеческой улыбкой потрепал Дуайта по плечу.
- Ты хорошо воюешь, Бобби, но ни хера не смыслишь в большой политике. Янки, чина и нези никогда в жизни не договоряться, что с нами делать, потому что не верят друг другу даже на 5 центов. Если мы запутаем сюда всех троих, то каждый из них решит что другие хотят его подставить, и въехать на его горбу в рай. Когда я позвоню чина, и расскажу, что какие-то репортеры пробрались в Чивези и подняли шум, то мне посоветуют убрать их. Я отвечу: нет, мне не нужны проблемы с убитыми репортерами. Тогда чина подумают: ага Ндунти ведет двойную игру. Но мне плевать, без меня им все равно пока не обойтись.
- А зачем ты им нужен, Чоро? – удивился капитан.
- Да затем, что я обещал им концессию в горах Итумбо. Конечно, речь не шла о том, что это будет завтра. Мы говорили о планах на будущий год. Но сейчас я скажу: эй, вам надо торопиться, а то меня прихлопнут или нези, или эмир. Тогда не видать вам концессии ни через год, ни через десять. Давайте, защищайте меня!
- Они сначала защитят тебя, а потом, получив концессию, шлепнут, - заметил Дуайт.
- Да, Бобби, - согласился генерал, - так бы и было, но есть еще нези. Они не поверят, что весь этот шум устроил я. Они подумают: ага, это хитрая игра чина. Они придут к чина, и скажут: эй, какого хрена, во что вы нас хотите втравить?! Конечно, чина послали бы их к черту, но нези твердо стоят в Мпулу, в двух шагах отсюда, и с ними придется считаться. Чина поймут, что нези им не верят, и скажут: хрен с ним, раз так - берем их в долю, но пусть они на нас поработают. Пусть они разберутся с этой кучей говна в Чивези.
- Тогда нам точно крышка, - проворчал капитан, - Знаешь, что нези устроят тут за свою долю? Я видел, как они воевали в Мпулу. Тебе докладывали про битву на озере Уква?
- Мне много про что докладывали, - ответил Ндунти, - но сейчас все будет иначе. У нези на хвосте будут висеть янки и целая толпа журналистов. Нези не хотят, чтобы их считали зверьми, совсем не хотят. А янки будут следить за каждым их шагом. Янки обидно быть последними из трех, и они, чуть что, закричат: эй, что это вы творите в чужой стране, кто вас сюда звал? И янки будут мешать чина и нези делить эту поляну до тех пор, пока те не скажут: хрен с ним, берем янки в долю. И после этого они точно никогда не договорятся.
Дуайт недоверчиво покачал головой.
